Алиса приподнялась, чтобы броситься на помощь гномам, — а там уж будь что будет. Бывают же такие моменты в жизни, когда забываешь даже о своем долге, только бы спасти слабого.
Но в этот момент что-то темное просвистело в воздухе.
Небольшой камень угодил прямо в нос капитану. Тот завопил и свалился с кресла в лужу.
Алиса быстро обернулась и поняла, что стрелял ее друг Герасик. Он отыскал на опушке гибкое, упругое дерево, привязал к расходящимся сучьям веревку, которой был подпоясан, и натянул веревку, далеко отогнув на себя дерево. Получилась первая в мире катапульта.
— Ложись! — крикнула Алиса.
Герасик послушался ее и нырнул за кочку. И вовремя. Все пришельцы принялись палить в ту сторону. Пули летели к дереву, поднимая столбики воды и комья грязи. Закипала вода в лужах. Алиса вжалась всем телом в мокрую землю.
Гномы, пользуясь смятением, спрятались в траве. А когда стрельба прекратилась, Алиса увидела, что мимо нее, пригибаясь, трусят один за другим гномы. Лысенькие, грязные, растрепанные.
Наступила тишина. Алиса осторожно приподняла голову.
Пришельцы не осмеливались отойти далеко от корабля. Они стояли полукругом, целясь во все стороны. Капитан скрывался за спинами своих солдат, прикладывая к носу окровавленный платок.
А совсем недалеко от Алисы в луже плавала вверх белым животом мертвая лягушка с золотой короной на голове.
Эх, если бы сейчас у Алисы был пулемет, она разогнала бы всех этих бессердечных бандитов. Конечно, отец или Громозека рассердились бы на нее за такое самоуправство. Но что будешь делать, если ты совсем одна, а перед тобой существа, которые хотят убивать и покорять других. И которые не знают, что такое жалость. А если кто-то и знает, то боится показать.
Неужели ни один волшебник не догадался, что здесь творится?
Глава 18
В погоню за шаром
И как бы в ответ на свои мысли, Алиса увидела, что по вечернему небу медленно плывет не очень новый разноцветный ковер. Его углы чуть колыхались, и был он похож на морского ската.
Ковер-самолет! Значит, прилетел волшебник. Ага, вон там, повыше, под самыми облаками вьется ворона Дурында. Значит, она отыскала кого-то из волшебников и рассказала ему о смерти птицы Рокх.
Пришельцы не сразу заметили ковер-самолет, и только когда его тень упала на капитана, тот задрал голову, перепугался, прижался к борту корабля и завопил.
Все поглядели наверх. Сначала не поняли, что это такое. Наверное, подумали, что новая птица. А так как нервы у пришельцев пошаливали, они тут же начали палить по ковру, который дернулся несколько раз, потом заскользил вниз, к земле, стараясь избежать пуль, резко пошел вниз и хлопнулся на кочки.
Два воина подбежали к нему и стали расстреливать ковер в упор. Потом, решив, что убили его, подняли за края и потащили к капитану.
— Жалко, они пулями все дерево испортили, — прошептал Герасик, подползая к Алисе. — Видела, как я его?
— Гномы тебе должны памятник поставить, — сказала Алиса. — А кто на ковре был?
— Разве с этими волшебниками разберешься? У них ковров много. И восточные летают, аравийские, и наши. Думаю, какой-нибудь местный.
Птица Дурында вилась под облаком, и ее крик еле слышно доносился с высоты:
— Какое преступление! На кого подняли руку…
Вдруг Алиса увидела, как тельце мертвой Царевны-лягушки поднялось над водой и поплыло по воздуху. Потом медленно опустилось на траву, в ложбину, где скрывалась Алиса.
Алиса сразу догадалась, что это волшебник в шапке-невидимке держит в руке погибшую лягушку. Поэтому она спросила:
— Вас не ранили?
— Нет, — ответил тихий значительный голос.
— Это вы, волшебник Оох? — спросила Алиса.
— Да, моя девочка, — сказал волшебник. — Ковер жалко, они его весь продырявили. А новых ковров уже не делают. Разучились. Ты из-за этих бандитов к нам приехала?
— Да, — сказала Алиса. — Вы как догадались?
Странно было разговаривать с воздухом. Ей хотелось протянуть руку, потрогать волшебника, чтобы убедиться, существует ли он на самом деле.
Волшебник Оох, старый мудрец, видно, догадался об этом, и Алиса почувствовала, как теплая сухая ладонь опустилась ей на плечо.
Над головой взвизгнула пуля. Один из пришельцев на всякий случай выстрелил в их сторону.
— Сначала, — сказал волшебник, — мне бы хотелось оживить Царевну-лягушку. Большая беда, если она погибнет. Это ведь милейшая девушка, работящая, заботливая, она должна жить. Иначе погибнет целая сказка.
Тельце лягушки приподнялось в воздухе, и Алиса услышала глубокий вздох — волшебник, вероятно, поднес лягушку ко рту и старался вдохнуть в нее жизнь. Лягушка пошевелилась, подтянула длинные ножки и уселась в воздухе прямо перед лицом Алисы. Потом поправила передними лапками корону.
— Спасибо, волшебник, — сказала она. — Так мучительно погибать!
— Прячься в воду, — сказал невидимый волшебник. — И сиди там, пока они не улетят.
— Опасно, — капризно сказала Царевна-лягушка. — Я буду сидеть в воде и вдруг прогляжу свое счастье?
— Не беспокойся, — сказал Герасик. — В случае чего я подрасту, тогда к тебе приду.
— А когда? — спросила Царевна-лягушка, которая, конечно же, не умела считать.
— Скоро, — сказал Герасик. — Ты же видишь, я почти вырос.
— Ладно, — согласилась лягушка. — Только не смотри на меня, я совсем не одета.
И с этими словами лягушка прыгнула с руки и исчезла в луже.
— А птицу Рокх вы не сможете оживить? — спросила Алиса.
— Дыхания всех волшебников не хватило бы, — печально сказал Оох. — Лучше расскажи, Алиса, в чем дело. Я хоть и из сказочной эпохи, но человек неглупый, недаром в народе меня любовно зовут мудрецом.
— Это правда, — согласился Герасик. — Из волшебников он получше других. Совсем не хулиганит.
Волшебник промолчал. И если он улыбнулся на эти слова Герасика, то Алиса этого не увидела.
Алиса шепотом рассказала про лиловый шар.
— Надо быть особенно осторожными. Как только они его закопают, мне надо вернуться в будущее. Если они его разобьют здесь, то вы все погибнете… И наверное, даже будущего вовсе не будет.
— Ты ошибаешься, Алиса, — сказал волшебник. — Ведь ты родилась на свет, и целый мир в твоем времени существует. А значит, в наше время они шар не разобьют.
— И все равно, — сказала Алиса, — надо быть осторожными.
— Они изуродовали мой любимый ковер, — сказал волшебник Оох, — который мне подарил мой друг волшебник Кемаль ар-Рахим. Только потому, что я не был достаточно осторожным.
