Неужели она зря растрачивает силы, собирая средства для программы продленного дня? Тратит время, безуспешно пытаясь охватить все и сразу? Кайла не желала признавать, что у нее ничего не получится. Он ошибается.
– А разве нельзя выкроить время и для работы, и для других занятий?
– Вы не понимаете, я должен был добиться успеха, стать лучшим специалистом по рекламе в Нью-Йорке. Конкуренция – жестокая штука, и, если бы ничего не получилось, я просто не смог бы вернуться домой поджав хвост.
– Не сомневаюсь, что вы могли бы…
– Вы не знаете, о чем говорите. – Он пристально взглянул на нее, предупреждая таким образом, чтобы она больше не затрагивала эту тему. – Дело в том, что я прекрасно знаю, что происходит, когда люди начинают отвлекаться от основного дела, и не важно, насколько серьезна причина. Они теряют сноровку. Их амбиции уменьшаются. Я не могу ставить под угрозу компанию «Аматуччи и партнеры». Мне неприятно это говорить, но бизнес есть бизнес, и он очень жесток. Если дам слабину, конкуренты могут переманить наших клиентов.
Кайла тут же отметила про себя, что, если даст слабину, не станет отдаваться своей работе на все сто процентов, ее мечта не осуществится. Она проиграет и вернется в Парадайс поджав хвост. Она ощутила, как к горлу подкатила тошнота.
Теперь точно нельзя признаваться Анджело, что все свободное время она посвящает сбору средств для программы продленного дня, но трудностей с каждым днем становится все больше. Он решит, что она не отдается карьере на сто процентов, кстати, это недалеко от правды.
– Поэтому вы нашли компромисс и теперь каждый год отчисляете крупные суммы различным организациям?
– Я не говорил, что меня это не волнует. Но я придерживаюсь жесткой политики в своей компании. Больше здесь нечего сказать.
Кайла была рада сменить тему и решила спросить его о том, что уже давно не давало ей покоя.
– А ваши родители?
– Они здесь вообще ни при чем.
Теперь Кайла начинала кое-что понимать о его родителях и о жизни в их семье. Одно время она не догадывалась, почему они не приехали на виллу встретиться с сыном. И почему их не оказалось рядом, когда выяснилось, что их дочь беременна. Между родителями и детьми в этой семье пролегла пропасть, и довольно глубокая, если Анджело упорно не желал обсуждать эту тему.
Что-то подсказывало, что он отгородился от семьи и сосредоточился на бизнесе не потому, что боялся конкурентов, а просто в бизнесе ощущал себя как рыба в воде. В безопасности. Здесь никто не мог причинить той боли, которую способны причинить близкие люди одним лишь словом и взглядом. Именно поэтому он почти все время держался отстраненно и сдержанно. Защитная маска.
Но так жить нельзя. И ей отчаянно захотелось убедить его в том, что в жизни много прекрасного, научить радоваться каждому мгновению. Но как помочь, если он не желает раскрываться.
– Помоги! Не знаю, что делать. Все пропало.
У Кайлы сердце ушло в пятки, когда в трубке раздался взволнованный голос Пэм. Она напомнила себе, что Пэм любит все преувеличивать. До сегодняшнего момента все шло как нельзя лучше. Билеты на концерт распродавались медленно, но помогала реклама на радио. Что произошло?
– Пэм, успокойся.
– Но у нас не осталось времени.
– Сделай глубокий вдох. Возможно, все не так плохо, как ты думаешь.
– Хуже и быть не может.
Неужели Пэм опять нечаянно стерла какой-нибудь файл в компьютере? Или неправильно записала телефонный номер менеджера оркестра? Она вечно делает из мухи слона.
– Возьми себя в руки и объясни, что произошло. – Кайла надеялась на лучшее, хотя и не исключала, что произошло действительно что-нибудь серьезное.
– Они отказались.
Очевидно, она ослышалась.
– Кто отказался?
– Оркестр. – Пэм снова разрыдалась.
Невозможно.
– Оркестр отказался?
– Да! Что теперь делать?
– Но они не могли просто так отказаться. У нас было соглашение, контракт.
– Все так, как я рассказала. Они заявили, что их не устраивает это соглашение.
Кайла лихорадочно потерла лоб. Этого просто не может быть. И чем она поможет, находясь в Италии?
– Я больше не могу. Все постоянно орут на меня. – Всхлипывания Пэм долетали из-за Атлантики. – Я не могу.
О нет. Нельзя допустить, чтобы и Пэм бросила общее дело.
– Успокойся. Ты не можешь все бросить. Дети на нас рассчитывают. Мы не можем их подвести.
– Но что ты собираешься делать? Ты должна как-то все уладить. Я не могу.
Кайле хотелось завопить во весь голос, но слезами горю не поможешь.
– Я пока не знаю. А как в оркестре объяснили уход из программы?
– Им предложили хороший контракт совместно с другим крупным оркестром, они собираются в длительные гастроли по стране и просто не успеют принять участие в нашем концерте.
Конечно, их программе не по силам тягаться с серьезным гастрольным турне. Возможно, для оркестра это серьезный шаг на пути к успеху. Кайла поняла, что не сможет убедить их остаться. И если честно, не может их осуждать. Они очень долго шли к успеху. Однако проблему надо как-то решать.
Кайла изо всех сил старалась говорить спокойно.
– Помолчи и дай мне подумать.
– Ты знаешь другой оркестр, который согласится нам помочь?
Кайла понятия не имела, где найти замену.
– Мне надо подумать.
Мир словно разваливался на части.
– Но что сказать людям?
– Скажи, что мы скоро сделаем объявление.
Кайла повесила трубку. Мысли бешено кружились в голове. Она не знала, как спасти концерт от провала, и постепенно начинала осознавать чудовищность происходящего. Без оркестра у них ничего не получится. Придется вернуть деньги за билеты. И программа продленного дня Лиги Центрального района перестанет существовать. И трудные дети останутся за бортом.
Нет! Невозможно их подвести. Она представила улыбку Джины, недовольное лицо Патрика, когда не успевала бросить ему мяч, и взволнованный взгляд Лили, когда та протягивала ей свой новый рисунок, – и внутри все сжалось. И еще много лиц промелькнуло в памяти, дети рассчитывали на ее помощь и поддержку.
Что-то упало на ладонь. Слеза. Она коснулась влажной щеки и в этот момент услышала, как открывается дверь в номер. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и принялась торопливо вытирать слезы.
– Я вернулся. Я ничего не пропустил?
Провокационный вопрос.
– Гм, нет. – Кайла повернулась спиной, стараясь говорить спокойно. Закрыла глаза, чувствуя, как пылает ее лицо. – Ничего не произошло.
– Вы были правы насчет моего брата. Кайла?
– Да.
– А почему вы не оборачиваетесь ко мне?
– Я просто отправляла письмо.
– Вы хотите услышать, что я скажу?
