«Тебе понравилось, командор?»
— Тряпки сжечь, — негромко приказал Шайне. — А ты, ведьма, наденешь вот это.
И он бросил Веронике длинную, до пят, грубую рубаху.
* * *
— Надеюсь, столь ранние совещания не войдут у великого магистра в привычку? — пошутил Вальдемар Балота, протягивая руку Францу де Гиру. — Доброе утро, капитан.
— Доброе утро, магистр, — коротко ответил мастер войны, приветствуя лидера ложи Саламандры. — Чрезвычайные обстоятельства.
— Не сомневаюсь! — рассмеялся Балота. — Неужели зеленые решили принять все наши требования?
— В этом случае не было бы необходимости в спешке, — вставил Себастьян де Лок, магистр ложи Горностаев. До появления в тронном зале Вальдемара он обсуждал с Францем, который доводился ему двоюродным племянником, какие-то вопросы.
— Тогда, может быть, люды решили повоевать с нами?
— Было бы неплохо, — поддакнул подошедший к группе Нельсон Бард, невысокий и горячий повелитель ложи Мечей. — В последнее время зеленые ведут себя просто вызывающе!
— И в чем это выражено? — осведомился де Лок.
— Наглеют, — буркнул Нельсон, покосившись на самого старого магистра лож Ордена.
Горностаи считались наиболее хитрыми среди прямых, как штыковая лопата, рыцарей, и представители остальных лож относились к ним с легкой настороженностью.
— Наглеют, — тихо повторил Себастьян, поглаживая короткую седую бородку. — Занятно.
— Посмотрим, что ты запоешь, когда жрицы запустят производство Золотого Корня и наштампуют столько боевых магов, сколько им нужно, — фыркнул Бард.
— У них есть время, чтобы одуматься, — заметил Франц.
— А зачем ждать, пока они одумаются? — рассмеялся Балота. — Надо опередить их! Первыми нанести удар!
— Поспешностью можно удивить друзей, — серьезно, но как-то в сторону, произнес де Лок. — Врагов ею радуют.
— Ты забыл, сколько битв мы выиграли благодаря стремительным ударам?
— Подготовленным ударам, — отчеканил Франц. — Стремительным, но рассчитанным. Я могу привести десятки примеров того, как успешные на первый взгляд авантюры приводили к краху!
— Не думал услышать такие речи от мастера войны, — процедил Вальдемар.
— А иногда было бы неплохо, — тихо произнес де Гир.
— Слышать?
— Думать.
Глаза магистра Саламандры вспыхнули, пальцы сжались на рукоятке висящего на поясе кинжала, с губ были готовы сорваться… Но Балота подавил гнев и пробурчал:
— Уверен, нам еще предстоит обсудить этот вопрос.
Капитаном гвардии великого магистра мог стать только лучший боевой маг Ордена, и дуэль с ним могла закончиться одним-единственным образом. Каким — все догадывались, а потому главному Саламандру пришлось взять себя в руки. Нельсон задумчиво облизал губы, и только старый де Лок оставался абсолютно бесстрастен.
— Пойду поздороваюсь со здоровяком, — пробубнил Вальдемар и направился к тоскливо зевающему у стены Эмилю фон Чавесу, массивному магистру ложи Драконов. Нельсон молча последовал за Саламандром.
Франц заложил руки за пояс и качнулся с пятки на носок.
— Не думал, что ты ищешь лишних врагов, — негромко проговорил Себастьян.
— Я не сдержался.
— И много потерял. Теперь любое твое предложение Вальдемар воспримет в штыки.
Франц угрюмо кивнул и тут же вытянулся в струну: в зал вошел Леонард де Сент-Каре, мастер мастеров, великий магистр Ордена.
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.
Москва, Ленинградский проспект, 3 августа, пятница, 07:54
Двухэтажный кабинет «ласвегасов», личных аналитиков комиссара Темного Двора, представлял собой дивную смесь компьютерной барахолки и магической мастерской. По огромному, залитому светом помещению были причудливо разбросаны мониторы и серверы, реторты и пыльные фолианты, мощные сканеры и загадочного вида бронзовые треноги, попахивало колдовской травкой и сгоревшими предохранителями. Картину дополняли обрывки кабелей и разбросанные там и сям пустые коробки из-под пиццы и гамбургеров, которые забывал выбрасывать вечно голодный Доминга, нав-предсказатель высочайшего класса. Вторым и последним членом группы был шас Тамир Кумар, великолепный программист, дока в статистике и математической логике. Кличку же свою «ласвегасы» приобрели благодаря серии умопомрачительных выигрышей в крупнейших казино Нового Света, после которой на них и обратил внимание Сантьяга.
Логово аналитиков так же, как личный кабинет комиссара Темного Двора, резко отличалось от мрачных помещений Цитадели, и Сантьяга любил здесь бывать.
— Как здоровье уважаемого епископа Треми? — рассеянно поинтересовался комиссар, изучая положение шаров.
— А чего с ним станется? — пожал плечами Ортега. — Высушил своего обидчика и завалился спать. Проснется, будет как огурчик.
— Славно. Передайте в пресс-службу, чтобы они не очень раздували этот инцидент. Тех заявлений, которые уже прозвучали, вполне достаточно.
— Хорошо, — кивнул помощник комиссара.
Тем временем Сантьяга принял решение, склонился над столом и нанес короткий точный удар. Шар, отразившись от трех бортов, положил на зелёное сукно последнюю фишку.
Изящный столик для карамболя «ласвегасы» притащили на рабочее место несколько месяцев назад. Зачем, никто не спрашивал: прикрытые широкой спиной Сантьяги аналитики могли делать все, что им взбредет в голову. Комиссар, в свою очередь, оценил идею и, когда позволяло время, с удовольствием гонял шары.
— Я вижу, вы решили сопротивляться до последнего, — улыбнулся Сантьяга, наблюдая, как Доминга сосредоточенно натирает мелом кий. — Хочу заметить, что со времени нашей последней партии вы существенно улучшили свою игру.
— Я много тренировался, — буркнул предсказатель.
— Но недостаточно, — недовольно протянул Ортега. — Давай напрягайся, прохвост, из-за тебя я могу потерять деньги.
Доминга невнятно пробормотал в ответ нечто короткое и емкое и склонился над столом.
Зрители, Тамир Кумар и Ортега, расположились в удобных креслах, потягивали сок и не скупились на ехидные комментарии. Особенно Ортега, который поспорил с Тамиром на три сотни, что Доминга не проиграет Сантьяге больше ста очков. В данный момент предсказатель отставал от комиссара почти на двести. И опять смазал удар.
— Растяпа! — выразил неудовольствие Ортега.
— Бездельник, — прошипел в ответ Доминга.
— Бестолочь! Не мог предсказать собственную игру! Откуда у тебя только руки растут?
— А при чем здесь руки?
— Потому что с твоей башкой и так все понятно.
