Он считал виноватым себя. Тому было хорошо знакомо это чувство – и он знал, что оно не пройдет, потому что поправить уже ничего нельзя, потому что все возможности безнадежно упущены. Рик Кросс будет винить себя в смерти друга до конца жизни, независимо от того, был ли он в состоянии чем-то помочь или нет. Здесь факты не играют роли, а только любовь.
– Папа? – Двери кабинета распахнулись, и в них появилась Вайолет. – Роза и Уилл здесь. А ты не видел?… – Она не договорила, заметив Тома. Том виновато улыбнулся, надеясь что она не слишком рассердилась за то, что он не поехал в аэропорт. Он даже не успел ее предупредить, потому что Рик настаивал на немедленном интервью, иначе оно не состоялось бы вовсе.
– Они приехали? – Рик вытер лицо тыльной стороной ладоней и порывисто встал. – Том, простите. Мы закончим немного погодя, хорошо?
Но Вайолет не смотрела на отца – ее взгляд был прикован к Тому. И у него вдруг возникло нехорошее чувство, что это интервью с Риком Кроссом окажется последним.
– Извини, что не поехал с тобой, – сказал он, едва за Риком закрылась дверь. – Все прошло нормально?
– О чем вы только что говорили с папой? – Тон Вайолет был резким, а взгляд пронзительным. – Впрочем, я лучше послушаю запись. – Она протянула руку за его мобильным, и Том, охваченный мрачным предчувствием, покорно отдал его ей.
– Он сам позвал меня, – сказал Том, пока она настраивала диктофон. – Хотел обсудить кое-какие вещи, пока еще все свежо. Он сказал, что ты говорила с ним о выступлении, но он не уверен, что сможет. Ему еще нужно кое-что решить для себя. Он подумал, что откровенный разговор сможет помочь.
Том знал, что словно бы оправдывается, хотя не был виноват ни в чем. Он делал свою работу и в то же время пытался помочь Рику. А также Вайолет – если с его содействием Рик все же выйдет на сцену.
У нее не было никаких оснований на него злиться, и в то же время он ясно видел, что она так и клокочет от гнева. Она нажала на кнопку, и в комнате зазвучал голос Рика, хриплый, глухой, сбивчивый.
«Я думаю, когда мы теряем близкого человека, то всегда мучаемся мыслью, что могли сделать для него что-то большее или даже какую-нибудь мелочь, которая помогла бы удержать его рядом с нами. Но Джез… он знал, что я мог сделать для него многое, мог спасти его, если бы он позволил… если бы просто позвонил мне. Жить с этим будет очень тяжело, как и с чувством вины. Теперь я буду винить себя, что не догадался, что не увидел симптомов, не принял вовремя мер».
Вайолет ткнула пальцем в телефон, и голос смолк.
– Вот за этим ты и приехал сюда, правда? – сказала она слишком неестественно спокойно. – Я думала, что забыла это, после того… что произошло между нами. Но ты здесь только ради своей работы, да ведь? Чтобы откопать наши семейные тайны и выложить их напоказ всему свету. Дядя Джез говорил… – Она запнулась, и Том увидел, как дрожат ее руки, сжимавшие телефон, и ему до боли захотелось обнять ее. – Он ведь советовал папе поглубже запрятать в шкаф наши скелеты. Но вот именно он и оказался такой грандиозной сенсацией, на которую ты и рассчитывать не мог! Ты был разочарован, что в свое время пропустил драматичную историю свадьбы Дэзи, а потом и Розину. Но, по счастью, осталась еще одна сестра, с которой можно коротко сойтись и соблазнить. А тут дядя Джез умирает от передозировки в папиной машине, и ты сознаешь, что в твоих руках сенсация года! А вот и интервью с убитым горем Риком Кроссом! Тебе нужно было только постараться, чтобы тебя не опередил никто из прочих журналистов. – Из ее губ вдруг вырвалось рыдание, и у него перевернулось сердце. – А я-то думала, что ты помогаешь нам тем, что всех их прогоняешь.
– Вайолет, нет! Ты неправа. – Конечно она неправа – он ничего не планировал заранее. А уж тем более то, что полюбит ее. – Я говорил тебе, что я не из их числа. – Ей надо просто успокоиться. Она расстроена, и это вполне объяснимо. Но стоит ей успокоиться, и она переменит свое мнение и увидит правду. Вот и все. Надо только проявить терпение и не терять спокойствия, и все будет прекрасно. – Это твой отец пригласил меня приехать сюда, ты же знаешь. А сегодня он захотел дать интервью. – Он шагнул к ней, протянул руки, но она отпрянула назад. – Я знаю о твоем тяжелом опыте, и оттого ты немного слишком впечатлительна…
– Впечатлительна?
Том сморщился.
– Я неудачно выразился. Я хотел сказать, что понимаю, почему тебя пугают некоторые вещи. Но тебе нечего бояться. Я совсем не то, что твой бывший, я из хороших парней…
– Неужели? – Ее лицо окаменело. – Ты то же самое говорил и Кристи Каллаган?
Его легкие вдруг сдавило так, что пришлось ловить ртом воздух, чтобы ответить ей. Стоило ему услышать это имя, и на его плечи навалился неподъемной тяжестью груз давней вины. Он в этот миг очень хорошо понял, что чувствует сейчас Рик, – но Тому было во много раз хуже, ведь Рик не сделал ничего плохого. Тогда как сам он прекрасно сознавал тогда, что именно делает, и тем не менее сделал это.
Бог мой, а ведь Вайолет права. Он ничем не лучше ее бывшего, он только лучше маскируется.
– Откуда ты… Впрочем, не важно. – Сейчас это действительно было неважно. Она знала, вот что имело значение. – Я могу объяснить. Ты выслушаешь меня?
Вайолет рассмеялась резко и неприязненно.
– Выслушать тебя? Том, я в этом не нуждаюсь. Я прекрасно знаю, что ты скажешь. Что она понимала, что делала. Она была знаменитость и знала подоплеку популярности и все сопряженные с этим риски. Что тогда все было иначе, и она ничего для тебя не значила. Что со мной… у нас все по-другому. При большом желании ты можешь разыграть и любовную карту. Что любовь ко мне изменила тебя, и, полюбив меня, ты больше никогда теперь не сможешь сделать что-то подобное.
Ее полные горечи и сарказма слова резали словно ножом. Но главное – она была абсолютно права. Он сказал бы ей все, что угодно, лишь бы вернуть ее, но она не поверит, что это только из-за любви к ней.
Больше она не поверит ни единому его слову.
Но все равно он попытался.
– Это было моей ошибкой. Я тогда только начал работать, и та газета… Не я делал снимки, поверь хотя бы в это. Я никогда бы не стал.
– Нет, ты всего лишь отдал их в газеты и на телевидение. – Она сжала губы. – Именно потому ты поссорился с матерью, ведь так? Она не простила тебе этого!
– Да. Правда. Но… все было не так, как ты думаешь. – Нужно найти способ убедить ее. Она едва ли теперь поверит ему, а шанс, что она сможет его полюбить, и вовсе упал до нуля. Том полагал, что у него сколько угодно времени, но теперь должен убедить ее хотя бы в том, что он не самый последний подонок на земле.
Но это, если принять во внимание некоторые из его былых поступков, представлялось делом очень нелегким.
