Колонна растянулась. Машины покрылись грязью, как ботинки бродяг к концу лета. В кабинах нестерпимо воняло потом.
Близилась ночь. Бронетранспортер шел в хвосте, и его железное брюхо уже третий час собирало пыль от всей колонны. Пыль забивалась в горло. Ридану хотелось сплюнуть, но сплюнуть было некуда.
Это была самая крупная акция за последние месяцы.
Волонтеры выехали всеми наличными силами. Целый день они парились на жаре за городом и лишь под вечер тронулись обратно. Работа была еще впереди. Ежегодный карнавал собрал на городских улицах огромные толпы, и с наступлением ночи к ним присоединились новые десятки тысяч. Карнавал! Люди словно позабыли обо всем в безумии красок и звуков. Хотя, конечно, это было не так.
Горган намеревался провести масштабную си-обработку. Идея родилась давно, однако одобрили ее не сразу и не все. Основной довод против заключался в опасении, что такой вариант отпугнет немногочисленных пока сторонников. Зато в случае удачи можно было приниматься за соседний Ганьо, который давно ждал своей очереди.
Но все сходились во мнении, что подобный отдых вряд ли кому понравится. И было решено поутру демонстративно убыть из города, в полном снаряжении. Возможно, это и не успокоит самых подозрительных, но для большинства будет достаточно.
Целый день безделья вымотал сигнизаторов. Теперь они пребывали не в лучшей форме. К тому же они сознавали, что через несколько часов им предстоит испортить тысячам людей праздник. Многим от этого было не по себе.
Оружие сегодня проверялось с особой тщательностью. На подчиненных Серверы ложилась огромная ответственность. От их работы в ближайшее время совершенно прямым образом зависела жизнь остальных волонтеров.
Здоровый рыжий сигнизатор, сидевший справа от Ридана, утерся рукавом комбинезона.
— Я вот чего думаю: может, мы уже в аду? Это ж немыслимо, чтобы такая жара, — он огляделся. — А? И дэволюры — ожившие покойнички. Все сходится.
Кто-то коротко рассмеялся, как подавился. Остальные тряслись молча, с ненавистью жуя пыль на зубах.
Ридан изредка поднимался, просовывал голову в верхний люк и разглядывал неоновое зарево, плывшее впереди. Город был уже близко.
Напротив, подпрыгивая на жесткой скамье, сидел Хвощ. Ван поймал его подозрительный взгляд.
— Ты учти, — прогнусил Хвощ, напрягая голос. — Ты учти, я за тобой следить буду!
Ридан отвернулся, сэкономив слова. Он твердо решил распрощаться с черно-белыми, и десять тысяч хвощей не могли тому помешать.
Колонна остановилась. Ридан снова выглянул.
Уже совсем стемнело. Стоп-сигналы впереди стоящих машин с трудом различались сквозь облака пыли.
В стороне, над городом, полыхали небеса. Фейерверк немыслимых красок сотней языков лизал обмиравшую ночь.
Мимо проехал открытый вездеход типа «smoll army».
За рулем сидел Сервера. Он остановился возле транспортера и постучал по броне. Показался водитель. Сервера что-то отрывисто приказал ему и тут же отъехал.
В десантном отсеке зазвучали раздраженные голоса: — Что? Что? Чего он'сказал?
— Пошли вы… — Водитель отмахнулся, и тут же пивная банка смазала его по затылку.
— Ты, это, не дури! — выкрикнул рыжий.
Водитель обернулся с перекошенным от злости лицом. Однако, оглядев ребят, он заметно остыл и сказал: — Въезд в город закрыт. Придется через Пакгаузы.
Пакгаузы — мрачный, дрянной и самый грязный из всех районов города. Перспектива колесить там никого не обрадовала.
Транспортер рыгнул соляром и двинулся. Теперь он шел вторым. За ним следовал крытый грузовик и дальше — один из «магирусов». Громоздкие машины с трудом проталкивались сквозь узкие кишки улиц. Водитель бешено выкручивал баранку.
Колонна втягивалась в длинный проезд, который шел под уклон. Он был столь узок, что в нем не разъехались бы и два детских велосипеда. По обеим сторонам выстроились здания складов, облупленных и уродливых, и мелких магазинов оптовой торговли. Возле них громоздились бочки и груды ящиков.
Ридан по плечи пропихнулся в люк и безрадостно озирался по сторонам. Стены домов напоминали доисторические пещеры. Мостовая почему-то блестела, словно покрытая инеем.
Ван ощутил толчок где-то внутри. Поморщившись, он нырнул вниз. Если бы он подождал еще несколько секунд, то, возможно, заметил бы человеческую фигуру, скрючившуюся у стены за пожарным гидрантом.
Бам. Бам. Вам!
Снова толчки в животе.
Это становилось неприятным. Словно чьи-то пальцы мяли желудок.
Машины сбавили скорость. Они еле ползли. У людей в них возникло ощущение тревоги и чего-то еще, отвратительного, страшного. Лица волонтеров в скупом свете плафона сделались неживыми.
— Чего это я съел… — проговорил задумчиво рыжий и потрогал живот. Несколько пар глаз с жадным вниманием уставились на него.
— И у тебя?..
Бам. Бам. Бам — бамм!
— Чего это, братцы, происходит?!
Неведомые пальцы, оставив желудок, принялись варварски за кишки, словно вязали из них морские узлы.
— Бра-атцы, кто-то роется в моем ливере…
Превозмогая дурноту, Ридан посмотрел на Хвоща.
Обычно краснорожий, сигнизатор позеленел, как стручок, и почти сполз на пол.
Транспортер качнуло. Водитель вывернул в сторону и ударил по тормозам.
— Ур… ур-р… — хрипел он, уползая к нижнему люку.
Через секунду Ридан понял, отчего водитель спешил. Он рванулся с места. Ощущения внутри были непередаваемы. Такой эффект примерно мог вызвать литр касторового масла, введенный с помощью клизмы.
Все повыскакивали. У люка возникла давка, так что вовремя выбраться успели не все. Тяжелая волна отвратительного запаха наполняла боевой отсек.
Ван спрыгнул с брони, охнул и откатился к кирпичной стене. Поднявшись на колени, он остервенело задергал «молнию» комбинезона. Потом плюнул и бросил.
Узкий проезд почему-то не был освещен. Различить окружающее позволяли только прожектора да полная луна. Лучи прожекторов метались, неслась бесконечная ругань. Ван заключил, что остальные находились в одинаковом с ним состоянии. Он поднялся, с отвращением оттопыривая комбинезон сзади.
Началась стрельба. Безумная, бессмысленная стрельба — во все стороны. В ответ — ничего. Полная неподвижность. Проезд выглядел мертвым уже тысячу лет.
Несколько минут волонтеры были дезорганизованы.
Их можно было брать голыми руками, если бы нашлись желающие. Но желающих что-то не было видно. Похоже, тот, кто устроил этот турнир, имел иные намерения.
На крыше транспортера со скрежетом провернулась турель. Ствол крупнокалиберного пулемета качнулся, поглядел туда-сюда, выбирая. Человек за ним что-то закричал, надсаживаясь. То был рыжий. Прожектор рядом с ним вспыхнул и выбелил верхний этаж дома напротив. Метнулся дальше, выше.
