— Ты сдалась сама, и мы…
— Вы прекрасно осведомлены, почему я сдалась, — яростно усмехнулась Вероника. — Не с этого ли ты начал свою речь? И для чего теперь заниматься словоблудием? Здесь решается моя судьба, так проявите уважение — будьте откровенны. — Золотые глаза гиперборейской ведьмы вспыхнули. — Я вам нужна! Я это знаю, а потому не собираюсь оправдываться и умолять о пощаде. Или мы будем договариваться, или вы сделаете то, к чему вас принуждают остальные Великие Дома.
Это был очень расчетливый удар, и он достиг цели.
— Нас никто и ни к чему не принуждает, — буркнул Леонард.
— Согласно договоренностям о Кадаф вы должны казнить меня немедленно! Разве это не есть форма принуждения? Ваши интересы никого не волнуют.
— Ты умна, ведьма, — с уважением произнес Франц де Гир. — Но вряд ли ты многого добьешься своими уловками.
Мастер войны разгадал хитрость Вероники. Единственный из членов совета.
— Пусть ведьма продолжает, — приказал де Сент-Каре.
Девушка поздравила себя с первой победой. Она хорошо усвоила характеристики основателей Великих Домов, и теперь в рыжих головах болезненно горделивых чудов прочно засела мысль, что ведьма не считает их способными на самостоятельные поступки. Нужная мысль. Вот только Франц оказался гораздо умнее, чем должен быть профессиональный вояка.
«Ладно, поборемся». Вероника гордо расправила плечи, и ее громкий, уверенный голос наполнил тронный зал:
— Вы знаете мою историю. У меня была жизнь, ее перечеркнули. У меня были мечты, их украли. Еще два дня назад я была обычным человеком, а вчера я стояла на краю гибели. У меня нет ничего, кроме могущественных врагов, которым я за всю свою жизнь не сделала ничего плохого. Я не хотела становиться гиперборейской ведьмой! Тысячи лет назад произошло нечто, изменившее мою судьбу, но разве я виновата в этом?! Я хочу жить! Просто жить! Пусть по-другому, не так, как раньше, но я хочу видеть солнце и никого не бояться! — Золотые глаза девушки медленно оглядели чудов. — И я готова купить у вас свою жизнь.
— Вот это уже деловой разговор, — осклабился Вальдемар Балота.
Франц хмуро посмотрел на главного Саламандра. В отличие от него капитан не верил ни одному слову ведьмы.
— Я знаю, что Зеленый Дом заполучил сильный козырь — лабораторию по производству «стима», и не собирается делиться ею с другими Великими Домами, — продолжила Вероника.
— Пока не собирается, — вставил Франц.
— Не думаю, что люды соберутся, — парировала ведьма. — Они отмахиваются от ваших увещеваний, словно от надоедливых комаров, потому что лаборатория для них — ключ к власти в Тайном Городе. Они уже нарушили договоренности Кадаф и через некоторое время получат в свое распоряжение сотни боевых магов. Готов к этому Орден? — Девушка прищурилась. — Это только одна сторона медали. О ней вы думаете сейчас, а вам не приходило в голову подсчитать, сколько рыцарей потеряет Орден, если «стим» появится на рынке?
Франц вздрогнул: это был второй точный удар.
— Зеленый Дом может даже не воевать с вами, — заключила Вероника. — Им достаточно просто наводнить город «стимом», и через две недели военная мощь Великого Дома Чудь станет историей.
Члены совета Ордена угрюмо засопели.
— Что ты можешь предложить? — тихо спросил Леонард де Сент-Каре.
— Армию, — так же тихо ответила ведьма. — По моим оценкам, у тебя есть около двадцати литров «стима». Так?
— Так.
— Этого хватит, чтобы вытащить из Глубокого Бестиария несколько гиперборейских отрядов и подпитывать их. Насколько хороши в бою солдаты Азаг-Тота, известно — двадцать литров «стима» помогут вам решить все проблемы с людами, а может быть… Может быть, вы сумеете подчинить Ордену весь Тайный Город. Мое положение наложницы Азаг-Тота обеспечит лояльность войск. Я гарантирую, что они подчинятся любому приказу.
— А что будет потом? — поинтересовался Франц. — Что мы будем делать с этой армией после победы?
— Безразлично, — презрительно скривилась Вероника. — я очень хочу жить, а на Гиперборею и Азаг-Тота мне плевать.
— Твои резоны понятны, — подвел черту великий магистр. — Ты будешь ждать нашего решения, ведьма. Уведите.
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.
Москва, Ленинградский проспект, 3 августа, пятница, 08:59
— Все мы в свое время обучались фехтованию, — негромко произнес Сантьяга, медленно обходя бильярдный стол.
Осталась всего одна фишка, и комиссар выбирал удобную позицию для удара. На этот раз ему противостоял Ортега.
— Я не обучался, — категорично перебил Сантьягу Тамир. — И не буду.
Как и все шасы, Кумар резко отрицательно относился к милитаризму.
— Да и я почему-то упустил эту часть подготовки, — пробормотал Доминга.
Лучший маг-предсказатель Тайного Города, подобно его напарнику, не увлекался боевыми искусствами. Ортега фыркнул.
— Хорошо, — покладисто согласился комиссар. — Тогда просто поверьте мне на слово. После того как новичок впервые взял в руки рапиру или саблю, должно пройти достаточно много времени, прежде чем он научится прилично ими размахивать.
— Это понятно, — буркнул Тамир.
— В процессе обучения, — мягко продолжил комиссар, — ученик обязательно поранится. Это аксиома. Так вот, если исключить шрамы, полученные во время спаррингов, мы с удивлением увидим, что изрядную часть ранений неофит наносит себе сам. В силу отсутствия опыта, обычнейшей невнимательности и ничем не оправданной веры в собственные силы.
— Но он может поранить и своего учителя, — протянул Доминга.
— Только в том случае, если учитель столь же невнимателен или чересчур уверен в себе. — Сантьяга широко улыбнулся. — Другими словами — не наш случай.
Он пригнулся к столу и нежно, почти ласково ткнул кием биток. Через мгновение последняя фишка упала на зеленое сукно.
— Партия. Вы тоже проиграли больше ста очков, Ортега.
Сумрачный Тамир отсчитал Доминге несколько купюр.
— Насколько я понимаю, — произнес повеселевший предсказатель, — мы подсунули Ордену рапиру.
— Совершенно верно, — подтвердил комиссар.
— Но они хорошие фехтовальщики.
— Каждое новое оружие требует усилий по его изучению. — Сантьяга поставил кий на подставку. — А времени на это у Ордена нет. Доминга, у вас есть почти все исходные данные, попробуйте предсказать поведение рыцарей.
Нав прищурился, несколько секунд неподвижно смотрел на бильярдный стол, а затем покачал головой:
— Они попытаются воспользоваться этим новым оружием.
