Нулевой раз
Мне и в голову не приходило, что выражение «любовь меняет мир» — более чем просто метафора, пока мне не исполнилось семнадцать.
А вы тоже думали когда-нибудь, что жизнь с ее вечным повторением одного и того же, с одними и теми же привычками, чересчур длинна? Я наверняка уже столько раз серьезно помышляла о смерти, что пальцев не хватит пересчитать. Даже вместе с пальцами ног.
Мне было смертельно скучно.
Но я не выражала это словами, я держалась весело, как всегда. В конце концов, ничего хорошего не выйдет, если подобные мысли демонстрировать окружающим. Поэтому я старалась поддерживать хорошие отношения со всеми. Это не так уж трудно. Если не слишком заморачиваться насчет сильных и слабых сторон, достоинств и недостатков, можно ладить со всеми.
Вокруг меня всегда было полно народу. И все они говорили одно и то же.
«Ты всегда такая веселая. У тебя никаких забот, верно?»
О да. Спасибо вам огромное, ребята, за то, что вас так легко обмануть. Спасибо огромное, что до сих пор не замечаете мою темную половину. Именно благодаря вам я и пришла к тому, что хочу это все отшвырнуть.
Думаю, я знаю, когда именно началась эта тоска.
Все до единого слишком зациклены на самих себе.
Когда я дала одному мальчику свой е-мэйл и регулярно отвечала на его письма, он почему-то страшно возбудился и признался мне. Когда я пыталась не оставить в полном одиночестве мальчика, который плохо ладил с девушками, он принял это за любовь и признался мне. Когда кто-то пригласил меня в театр и я согласилась, потому что не смогла отвязаться, он признался мне. Когда я несколько раз подряд шла из школы домой вместе с мальчиком, который жил в той же стороне, что и я, он признался мне.
А потом они все смотрели с таким видом, будто я их предала, они были так оскорблены, они обижались на меня. Обижались на меня и девушки, которые были в этих парней влюблены. Самомнение. Эгоцентризм. Всякий раз меня это ранило, моя душа вся покрылась шрамами, и когда я уже перестала замечать очередной новый шрам, я наконец поняла.
Все, что мне нужно, — общаться со всеми и с каждым, но без души. Все, что мне нужно, — оценивать настроение людей и поддерживать мелкие разговоры. Не надо никого пускать внутрь. Надо всего лишь закрыться, как в раковине, и тем самым защитить мягкую себя.
И тогда стало скучно.
Никто не замечал, потому что я показывала всем лишь внешнюю сторону.
Все говорили одно и то же.
«Ты всегда такая веселая. У тебя никаких забот, верно?»
Потрясающий успех.
Чтоб вы все испарились.
Это был совершенно обычный день, школа уже закончилась. Я, как обычно, улыбалась, весело треща о чем-то с незнакомцами, которые притворялись моими друзьями. Потом, внезапно, без какой-либо видимой причины.
Я была потрясена. Это ощущение внезапно обрело форму и выразилось в единственном слове.
«Одна»
Аах, я была абсолютно — одна.
Одна. Понятно, значит, я одна. Несмотря на то, что вокруг было полно людей, я была одна. Я испытала странное наслаждение. Слово подходило даже слишком хорошо.
Но тут же это слово оскалило клыки и набросилось на меня. Впервые я ощутила, что такое полное одиночество несет с собой боль. Мне сдавило грудь, я не могла дышать. И даже когда мне удалось все-таки сделать вдох, воздух оказался словно наполнен иглами. Боль разлилась в легких. В глазах потемнело, я подумала, что моей жизни пришел конец. Но зрение тотчас вернулось, и жизнь так просто не ушла. И я просто не знала, что мне делать. Не знаю, что делать. Помогите. Люди, помогите.
— Что с тобой?
Кто-то заметил, что со мной что-то происходит, и спросил.
— Ты так радостно улыбаешься.
Э?
Я улыбаюсь?..
Не понимая, что он говорит, я прикоснулась к щекам.
Ну да, уголки губ приподняты.
— А правда, ты всегда такая веселая. У тебя никаких забот, верно?
Я рассмеялась.
— Да, я счастлива! — сквозь смех проговорила я. Я смеялась, сама не зная почему.
И тут все, кто меня окружали, начали прозрачнеть. Становились прозрачными один за другим. Становились прозрачными и исчезали, так что я их не могла больше видеть. Какие-то голоса обращались ко мне, но я их не слышала. Но почему-то отвечала как полагается. Не пойму, как так.
Я и глазом не успела моргнуть, как класс опустел. Я осталась одна.
Но, несомненно, это я заставила всех исчезнуть.
Я отменила их.
— Мне надо кое с кем встретиться, так что я пойду.
Хотя я никого не видела, все же произнесла эти слова с улыбкой и взяла свою сумку. Думаю, я могла бы наладить нормальные отношения с остальными, даже если бы не обращалась к кому-то конкретно. Если так, мне надо было с самого начала все время обращаться к стенке.
И все же — почему?
— …Прости, у тебя все в порядке?
Здесь никого не должно было быть, но почему-то я расслышала этот голос отчетливо. Я только успела выйти из ворот школы, когда все мгновенно вернулось, все невидимые вновь стали видимыми.
Обернувшись, я увидела парня из нашего класса. Он запыхался; похоже, бежал за мной.
Его имя… Кадзуки Хосино, точно. Мы не были близко знакомы, и вообще он ничем особенным не выделялся — я знала его только по имени.
— В каком смысле?
Спросив, я вдруг ощутила, как меня охватывает странная надежда.
В конце концов, не стал бы он спрашивать, все ли у меня в порядке, если бы не заметил мою ненормальность. Это значит, что он оказался способен увидеть, что я изменилась, — то, что неспособны были заметить все, кто меня окружал.
— Эээ… как бы это сказать? Ты как-то словно «отключилась»… или нет, я не уверен, но ты как будто была вне обычной повседневной жизни…
Он говорил запинаясь. Он вообще ничего не понял.
— Эээ… если это мне просто кажется, то проехали. Прости, что несу черт знает что.
Похоже, ему было неловко; он собрался уходить.
— …Погоди секунду.
Я остановила его. Он чуть склонил голову и взглянул на меня.
