– Да ладно. – Староста мог бы поклясться, что сказанные вожаком странников слова приятны ему. – Сейчас мы в одной стае и делаем одно дело. Единственное, что меня беспокоит, – ты уверен, что Чокнутый именно то существо, которое способно помочь джунглям?
– Уверен ли я? – Родж оскалил зубы. – Как только ты войдешь в пещеру, то самолично убедишься, что все в ней рассчитано только для такого существа, как Чокнутый. И поверь мне, если я не заставлю его память вернуться, то пусть меня…
Вожак не закончил. Он замер на месте, и шерсть на его спине поднялась бугром. Квар проследил за взглядом, и сердце застучало, словно весенний гром.
Они стояли прямо перед колонной. Молчаливые и недвижимые. Глаза, не выражающие ничего, кроме пустоты, взирали на остановившихся волков и жителей. Сплошная стена из бледных призраков.
– Бог ты мой, – прошептал Квар.
– Это как раз тот случай, что называется «влипли». – Ночной Родж нервно покусывал губу. – Здесь их не меньше сотни. Да за деревьями, судя по запаху, не меньше.
– Сэр. – Один из волков дотронулся до вожака и кивнул в сторону хвоста колонны.
– Да позади нас еще сотня, – небрежно констатировал факт вожак. – Исходя из всего, я могу предположить, что мы находимся в глубоком тылу, в сплошном окружении, в самом настоящем дерьме.
Толпа мутантов заколыхалась, и из нее вышел один, такой же безволосый, с непомерно большой головой и неимоверно маленькими руками. Не обращая внимания на оскаленные зубы серых странников, он приблизился почти вплотную и заговорил неприятным скрипучим голосом.
– Вы, – мутант указал короткой рукой на Роджа, – можете уйти. Вы, – полусогнутый палец нацелен на пантер, – можете уйти тоже. Он, – все взгляды устремлены на Чокнутого, – останется. Иначе всем смерть.
Сказав это, монстр развернулся и пошел к поджидающей его куче бледных созданий.
Никто не успел ничего сообразить, как к мутанту метнулась коричневая тень. Альвареза одним гигантским прыжком настиг мутанта, развернул его к себе лицом и, схватив за одну из рук, рванул ее на себя. Рука легко отделилась от тела, мутант даже не поморщился, развернулся и как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Альвареза стоял с оторванной, все еще подрагивающей рукой и, ничего не понимая, широко распахнутыми глазами смотрел на удаляющуюся фигуру.
– Это что такое? – Он поднял над головой кусок тела мутанта и вопросительно уставился на Квара и Роджа. – Я спрашиваю: что это?
Квар и Родж одновременно пожали плечами:
– Рука.
– Я и сам вижу, что не…
– Альвареза! Среди нас самки.
– Да знаю я, но… черт возьми, что происходит?
– Да отстань ты со своей конечностью. – Квар отмахнулся от наседающего орангутанга. – Тут того и гляди оприходуют почем зря, а ты опросами занялся. Иди вон у них самих спроси.
Больше всего в джунглях Родж не любил неопределенности. Все должно быть разложено по полочкам. Здесь друг, и его не трогай. А здесь враг. Убей его, разорви на части, растерзай на мелкие кусочки. А что делать с мутантами? Волков и жителей они трогать не хотят. Подавай им Чокнутого, что за существо такое – Чокнутый? Всем он нужен, и все за ним охотятся. Вполне вероятно, что уродец мутантам нужен для тех же целей, что и ему, Роджу. Но не это главное – что теперь делать? Ночной Родж знал, и это ему подсказывал весь опыт, накопленный серыми странниками, что встреча в джунглях с превосходящими силами противника чревата большими неприятностями. Вот как сейчас. Стаю обступило по меньшей мере двести существ. Где только столько откопали? Или тоже готовились, планировали? Все может быть.
– Ну-с, уважаемые, каковы предложения?
– А разве у нас есть выход? – Квар вопросительно взглянул на вожака. – Со своей стороны мы все решили несколько минут назад. Раз пошли, так до конца.
– Вот и ладненько, – подытожил короткое выступление старосты волк.
– Нападаем на счет «три». Пантеры. Медведь и обезьяна…
– Не обезьяна, а орангутанг, – поправил Альвареза.
– Ну да, орангутанг… Защищают Чокнутого. Остальные просто дерутся. Задача – продвигаться по дороге вперед. В крайнем случае… Нет. Крайних случаев быть не должно. Ну что? Поехали?
Колонна всколыхнулась, пришла в движение и, все более убыстряясь, понеслась навстречу живой стене мутантов. Резкое рычание пещерного медведя подстегивало волков, толкало их вперед. Быстрее! Быстрее! Серая масса тел врубилась в недвижимую бледную стену, чуть смяла ее и растеклась по всей дороге. Тотчас, словно мутанты только этого и ждали, из леса стали вываливаться бледные тела, заунывно воя и размахивая крючковатыми руками. За спинами волков защелкали желтые зубы, подтянулись те, кто закрывал отступление.
Словно одна большая чаша с перемешиваемым нутром. Один большой котел из мяса, крови и слюны. Окровавленные тела падали на дорогу, и не было среди них раненых. Тот, кто упал, оказывался затоптанным. Вскоре сражение растеклось и перешло на территорию леса. Только жители да два десятка волков оставались на дороге, образуя непробиваемый щит для существа по имени Чокнутый.
Сам он стоял в центре бушующей драки, безумными глазами взирая на кровавое побоище. Рядом с ним Шейла. Чокнутый понимал, что вокруг него творится нечто ужасное. Неестественное для джунглей и для всего живого. Иногда ему хотелось сорваться и бросится в самую гущу визга и рева. Но что-то сдерживало. Может быть, он ощущал собственную беспомощность перед неприятными, почти прозрачными существами? Может быть. Рука его, лежащая на загривке у молодой пантеры, несколько раз сжималась так сильно, что Шейла непроизвольно вскрикивала. Чокнутый быстро разжимал руку, чтобы через несколько секунд, забывшись, подчиняясь быстрому ритму сражения, сделать то же самое.
Родж оторвался от драки, подбежал к пантере и Чокнутому и быстро, насколько позволяло сбившееся дыхание и высунутый язык, заговорил:
– Шейла, девочка, ты должна увести отсюда уродца. Мы долго не простоим. Возьми четырех волков, и бегите прямо по дороге. Не перебивай старших. Мало времени. Рано или поздно вы увидите развилку дороги. Повернете направо. Там недалеко, упретесь в каменную стену. Продолжением дороги будет небольшая пещера. В самой глубине ее найдешь наплыв с неприятным сладковатым запахом. Там рычаг. Дернешь его на себя. А дальше… Да помогут вам джунгли. Минут через двадцать я прикажу отходить. Стая не должна погибнуть. Все, кто останется в живых, соберутся у пещеры. Если смогут. Все. Вперед.
Шейла не стала спрашивать ни о чем. Она привыкла, что вожак стаи – а Родж для нее сейчас именно им и являлся – знает, что делает и что говорит. К пещере так к пещере. Вот только как заставить Чокнутого двигаться побыстрее? С его извечной медлительностью и неторопливостью? Шейла толкнула Чокнутого, дождалась, когда его внимание переключится на нее, и стала неторопливо, подбирая наиболее простые слова, втолковывать уродцу:
