— Допустим, все так и есть. Но Тарасов-то куда делся?
— Все туда же. Генеральный не захотел прогибаться под Гошкодерю, он ведь идеалистом был…
— Был? — насторожился Наган, заставил себя думать не о Яне, а о деле.
— Это как посмотреть. В общем, он рискнул единолично свернуть эксперимент. Не без моей помощи, конечно.
— А именно? — спросил детектив.
— А он хотел «Счастья для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный»[i]. Создать рай, где всем хорошо, нет старости и смерти и он типа бог. Создатель, короче. Но Гурский и Гошкодера оттеснили его… Да недооценили. Не предвидели, что он сольется в вирт, проникнет в Ундервельт… В нем вирус, созданный, чтоб уничтожит Ундервельт. Троянский конь, сечешь?
— Слишком сложно, — сказал Наган. — По-моему, легче выключить суперкомпьютер.
Краско закатил глаза:
— Квантовых компов — тысячи, со счета сбился, сколько именно. И не все они в России. Где именно они находятся, даже я не в курсе. Потому и должен Тарасов в вирте проникнуть в определенную локацию, войти с системой в резонанс и уничтожить симуляцию. Но поскольку вирт под контролем, Тарасов заблокировал свою память. Так его не вычислят сразу. Но несколько дней миновало, память к Тарасову не вернулась, но что еще хуже, он исчез с радаров, — Краско вздохнул: — Наверное, это побочный эффект… Самый трэш в том, что помогать ему я не могу. Меня сразу вычислят и где-нибудь запрут.
Интересно, сколько в этом рассказе правды. Одно обнадеживает: Тарасов жив. Значит, есть вероятность доставить его жене в целости, пусть и без память, получить деньги, расплатиться с долгами и улететь с Яной, скажем, на Кипр, где она спокойно родит.
А когда они вернутся, волнение уляжется.
— То есть Тарасов в лаборатории «Панацеи»?
— Неважно, где его тело. Оно в коме, толку с него?
Наган вернулся к главному — цели своей поездки.
— Меня наняла госпожа Тарасова, чтоб я вернул ее мужа. Точка. В ваши компьютерные войны я не играю.
Рот Краско искривился полумесяцем. Компьютерный гений уставился вперед, о чем-то размышляя. Собрался с мыслями и заговорил:
— Ты его так просто не вернешь. Тебе нужно пойти в виртуальность и помочь ему ее уничтожить.
Наган чуть слюной не поперхнулся, удивленный наглостью. Вдохнул, выдохнул и выдал:
— Мне нужно?.. Хорошо. Допустим. Но прежде нужно знать, где его тело, жив ли он. Ты знаешь, где он?
— Ты не понимаешь! Если у него не получится, мы все станем рабами! Безмозглыми зомби! Так и будет! А вас, ретроградов, сбросят с парохода современности. Не хочешь линзы? К стенке!
— Где. Тарасов, — продолжил Наган. — Отвезешь меня к нему?
Инвалид развел руками:
— Я не знаю, где он.
Наган с трудом подавил желание ударить по тормозам и применить запретные способы допроса к неходячему.
— Как?
— Вот так! Я не знаю, мы так договорились! Он предвидел, что меня будут допрашивать, и вышел в вирт из неизвестного места.
Наган ладонью хлопнул по торпеде. Он уже думал, что держит удачу за хвост… Или Краско недоговаривает? Точно ведь темнит!
— Твою мать! Ладно. Где он может быть?
— Да как ты не понимаешь, его тело находится в таком месте, о каком я не догадался бы! В этом весь смысл… Можешь допросить меня, да хоть пытай — не знаю я.
Пискнул телефон. Пришло сообщение от Яны: "Росс, ты скоро? Их трое, не уходят. Что делать?". "Жди. Скоро", — ответил он, перевел взгляд на инвалида. И что с ним делать? Он оказался бесполезным. В офис его везти, чтоб раскрутить?
Слишком опасно. А вдруг он прав? Доля истины в его словах точно есть.
Автомобильный поток тянулся медленно. На Новощукинской зажглись огни. Поздно уже, Яна волнуется…
— То есть, найти Тарасова я могу только на этом вашем Полигоне? — Краско радостно закивал. — И где его тело, ты не знаешь.
— Не знаю.
