На перекрестке двух улиц он остановился, чтобы посмотреть на светофор, и невольно вздрогнул. С большого полотна киноафиши на него смотрело нарисованное синей краской, искаженное ужасом женское лицо.
— Фу, черт! — О'Патли передернул плечами. — Опять какая-то голливудская стряпня с удавленниками, призраками и прочей галиматьей.
Ниже большой афиши была наклеена дополнительная — «Сверх программы». Она невольно задержала внимание О'Патли, в какой-то мере отвечая на занимавшие его мысли. Он просмотрел афишу, подумал и прошел мимо.
Но, пройдя несколько шагов, он вернулся, задумчиво посвистел и подошел к кассе кинотеатра.
Кинодраму «с ужасами» О'Патли так и не посмотрел, однако в редакцию вернулся с запозданием, его уже ожидали гранки очередного номера «Рабочей газеты».
Редактор с размаху плюхнулся на заскрипевший стул, подвинул к себе графин и, залпом выпив стакан воды, долго разглядывал в круглой пробке графина свое искаженное изображение.
В решении поставленной задачи было достаточно много и риска, и фантазии. И все же она казалась ему выполнимой… Выпив еще один стакан воды, он подвинул к себе гранки и принялся за работу…
На следующий день О'Патли постарался освободиться раньше.
Выходя из редакции, он захватил с собою фотоаппарат с мощным телеобъективом…
— Когда вы ликвидируете забастовку на заводе? — вас спрашиваю! господин Эксон хлопнул ладонью по столу — с чернильного прибора покатилась на пол латунная крышка.
Шеф полиции стоял вытянувшись и нервно подергивал щетиной усиков. В его душе боролись возмущение и осторожность.
Какое имеет право этот боров кричать на него, фон Штрипса, бывшего офицера германской армии, кавалера Железного Креста. Сейчас он тоже стукнет кулаком по столу и крикнет: «Молчать, хам! Вон из кабинета!». Рука фон Штрипса уже сжалась в кулак…
— Я постараюсь, — сказал он. — приложу все усилия…
— Вот что, фон Штрипс, — даже не глядя на него, сказал господин Эксон, вы получаете у меня больше, чем получает наш министр. Но если вы через два дня не найдете зачинщиков забастовки, я снижу ваш оклад на одну треть. Еще два дня — наполовину… А через неделю я вас выгоню, фон Штрипс, к дьяволу. Вы слышите? К дьяволу!..
Не снимая ни пальто, ни шляпы, господин Эксон прошел в кабинет к фрейлейн Морге. Она неторопливо поднялась ему навстречу.
— Я рада вас видеть. Примите пальто и шляпу, — резко бросила она своему рыбоглазому служителю, который, понятно, не слышал ни слова — все это говорилось специально в адрес невежливого гостя. — Господин Эксон, я прошу извинить моих нерасторопных слуг.
Господин Эксон недобро посверкал глазами, однако снял с себя шляпу и пальто.
— У вас такой расстроенный вид, — участливо сказала фрейлейн Морге, наливая в бокалы вино из графина на столе. — Надеюсь, вы здоровы?
— Неприятности, — пробурчал господин Эксон, по-хозяйски усаживаясь в кресло.
— Догадываюсь.
— Не мудрено, сейчас об этом знает уже полгорода. Но вот если о забастовке узнает военный министр, то я, наверное, потеряю заказ. И все это по милости вашего болвана в полиции.
— Болван в полиции скорее ваш, чем наш.
Господин Эксон не терпел возражений. Щеки его начали медленно розоветь.
Эта фрейлейн держит себя так, словно она здесь хозяйка, а он ее гость. Он, построивший всю лабораторию на свей собственные деньги?!
— Черт знает что! — слова у господина Эксона вырывались шипящие и злые, как струйки пара из-под крышки котла, готового взорваться. — Похоже, что и с вашей лабораторией я тоже лечу в трубу. Когда наконец, вы дадите мне вирус?! — почти закричал он.
— Вирус есть.
— Это чепуха, а не вирус! Чтобы заразить вашим вирусом человека, нужно бегать за ним со шприцем.
— Не совсем так.
— Я хочу знать, когда вы дадите мне настоящий доброкачественный вирус, который можно будет продать, как военное оружие… Вы знаете, сколько стоит мне вся ваша лаборатория!
— Конечно, — невозмутимо ответила фрейлейн Морге, — я же все-таки заведую клиникой.
— Так вот, скажите мне, заведующая клиникой, — едко скривил губы господин Эксон, — когда я перестану платить, а начну получать? — плачу направо, плачу налево; оплачиваю неустойки, штрафы полиции, лаборатории. Черт побери! — не бездонный мешок. Когда я перестану платить, я вас спрашиваю? Что это у вас в руках?
— Счет, господин Эксон. Дополнительные расходы по клинике. Всего на двадцать пять тысяч.
Господин Эксон оторопело моргнул. Губы его сжались в тонкую щелочку. Он медленно протянул руку, взял счет, старательно сложил его пополам, еще раз пополам… потом быстро разорвал его на кусочки и бросал на ковер.
— Вот! — выдохнул он.
— Что ж, — сказала фрейлейн Морге, доставая из стола чистый бланк, — мне придется выписать новый счет.
Лицо господина Эксона из розового стало темно-багровым. С безмятежной улыбкой фрейлейн Морге встретила его взбешенный взгляд. Со злорадным удовольствием она точно рассчитала паузу и сказала в ту самую секунду, когда с его губ били готовы сорваться непростительно оскорбительные слова.
— Я попробую спасти ваш военный заказ. Тем самым избавлю вас от штрафа, сумма которого во много раз больше моего счета. Вот список стачечного комитета бастующих, — и она толкнула по столу листок бумаги.
Господин Эксон закрыл рот. Недоверчиво протянул руку к листку. Прочитал.
— Как вы это узнали? Почему их не знает шеф полиции?
— Вы же сами сказали, что он болван. Потом у него свои методы, у меня свои. Мои оказались лучше. — также знаю и главного руководителя забастовки, председателя стачечного комитета. Это электрик из пятого цеха Дэн Марти.
— Но его фамилии в списке нет.
— Его фамилии в списке нет, — согласилась фрейлейн Морге. — Он уже у меня.
— Как так?
— Очень просто. Дэн Марти заболел.
— Ага… — господин Эксон начал понимать. — Вы мне его покажете?
Через несколько минут два санитара ввели в кабинет Дэна Марти. У него только что прошел припадок, босые ноги его бессильно подвертывались на ходу. Но глаза смотрели прямо и осмысленно. Он подумал, что его ведут к врачу, и вместо этого увидел перед собой торжествующее лицо хозяина завода дизелей.
— Попались, господин председатель!
Воспаленное сознание Дэна Марти с лихорадочной быстротой связало воедино разрозненные события: забастовку на заводе, внезапную его болезнь и появление здесь господина Эксона. Он понял, что попал в капкан.
