Мэри улыбнулась Бандре.
— Привет, — сказала она, касаясь её руки.
— Здравый день, — сказала Бандра. Она несколько раз моргнула, прогоняя сон. — Займусь завтраком.
— Не так быстро, — сказала Мэри. — Мне надо с тобой кое-что обсудить.
Они лежали рядом на постели лицом друг другу.
— Что?
— Когда Двое были Одним, — сказала Мэри, — мы с Понтером говорили о… о нашем будущем.
Бандра наверняка что-то почувствовала в голосе Мэри.
— Ах, — сказала она.
— Ты же знаешь, что нам нужно как-то устроить некоторые… некоторые вещи.
Бандра кивнула.
— Понтер предложил решение. Частичное решение.
— Я со страхом ждала, когда этот момент наступит, — тихо сказала Бандра.
— Ты знаешь, что существующее положение не может продолжаться вечно, — сказала Мэри. — Мне… я не могу остаться здесь навсегда.
— Почему? — жалобно спросила Бандра.
— Вчера Джок — мой начальник — спросил меня, когда я возвращаюсь домой. И я должна вернуться; мне всё ещё надо получить аннуляцию моего брака с Кольмом. Кроме того, я…
— Да?
Мэри двинула плечом, которым не опиралась на постель.
— Я просто так не могу: быть здесь, в этом мире, так близко от Понтера, и не иметь возможности видеть его.
Бандра закрыла глаза.
— И что ты намерена сделать?
— Я собираюсь вернуться в свой мир, — сказала Мэри.
— Вот так просто? Ты бросаешь Понтера? Бросаешь меня?
— Я не бросаю Понтера, — сказала Мэри. — Я буду приезжать каждый месяц, когда Двое станут Одним.
— Так и будешь мотаться между мирами?
— Да. Я завершу свой контракт с «Синерджи Груп», а потом попытаюсь найти работу в Садбери — это в моём мире ближайший к порталу город. Там есть университет.
— Понимаю, — сказала Бандра, и Мэри почувствовала, как она старается, чтобы её голос не дрогнул. — Ну, во всём этом есть смысл.
Мэри кивнула.
— Мне буде тебя не хватать, Мэре. Ох как мне тебя будет не хватать.
Мэри снова коснулась её руки.
— Мы ведь прощаемся не навсегда.
Но Бандра покачала головой.
— Я знаю, на что это похоже, когда Двое становятся Одним. О, первые несколько месяцев ты, вероятно, будешь стараться увидеться со мной хотя бы ненадолго в каждый твой приезд сюда, но реально ты будешь хотеть всё своё время проводить с партнёром. — Бандра предостерегающе подняла руку. — И я это отлично понимаю. Тебе достался хороший мужчина, хороший человек. Если бы у меня был такой…
— Тебе не нужен партнёр, — сказала Мэри. — Никакой женщине не нужен, по любую сторону от портала.
— Но он у меня уже есть, так что у меня нет альтернативы, — тихо ответила Бандра.
Мэри улыбнулась.
— Смешное слово — альтернатива. — Она ненадолго закрыла глаза, вспоминая. — Я знаю, что на вашем языке это хабадык. Но в отличие от многих других слов, которые переводятся приблизительно, эти два имеют совершенно одинаковый смысл: выбор из двух, и только двух возможностей. У меня есть друзья-биологи, которые утверждают, что концепция альтернативы так глубоко в нас укоренилась из-за формы нашего тела: с одной стороны, мы можем поступить так, с другой стороны — эдак. У говорящего осьминога могло бы и не найтись слова, обозначающего наличие именно двух возможностей.
Бандра непонимающе уставилась на Мэри.
— О чём ты говоришь? — спросила она, наконец, явно начиная сердиться.
— Я говорю о том, что у тебя есть и другие возможности.
— Я никогда не стану рисковать способностью моих дочерей иметь детей.
— Я это знаю, — сказала Мэри. — Поверь, это последнее, к чему я могла бы стремиться.
— Тогда что?
Мэри придвинулась к Бандре и крепко поцеловала её в губы.
— Поехали со мной, — сказала она, завершив поцелуй.
— Что?
— Поехали со мной, на ту сторону. В мой мир. В Садбери.
— Как это решит мою проблему?
— Когда Двое станут Одним, ты сможешь остаться в моём мире. Ты никогда больше не увидишь Гарба.
— Но мои дочери…
— Вот именно — дочери. Они постоянно живут в Центре. Для них он не угроза.
— Но я умру, если не смогу видеть моих девочек.
— Ты будешь приезжать, когда Двое Порознь. Тогда, когда нет шансов встретиться в Гарбом. Приезжай в гости к дочерям — и их детям — так часто, как захочешь.
Бандра явно пыталась всё это переварить.
— Ты хочешь сказать, что мы обе — и ты, и я — будем прыгать туда-сюда между мирами, только в разные дни?
— Именно. Я буду приезжать сюда только в те дни, когда Двое становятся Одним, а ты в любые другие. В Канаде обычно пять дней работают, два отдыхают — мы называем эти два дня «уикэнд». Ты сможешь возвращаться сюда на каждый уикэнд, который не выпадает на дни, когда Двое становятся Одним.
— Гарб будет в ярости.
— Его проблемы.
— Мне придётся бывать на Окраине, чтобы пользоваться порталом.
— Просто не делай этого одна. Делай это так, чтобы он не мог к тебе приблизиться.
— Это… это может сработать, — сказала Бандра с сомнением в голосе.
— Обязательно сработает, — твёрдо сказала Мэри. — Если он станет возражать или попытается увидеться с тобой в неурочные дни месяца, правда о нём выплывет наружу. Ему может быть плевать на то, что будет с тобой или с его дочерьми, но он наверняка не хочет, чтобы кастрировали его самого.
— И ты сделаешь это для меня? — спросила Бандра. — Ты позволишь мне жить с тобой в твоём мире?
Мэри кивнула и крепко её обняла.
— Что я буду там делать? — спросила Бандра.
— Преподавать в Лаврентийском вместе со мной. Ни один университет в моём мире не откажется иметь неандертальского геолога в своём штате.
— Правда?
— Истинная правда.
— То есть в твоём мире мы будем и жить, и работать вместе?
— Да.
— Но… но ты говорила, что в вашем мире такое не принято. Две женщины вместе…
— Так не принято у большинства людей моего мира, — сказала Мэри. — Но некоторые так живут. В Онтарио, где мы будем жить, к таким вещам относятся терпимее, чем почти в любом другом месте моего мира.
— Но… будешь ли ты счастлива?
Мэри улыбнулась.
— Не бывает идеальных решений. Но это очень близко к идеалу.
Бандра заплакала, но то были слёзы радости.
— Спасибо тебе, Мэре.
— Нет, — ответила она. Это тебе спасибо. Тебе, и Понтеру.
— Я понимаю Понтеру, но мне? За что?
Мэри снова её обняла.
— Вы с ним показали мне новые способы быть человеком. И за это я буду вам благодарна всю жизнь.