Наган перестроился в правый ряд и поглядывал в окно в поисках остановки, планируя высадить пассажира. Нужно срочно ехать к Яне, на интересующий вопрос Краско так и не ответил, и не факт, что ответит. Может, он и гениальный программист, но с восприятием реальности у него точно проблемы.
Но все-таки он навел на след. Осталось придумать, как попасть в «Панацею», ведь Тарасов, скорее всего, там.
— Ты должен пойти в вирт и спасти нас всех, — не унимался Краско. — У тебя боевое прошлое, талант! Никто не сможет, только ты. Кстати, Карину к тебе я подтолкнул…
— И сообщение не ты написал? Ну-ну.
Наган резко крутнул руль, остановился, включив аварийку. Вытащил из багажника коляску, разложил ее и распахнул перед Краско заднюю дверцу.
— Мне срочно нужно в офис.
Гений вытаращился непонимающе.
— Давай-давай, выходи! — Наган протянул руку. — Через полчаса я тебя наберу, продолжим разговор.
Краско поджал губы, оттолкнул руку и, придерживаясь за кузов, перебрался в кресло.
— Через час может быть поздно…
— Хочешь, поехали со мной. Но это опасно.
— Пожалуй, я дождусь твоего звонка.
Машина плавно отъехала от фигуры в инвалидном кресле. Это дело дурно пахно, и с каждым часом запах усиливался. Неплохо было бы, чтоб Яна послушала Краско, он или недоговаривает, или лжет. Непонятно только зачем.
***
Наган сел за руль и влился в поток. Он решил обдумать услышанное вместе с Яной, она в подобном хорошо разбиралась, а у него начинал искрить мозг.
Припарковавшись в более-менее подходящем месте, Наган сперва набрал Карину Тарасову.
Ответила она не сразу, причем когда сняла трубку, то долго в нее дышала, будто боялась себя выдать. Мысленно чертыхнувшись, Наган спросил:
— Карина Сергеевна? У вас все хорошо?
— Вы просили узнать, с кем муж встречался в течение недели, — сухо отчиталась она. — Увы, это слишком конфиденциально.
— Карина… Все ли у вас в порядке?
— Более чем в порядке, — все так же холодно ответила Карина. — Я звонила, чтобы… Закрывайте дело. Сворачивайте расследование. Аванс оставьте.
Наверное, так даже лучше. Дело стало слишком опасным.
— Карина, ваше право, — сказал он бесстрастно. — Если передумаете, звоните.
— Вряд ли это случится. До свидания.
Вот так номер! Мороз продрал по спине. Словно привычная, такая надежная реальность дала брешь, качнулась и медленно пошла ко дну.
Что случилось у Карины? Ее запугали? Она узнала все, что ей нужно, и дала отбой? Или просто дурное настроение, и завтра она передумает? С одной стороны — баба с возу, кобыле легче, но с другой — аванс слишком мал, он не закроет все дыры. И опять с первой: расследование надо сворачивать, дело слишком мутное и опасное.
Будь он один, докопался бы до правды, потому что реально интересно, что там у них происходит. Но теперь он не мог рисковать жизнями Яны и их нерожденного ребенка.
В любом случае Карине следует позвонить завтра, узнать, все ли в силе. Получается, если она включила заднюю, то беспокоить Краско больше не стоит. Забыть инвалида, вырвать из памяти вместе с его рептилоидами и заговорами олигархов.
Прежде чем трогаться с места, Наган позвонил Яне.
— Привет, ты как малыш? Какие новости? Топтуны на месте?
— Только собралась тебе писать. Разошлись.
— Хорошо, я уже еду к тебе! Только что Тарасова велела закрывать дело. А Краско столько интересного рассказал про твои линзы! Я записал…
— Ты далеко? — равнодушным тоном спросила она, хотя обычно интересовалась всем, что у него происходит.
— На Новощукинской, — Наган попытался развить интересующую его тему. — Надо с тобой посоветоваться, ты не представляешь, чего я наслушался от Краско!
— Приедешь — поговорим, — сказала она тоном, каким обычно говорит, когда обижена его проступком.
— Яна, ты сама не своя. Что случилось?
— Да ничего. Все нормально, грустно что-то. Гормоны играют, такое случается, не обращай внимания.
Ответ Нагана не удовлетворил. Уж очень отстраненно вела себя супруга. Но опасности нет, это точно — она не сказала кодовое слово.
