Говорили, что пираты смогли создавать в каменных полях коридоры для стремительного броска сквозь них, а тех, кто пытался их преследовать, неминуемо ждала смерть от столкновения с бесчисленными глыбами. Ни одной организованной акции со стороны законников по отношению к пиратам не было. Вся борьба против них велась на частных инициативах со стороны пострадавших. Транспортные и страховые компании пытались нанять частные военные фирмы, дабы те положили конец пиратству. Ни в одном источнике не было упоминания о том, что им это удалось.
Пираты жили обособленно, не устанавливая связей с криминальными кругами окраинных организаций, но кому-то они сбывали награбленное? Александру не дали ответа на этот вопрос. Объезжать всех авторитетных жителей окраин было долго и дорого, и даже небезопасно. Самостоятельно заявиться к пиратам было верхом легкомыслия. На выручку пришел Блоха, повидавший много за свою жизнь. Он рассказал, о том, что жил некоторое время на одной планете, единственным жителем которой был монах, уединившийся ото всех. По словам разумного насекомого монах знал все и про всех, отчего его постоянно навещали существа имеющие вопросы, на которые не было ответа.
— Насколько это правда, а не красивая история? — С сомнением спросил Александр.
Блоха раздулся красным пузырем и лопнул.
— Ладно, я понял, прости. — Александр был уверен в каждом члене его команды. — Значит, едем к монаху.
Блоха умел разговаривать, но общение через голограммы предпочитал больше.
Планета на которой жил монах не имела названия ни в одном галактическом справочнике. Вместо него был ряд сухих цифр, имевших смысл только для астрономов или работников статистических агенств. Поверхность планеты была покрыта горами, океанами и очень редкими равнинами. Атмосфера была плотной и содержала большое количество влаги. Из-за нее дождь шел постоянно.
Корабль нырнул под тучи и оказался в серой мгле вечного дождя. Склоны гор из-за высокой влажности были покрыты мхом до самых вершин. Повсюду с гор низвергались мощные водные потоки. Удивительно было видеть крупных птиц парящих у самых гор. Они разлетались перед кораблем, напуганные огромной стальной птицей. Корабль затормозился и начал посадочный маневр.
Из пелены дождя проступила ровная зеленая площадка. Корабль приземлился на нее. По экрану и иллюминаторам потекли ручьи.
— Вместе пойдем, или мне одному? — Спросил Александр у Наи.
Ему как-то не по себе было. Монах был не тем существом, с которыми Александр привык общаться. Вся эта бандитская шайка-лейка с окраин, как бы ни старалась прикрыться благородными мотивами, имела всегда один доминирующий мотив — деньги. Зная это было легко найти общий язык и договориться. Что нужно было монаху, исповедь, обещание начать честную жизнь, принять его веру или все же пожертвования. Хотя, последнее вряд ли, когда на всей планете ты один, деньги не нужны.
— Конечно с тобой! Особенно когда вижу твои трясущиеся коленки.
Александр был благодарен Нае.
— Не понимаю, с чего у меня такое волнение, как перед кабинетом к стоматологу?
— Потому что-то знаешь, что кто-то может разглядеть твою совесть, которая не так чиста, как кажется снаружи.
— В точку, рисковать жизнью проще, чем принять правду о себе от других.
— Все, пошли. — Ная подтолкнула товарища к выходу.
Корабль распахнул люк. Воздух наполнился шелестом дождя. Под ногами лежал ковер плотной мокрой травы. Тяжелые ботинки приминали траву и проваливались в воду под ней. Через пятьдесят метров из-под травы проступила выложенная камнем дорожка. Она вела вверх. Еще через пятьдесят метров показался храм. По земным меркам он был небольшим, размером с сельскую церквушку. Выложен он был из камня, нарочито небрежно, как бы подчеркивая свою аскетичность. Дорожка подвела к ступеням. Александр и Ная поднялись и оказались перед крепкой деревянной дверью. Ручка на двери была стилизована под змеиную голову. Александр взялся за нее и поискал способ открыть с ее помощью дверь. Голову надо было надавить. За дверью зазвенел колокольчик, отщелкнулся замок и дверь подалась усилиям.
В помещении было темно. Тяжелые ботинки как-то неуместно гремели. Александр физически ощущал, что в этом месте нужно вести себя очень тихо. Он снял ботинки, отнес их к выходу и прошел сквозь храм. Ная последовала его примеру. Они прошли сквозь помещение храма, но монаха не встретили. Зато уперлись в еще одну дверь. Александр открыл ее и обомлел. За дверью была бездна. Но от самой двери шла деревянная доска, нависающая над бездной. На ее краю сидел монах. Он не отреагировал на скрип за его спиной. Александр решил, что отшельник находится в глубокой нирване. Чтобы привлечь внимание, Александр кашлянул.
Монах зашевелился. Он обернулся и пронзительно посмотрел на гостей. Александру показалось, что его разум снова тронули чьи-то руки. Это было неудивительно, на то он и монах, чтобы постигать себя и мир, и делать все не прикасаясь пальцем. Александр глянул на Наю, чтобы узнать ее первое мнение об этом монахе. Он остолбенел, когда увидел ее реакцию. Такой он ее не видел ни разу. Ная часто моргала, нижняя губа ее тряслась, как будто она собиралась расплакаться. Александр ни разу не видел плачущей девушку-змею и был уверен, что такой функции у них нет. Сейчас он не был уверен в этом. Ему стало интересно, чем так сразу зацепил монах его товарища.
Он понял это, когда увидел, как ловко монах обвил телом доску и пополз им навстречу. Вот оно что, монах был той же расы, что и Ная. Паскудная мыслишка, что это обстоятельство сыграет им на руку пришла в голову и тут же покинула ее. Александр вспомнил, в каком месте находится и решил, что здесь он будет держать в голове только умные и светлые мысли.
Монах дополз до порога и поднялся, опираясь телом о косяк. Ная прижалась своим лицом к лицу монаха. Они пошипели о чем-то о своем, на красивом и сложном языке змеелюдей.
— Я счастлива представить вам моего друга, Александра. — Ная представила Александра, на лице которого было нарисовано крайнее изумление. — Это мой земляк, Итаян, избравший путь самопознания и гармонии.
— Очень приятно. — Александр попытался протянуть руку, но спохватился и просто поклонился.
Монах сделал то же самое.
— Я удивлен встретить тебя, Ная, не меньше вашего. С тех пор, как я поселился здесь, я видел кого угодно, кроме своих соотечественников. Гармония гармонией, но ностальгия дает о себе знать.
— Как вы покинули дом? — Спросила Ная.
— Это длинная история, и она не стоит того, что рассказывать. Я скажу вам, что здесь, на краю доски, под монотонным шумом дождя, мне удается находиться в состоянии, когда понимаешь всё во вселенной. Это состояние полной ясности ума, которое приходит только в уединении. Оно дорого стоит. Постигнув ее, уже ни на что не променяешь.
