- Пи-пи-пи, - пищал голосочек.
- Ла-ла-ла-ла, - в лад ему подпевал глубокий нежный голос.
- Дзинь-дзинь, - раздавалось мелодичное позвякиванье.
- Бумс! - это напоминало о спарринге, но удары были уж очень ритмичными.
В Аузбухенцентр нужно было поворачивать направо, музыка играла слева. Буратина стал спотыкаться. Ноги сами поворачивали к морю, где раздавалось все эти интересные "пи-пи-пииии", сладкие "ла-ла-ла" и загадочный "бумс".
Бамбук сел на дорогу, подложив под задницу сумочку с аузбухой, и стал думать. В результате размышлений он пришёл к выводу, что колледж подождёт. В конце концов, неважно, доберётся он до него сейчас, через пару часов или вообще на следующий день. Обучение оплачено, а группы формируются по мере поступления учащихся... С другой стороны, Буратина копчиком чуял, что все эти "пи-пи" и "дзинь-ла-ла" обещают что-то чрезвычайно интересное.
Будь он в вольере, побег с занятия ради любопытства был бы наказан - скорее всего, ему бы не дали утром еды и поставили на тяжёлый спарринг. Но потом за такие шалости обычно добавляли баллов за соцприспособленность... Голод внезапно показался Буратине почти терпимым.
Он встал и пошёл - точнее, побежал - налево, к морю.
Вскоре он увидел сооружение, украшенное разноцветными флагами на высоких шестах. Солёный ветер колыхал полотнища. Наверху сидели существа с какими-то блестящими штуками. Они-то и издавали "ла-ла-ла" и "бумс".
Вокруг толпился народ, в основном мясо. Буратине показалось было, что он увидел в толпе бурундука, очень похожего на Чипа, но потом поонял, что у него сглючила ассоциативка.
Протискивающаяся сквозь толпу лошадь в розовых штанах с мешочком под хвостом с размаху налетела на него грудью, смела с дороги. Бамбук подождал, пока кобыла протиснется, после чего протиснул руку под мешочком и больно ущипнул её за бабское место. Лошадь попыталась было его лягнуть. Деревяшкин умело сгруппировался, так что удар достался какому-то крысаку. Тот, получив копытом в грызлице, осел, закатив глаза. Буратина порадовался: с известных пор его отношение к крысоидам, и без того невосторженное, сильно испортилось.
Он протискивался сквозь разнопородную толпу, пока, наконец, не добрался до столба с объявлением:
ЭМПАТЕТИЧЕСКИЙ ТЕАТР
имени Антонена Арто
ТОЛЬКО ОДНО ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
ТОРОПИТЕСЬ!
ТОРОПИТЕСЬ!
ТОРОПИТЕСЬ!
Внизу было добавлено для особо непонятливых:
ВХОД ТОЛЬКО ПО БИЛЕТАМ
Стоимость билета - 3 сольдо. Первый ряд - 4 сольдо.
У Буратино аж похолодел нос от любопытства. Ему ужасно захотелось попасть в театр. Отказывать себе в этом простом и естественном желании деревяшкин был не намерен.
Оставалось надыбать бабла.
Для начала бамбук определился с нужной суммой. Весь его жизненный опыт буквально вопиял: уж если что-то дают, к этому надо быть поближе. Из этого следовало: надо ориентироваться на четыре сольдо и брать билет в первом ряду.
У столба тусовался молодняк. Буратина выхватил взглядом пацанёнка-лошарика, меланхолично жующего отклеившийся край объявления.
С лошариками - или, как их обычно называют, лошками - бамбук уже встречался в Центре. Это были существа с генами поняши, но двуногие. Лошарики были известны чрезвычайной наивностью, которой все обычно и пользовались. В основном они шли на общее развитие, а потом в какой-нибудь сервис попроще.
Но этому лошку, похоже, по жизни подфартило. Он ходил гоголем: на нём были кожаные штанишки с гульфиком и попонка с карманцами. Хвост был обрезан до аккуратной метёлочки. Увесистые мужские принадлежности выпирали из гульфика так, что Буратине ужасно захотелось со всей дури съездить по ним пяткой и услышать, как лошарик взвоет.
Вместо этого он вежливо спросил:
- Скажите, пожалуйста, сколько стоит входной билет?
Лошок оскалил зубы, покумекал конячьей головой и сказал:
- Три сольдо, доширак.
- Понимаете ли, - Буратина принялся за обычную разводку, - я забыл в Центре свой толстый кошелёк... Вы не можете мне дать взаймы пять сольдо под честное-пречестное слово?..
Лошок презрительно свистнул сквозь зубы:
- Ищи дурака!..
"Тебя-то я и нашёл" - подумал Буратина и продолжил:
- Мне ужжжжжасно хочется посмотреть театр. Может, договоримся?
Лошок насторожился: видимо, в своей коротенькой жизни такие слова он слышал достаточно часто, и уже усвоил, что за ними обычно следует какое-нибудь жестокое наебалово.
Буратина решил прикинуться простачком и предложил лошку за четыре сольдо классный минет.
- Ищи дурака! Пососать я и сам могу! - с гордостью заявил лошарак. Это было правдой: размер гениталий и гибкость хребта позволял лошкам удовлетворять себя самостоятельно, что служило обычной причиной насмешек и издевательств, хотя сами лошарики этим своим умением чрезвычайно гордились.
Усыпив таким образом бдительность собеседника, Буратина перешёл к следующей стадии разводки:
- Ну хорошо. Возьми курточку. Всего за шесть сольдо, практически даром отдаю...
Лошарик, склонив голову, понюхал рукав и фыркнул.
- Бумажная. Ищи дурака!
- Ну, в таком случае, головной убор... Всего пять сольдо, а? Мне столько и нужно.
Тут лошарику пришлось подумать: он чуял, что предложение несолидное, но не врубался, в чём подстава.
- Мне-то он зачем? У меня голова большая! - наконец, сообразил он, добавив своё обычное: - Ищи дурака!
Деревяшкин почуял, что момент настал.
- Ну хорошо. Вижу, ты парень башковитый, тебя на фу-фу не возьмёшь. Извини, конечно. Давай по-серьёзному. Это видишь? - он вытащил из сумочки аусбух.
Лошак засунул морду в книгу.
- Тесты Аусбухенцентра, - сказал деревяшкин сущую правду. - Аусбухен - наикрутейшее место... элитное образование... да ты должен знать.
Глупое существо наморщило конячий лоб, но, похоже, что-то вспомнило. Или слова "элитное образование" произвели впечатление.
- В общем, так. Десять сольдо, книжка твоя. Ты её просто так не купишь. Крутая образовательная программа, все тесты. Ни за что не отдал бы, но деньги нужны прямо сейчас.
- Десятку не дам, - наконец, объявил лошок. - Тебе три сольдо нужны? Вот три получишь.
- Ты меня без ножа режешь, - заныл Буратина, - я к тебе со всей душой, а ты ко мне всей задницей... Давай восемь?
- Три, - упёрто заявил лошарик. - Сейчас представление начнётся, - добавил он.
- Ну ты совсем, - обиделся Буратина. - Ну не цена это - три. Хотя бы семь. Давай семь сольдо, и всё чики-пуки.
- Три, - лошок оскалил лошадиные зубы и полез мордой в карман попоны. Извлёк оттуда обслюнявленный кошелёк, кое-как развязал его грубыми пальцами с роговыми ногтями и отрыл на дне монетки.
- Вот! - он показал деньги на ладони. - Или так, или никак.
