Айзек Азимов - Камешек в небе. Звезды как пыль

Им пришлось войти в лифт, так как верхние этажи освободились. Алварден, Пола и Шварц являли собой маленький островок солидарности среди людской неразберихи.

Позже, вспоминая возникшую ситуацию, Алварден понял, что в этот момент он мог бы оставить девушку. Оставить ее! Никогда не увидеть ее снова! Не иметь ничего такого, в чем бы он мог себя упрекнуть!.. И все было бы по-другому. Огромная Галактическая Империя пошла бы навстречу хаосу и разрушению.

Он не оставил девушку. Ее едва ли можно было назвать хорошенькой в страхе и отчаянии. Никто не назвал бы ее таковой. Но Алварден был тронут ее несчастьем.

Он сделал было шаг в сторону, но напоследок обернулся к ней.

— Вы намерены здесь остаться?

Она кивнула.

— Но почему? — спросил он настойчиво.

— Потому что… — И слезы хлынули рекой. — Я просто не знаю, что делать.

Она была маленькой испуганной девочкой, даже если и землянкой. Алварден тихо сказал:

— Если вы объясните мне, что случилось, я попытаюсь помочь.

Ответа не последовало.

Они остались втроем. Шварц опустился на пол. Он почувствовал такую слабость, что даже не пытался принять участие в разговоре или полюбопытствовать, почему магазин опустел. Он только опустил голову на руки, как в последнем приливе отчаяния. Пола рыдала — она никогда еще не была так напугана, как сейчас, и, возможно, никогда больше не будет.

Алварден, озадаченный, неуклюже и безрезультатно пытался успокоить Полу, гладя ее по плечу и сознавая, что впервые в жизни касается землянки.

И тут к ним подошел маленький человечек.

Лейтенант Мак Клауди из чикагского гарнизона лениво зевнул и с унылым и скучающим видом уставился в никуда. Заканчивался второй год его службы на Земле, и он страстно жаждал, чтобы его, наконец, заменили.

Нигде в Галактике проблема поддержания гарнизона не стояла так остро, как в этом ужасном мире. На других планетах существовали определенные товарищеские взаимоотношения между солдатом и гражданином, особенно гражданином женского пола. Имело место чувство свободы и откровения.

Но здесь гарнизон был тюрьмой. Здесь стояли противорадиационные бараки с фильтрами, очищающими воздух от радиоактивной пыли. Здесь нужно было носить пропитанную свинцом одежду, холодную и тяжелую, которую нельзя было снять, не подвергая себя при этом риску. Венец же всему — общение с населением (а отчаяние одиночества вполне могло бы привести солдата к общению с земной девушкой) было абсолютно невозможным.

Что же оставалось тогда, кроме безделия и медленного отупения?

Лейтенант Клауди покачал головой, напрасно пытаясь прояснить ее таким способом, снова зевнул, сел и принялся чистить туфли. Посмотрев на часы, он решил, что время вечерней закуски еще не пришло.

А потом он вскочил на ноги, совершенно забыв о всклокоченных волосах, и отдал честь.

Полковник недовольно оглядел его, но ничего не сказал. Вместо этого он приказал официальным тоном:

— Лейтенант, имеются рапорта о буйствах в деловом квартале. Отправляйтесь со своими людьми к универмагу Лунками и возьмите его под охрану. Проследите за тем, чтобы все наши люди как следует защитили себя от возможной инфекции радиоактивной лихорадки.

— Радиоактивной лихорадки!? — воскликнул лейтенант. — Извините меня, сэр, но…

— Через пятнадцать минут вы должны быть на выходе, — холодно отрубил полковник.

Вначале Алварден увидел маленького человечка и застыл. В то время как тот приветственно махнул рукой.

— Привет, дружок. Скажи маленькой леди, что ей вовсе не следует пить воду.

Пола качнулась, дыхание ее пресеклось. Машинально она подалась к Алвардену, под защиту его высокой крепкой фигуры. Так же автоматически, он, защищая, обнял ее за плечи. И ему уже не пришло в голову, что он во второй раз обнимает землянку.

Он резко спросил:

— Что вы хотите?

Маленький человечек с острым взглядом решительно вышел из-за прилавка, усеянного пакетами. Речь его была развязной, но вместе с тем учтивой.

— У выхода охрана, — сказал он, — но вас она не будет беспокоить, мисс. Я отвезу вашего человека в Институт вместо вас.

— В какой Институт? — испуганно спросила Пола.

— А, да перестаньте вы, — сказал маленький человечек. — Я — Паттер, парень, который стоит у фруктового ларька как раз напротив Института Атомных Исследований. Я видел вас много раз.

— Послушайте, — вмешался Алварден, — в чем, собственно, дело?

Маленькое личико Паттера лукаво сморщилось.

— Они думают, что у этого парня радиационная лихорадка…

— Радиационная лихорадка? — одновременно проговорили Пола и Алварден.

Паттер кивнул.

— Верно. С ним были два кэба, и они это сказали. Такие вещи быстро распространяются, знаете ли?

— Так эти охранники снаружи просто ищут кого-то с лихорадкой? — спросила Пола.

— Верно.

— А почему вы не боитесь лихорадки? — быстро спросил Алварден. — Насколько я понимаю, именно страх заражения заставил людей так быстро покинуть магазин.

— Конечно. Стража ждет на улице, они тоже боятся войти. Они ждут, пока Внешние не приведут сюда войска.

— А вы лихорадки не боитесь, не так ли?

— А чего мне ее бояться? У этого парня никакой лихорадки нет. Посмотрите на него. Где болячки на губах? И жара у него нет. Глаза у него нормальные. Я знаю, как выглядит эта самая лихорадка. Идемте, мисс, выйдем отсюда.

Но Пола опять испугалась.

— Нет-нет, мы не можем… Он… он…

Продолжать она не могла.

Паттер настойчиво сказал:

— Я могу вывести и его. Никаких вопросов не зададут. Регистрационные карточки спрашивать не будут.

Пола не смогла подавить легкий вскрик, и Алварден, с видом отвращения, спросил:

— А что вас делает таким важным?

Паттер хрипло засмеялся. Он отвернул лацкан.

— Посланник Общества Древних. Мне никто не задает вопросов.

— А вам-то что до всего этого?

— Деньги! Вы в затруднении, и я могу вам помочь. Не так дорого. Скажем, это стоит вам сотню кредитов. Пятьдесят кредитов сейчас, пятьдесят после.

Пола в ужасе прошептала:

— Вы отведете его к Древним?

— Зачем? Он им не нужен, а мне он стоит сотню кредитов. Если хотите дождаться Внешних, то они с радостью убьют парня раньше, чем обнаружат, что никакой лихорадки у него нет. Вы же знаете Внешних — им наплевать, убили ли они землянина или нет. Точнее, они предпочитают убить его.

Алварден сказал:

— Возьмите с собой молодую леди.