Вот так и вышло, что Крюгер притаился в чудом уцелевшем стоге сена на северном краю полоски выжженной земли, оставленной оркским воинством, а еще восемь киллеров расположились в миле друг от друга дальше к востоку. Крюгер предупредил остальных, что они вполне могут проторчать там несколько дней в ожидании мишени, которая очень даже может так и не объявиться. Уже не в первый раз он проводил почти неделю в такой вот засаде, обходясь без сна и едва осмеливаясь вытянуть ноги и немного передохнуть под покровом ночи. Тренировка киллеров подготовила его к этому испытанию, которое вообще-то являлось всего лишь составной частью ремесла, но уж больно оно было утомительным и монотонным. Сперва оглядывать землю к востоку, затем смотреть, нет ли в небе дымового знака (именно такой сигнальный метод предпочитала использовать Гильдия), затем давать глазам немного отдохнуть, затем опять все по новой, и опять, и опять... Тем не менее все это требовалось проделывать, а посему Крюгер, как и остальные члены его отряда, словно труп лежал в стогу сена, не обращая внимания на застывшие мышцы, которым страстно хотелось хоть разок сократиться, и даже не подозревал о том, насколько точной оказалась его прикидка. Дело заключалось в том, что Ронан и его друзья провели ночь в амбаре в считанных милях к югу оттуда, а в настоящий момент направлялись прямо к ним.
* * *
Шагая вперед под ярким дневным солнцем, Ронан с Тусоной почти не испытывали вины за то, как они вчера вечером поиздевались над Тарлом. А Тарл, судя по его прямой как шомпол спине, требованию, чтобы они шли в десяти метрах позади него, и упорному невниманию ко всем их попыткам восстановить дружеские отношения, по-прежнему дулся как сто клятов.
Когда низкорослый осел в конце концов привел его обратно в амбар, выяснилось, что мокрый до нитки Тарл жутко на них обозлился. Он холодно проигнорировал извинения Тусоны и не обратил ни малейшего внимания на торжественные заверения Ронана о том, в каком они на самом деле восторге от его кушанья. Решительно прошагав мимо них, Тарл сорвал с себя всю одежду, завернулся в дурно пахнущую тряпку, которую он почему-то называл одеялом, прилег в углу за сеном и уснул.
Обычно, просыпаясь наутро, Тарл обнаруживал себя в лучшем, более милостивом расположении духа, однако тут, проснувшись наутро, он обнаружил себя в небольшой луже собственного варева. По крайней мере его физиономия точно там находилась. Ронану с Тусоной пришлось сознаться в том, что вчера вечером, пока его не было, они по-тихому опорожнили в углу свои миски, а когда он прилег там поспать, то, мокрый до нитки, ничего такого не заметил. Варево и в горячем виде было приличной гадостью, но холодное как лед оно просто невообразимо воняло, а к тому же имело такую удачную консистенцию, что намертво прилипало подобно какой-то смрадной пиявке. Тарл совсем измучился и страшно расстроился, причем не только из-за того, что друзья не оценили его кулинарных талантов. У него было явственное чувство, что когда Ронан сравнивал вкус его кушанья с испорченным дерьмом ленката, он вовсе его не оскорблял, а всего лишь был убийственно точен. Так что Тарл в гневном расстройстве шагал вперед, и Котик ничуть не улучшал ситуацию, отпуская дурацкие шуточки про "срань-кебабы" и "подгуляш", а также временами нарочито громким голосом именуя Тарла "какашеваром".
Они все еще путешествовали по району богатых сельскохозяйственных угодий, топая по дорогам, вьющимся меж высоких хлебов или густых оливковых рощ, когда Котик принялся излагать "Повесть о том, как Тарл обед для Гебрали готовил". Тарл, чувствуя себя в высшей степени неловко и не желая выслушивать подлый донос, прибавил шагу. А Ронан с Тусоной так увлеченно слушали ослиные россказни, что, напротив, сбавили ход. Таким образом, когда они внезапно вышли к широкой полосе выжженной земли, что тянулась с востока на запад подобно зияющей ране, Тарл топал по ровной дороге метрах в пятидесяти впереди остальных, бросаясь в глаза любому возможному наблюдателю почище паука в белой эмалированной ванне.
- Тарл! - громко зашипел Ронан. - Ты хоть пригнись! Тебя же за десятки миль видно!
Но либо Тарл его не услышал, либо просто был не в настроении выслушивать разных безмозглых качков, чьи клятские приказы совершенно его не клятали. Так или иначе, прямой как палка, он продолжал маршировать дальше.
- Вот мудак! - возмутился Ронан. - Мы всю дорогу таились, а он эдакой жердью по чистому полю топает!
- Да брось. - махнула рукой Тусона. - Вокруг нас сейчас на пятьдесят миль никаких врагов нет. Тарл, конечно, редкая дубина, но тут просто некому его засечь.
Ронан медленно кивнул и заулыбался. К несчастью, он и ведать не ведал, что у Тусоны на этой неделе с предсказаниями не иначе как беда творилась.
* * *
Киллер-ученик Марвуд внезапно проснулся и туманным взором обвел окрестности, силясь припомнить, кто он такой и где находится. Боги, боги, да ведь он, похоже, заснул! Подлец Крюгер убьет его, если узнает! Марвуд виновато потер глаза и стал было садиться, но вдруг застыл. Он ясно услышал голоса - точнее, голос. Поблизости кто-то возмущенно бубнил себе под нос. Осторожно отодвинув несколько опаленных огнем соломинок на краю стога сена, где он прятался, Марвуд выглянул наружу.
Какой-то вшивый шибздик театрально топал по голой, выжженной земле метрах в пятидесяти от стога, а за ним еще метров через пятьдесят следовали три другие фигуры: здоровенный чернокожий воин, невысокая воительница и лохматый низкорослый осел. Прямо на глазах у потрясенного Марвуда осел оглядел почерневшую, усеянную пеплом землю и громко обратился к ушедшему вперед шибздику, спрашивая, не вздумал ли тот на сей раз сельскую местность приготовить.
Марвуд поспешно пригнулся, сердце его забилось где-то во рту. Говорящий осел? Семь цветов дерьма, да ведь это они! Объект и его спутники! Второй такой компашки по Неверному Сидору бродить не могло! Скрытый сеном, Марвуд лежал, не осмеливаясь даже пошевелиться. Только когда все шаги затихли и он обрел полную уверенность, что его никто не увидит, он рискнул выбраться из укрытия.
Трясущимися руками выковыряв из рюкзака пачку растопки, Марвуд приготовился послать дымовой знак, который сообщил бы другим киллерам о том, что объект замечен и что операция может переходить в следующую фазу. И ведь именно он, Марвуд, его засек! Наконец-то он все как надо сделал! А теперь, поклялся он себе, он как следует разожжет костер. И тогда другие ученики заткнутся со своими шуточками про спецсигнал Марвуда, густой столб черного дыма, который обычно за десять миль видать и который означает: "Клят, ребята, я тут ненароком всю клятскую степь запалил!" На сей раз он будет ох как осторожен.
