— Что?
Казалось, что мои мыслительные процессы полностью остановились; на некоторое время моё внимание застыло.
— Как бы опытен Тацуя-кун ни был, сражаться на войне... не задумываясь броситься прямо на поле боя, разве это не слишком опасно?
— !
Шепот Сакурай-сан прозвучал в моих ушах как громкий будильник.
Верно! Чего я так спокойно жду? Онии-сама идет на войну!
— Миюки-сан!?
За спиной послышался голос Сакурай-сан, когда я побежала.
За мной последовал лишь её голос.
Она не могла позволить себе покинуть Окаа-сама.
Извини.
В сердце я перед ней извинилась.
Оставлять Окаа-сама позади болезненно, но прямо сейчас я должна остановить Онии-саму!
Я побежала с одной этой мыслью в голове.
К счастью, он отошел не так далеко, и я догнала его, не потерявшись.
— Онии-сама!
Он может не обернуться. Этот страх пронесся в моей голове, но это было ненужное беспокойство.
Онии-сама что-то тихо сказал Лейтенанту Санаде, который шел впереди него, затем остановился и обернулся.
Санада-сан остановился немного впереди. Вероятно, он это сделал, подумав о нас.
— Миюки, что такое?
Когда он совершенно естественно назвал меня «Миюки», я снова почти замечталась, но сейчас не время для этого.
— Онии-сама, эм,
Я вдруг осознала, что не должна ни под какими обстоятельствами начинать говорить снова и снова «пожалуйста, не уходи».
Это слишком походит та то, что сказала бы героиня, чтобы остановить своего любимого в каком-то романтическом фильме (или романе или манге или чем либо ещё).
Не говоря уже о привнесении полного беспорядка «запретной любви между братом и сестрой».
— Миюки?
Когда я стояла, не находя, что сказать, Онии-сама в недоумении посмотрел на меня.
Должно быть, мои щеки были ярко-красными.
— ...П-Пожалуйста, не уходи, — и, тем не менее, не то чтобы я не могу это сказать. Я должна остановить его, — пожалуйста, не делай что-то столь опасное, как сражение с вражеской армией. Я не считаю, что Онии-сама должен делать что-то столь рискованное.
Я сказала это!..
Чувствуя выполненный долг, я подумала «этого должно быть достаточно».
Чтобы Онии-сама покачал головой на мои слова... вообще покачал головой, для меня было чем-то, о чем я даже не могла подумать.
— В этом действительно нет необходимости. Я иду не потому, что есть необходимость, но потому, что желаю этого, Миюки.
Вот почему его ответ так шокировал меня.
Шокировал отказ, и шокировало то, что его слова почти подразумевали, что он хотел убивать людей.
Но моё тело, вместо того, чтобы попытаться дистанцироваться от него, схватило его за рукав.
С неуклюжей улыбкой, он взял меня за руку, которой я схватила его куртку, и нежно её убрал.
— Как я сказал ранее, я собираюсь мстить тем, кто ранил тебя.
Глядя мне в глаза, выражение Онии-самы было почти смущенным.
— Не ради тебя, но ради моих собственных чувств.
Хотя он это говорил, глаза Онии-самы...
— Если я этого не сделаю, я не смогу спокойно спать.
Казалось, говорили мне, что всё это ради тебя.
— Для меня, единственное, что я могу чувствовать поистине дорогим, лишь ты одна, Миюки.
Это не была моя ошибка.
— Извини, что я такой эгоистичный брат.
И это не было моё тщеславие.
Онии-сама нежно отпустил мою руку, и улыбнулся мне, сохраняя при этом несколько смущенное выражение.
Всё моё лицо, должно быть, горит красным.
Однако вспомнив нечто тревожное в его словах, я нахмурила брови:
— Можешь чувствовать, дорогим?..
Только что Онии-сама сказал ведь не «дорогим», но «могу чувствовать дорогим» так?
Это лишь небольшая разница в формулировке, и за этим не может быть никакого особого смысла... но почему-то я почувствовала тревогу.
Когда эти слова неосознанно выскользнули с моих уст, и они даже не были вопросом, Онии-сама криво улыбнулся, будто говоря «ты меня подловила».
Казалось, что он улыбался, но одновременно с этим плакал.
Не было ничего, похожего на слезы, не говоря уже о том, что я никогда не видела, чтобы Онии-сама плакал, но каким-то образом я ощутила, что для него этот вопрос был полон боли и печали.
— Извини!
Поэтому я извинилась. Я поклялась, что не принесу Онии-саме ещё больше печали, но всё же я опять... думая так, я низко поклонилась.
Его стройные руки проскользнули через мои длинные волосы, лаская мои щеки. Руки Онии-самы, тонкие, но намного большие за мои, сильные и твердые.
Его руки осторожно подняли мою голову, и я посмотрела вверх.
В них не было силы, однако я не могла сопротивляться. Быстрее, чем моя голова могла воспротивиться, моё тело выполнило волю Онии-самы.
— Нет... Думаю, тебе уже время узнать. Если возможно, я бы предпочел, чтобы ты никогда это не узнала, но... Как дочь нашей матери, и племянница нашей тёти, в любом случае, это была бы просто мимолётная мечта.
Слова Онии-самы предназначались мне, но казалось, что он говорит не со мной, но ругает себя.
— Онии-сама?
— Сейчас нет времени, и я не думаю, что ты должна это услышать от меня. Поэтому, Миюки, спроси нашу мать. Ответ на все твои вопросы.
— Окаа-сама?..
Мне, которой недоставало времени, чтобы собраться с мыслями, просто повторяющей его слова, Онии-сама ещё раз улыбнулся, в этот раз сильной улыбкой.
— Миюки, не волнуйся. Ты одна дорога мне. Поэтому, чтобы в продолжать защищать тебя в будущем, я совершенно точно вернусь невредимым.
В словах Онии-самы не было обмана.
Не было чувства утешения.
— Со мной всё будет в порядке.
Пряча улыбку и ужесточая выражение, его взгляд стал непоколебимым,
Будто это был истинный и неоспоримый факт.
— Не существует ничего, что в полном смысле может причинить мне боль.
Я поверила, что нет ничего во всем мире, что может навредить Онии-саме.
Онии-сама переместил руки с моих щек к моей голове, и погладил мои волосы.
Он провёл руками через мои сейчас чуть взъерошенные волосы, всё время улыбаясь, затем повернулся, чтобы продолжить идти за Лейтенантом Санадой.
На этот раз, по-настоящему, Онии-сама направился на поле боя.
◊ ◊ ◊
Как и ожидалось, я не имела понятия, где находится этот Командно-диспетчерский Центр.
У меня не было выбора, кроме как вернуться в ту комнату с потерянной стеной.
Если подумать об этом, как та стена исчезла?
Онии-сама и Сакурай-сан сказали, что был возведен блокирующий магию барьер, значит шансы того, что она была разрушена магией, малы, но края были так хирургически точно отрезаны, что трудно представить любой другой способ.
Хотя я уверена, что они не оставят меня позади, я не могла не тревожиться и рысью вернулась в комнату.
Ах...
— Прошу прощения, что заставила ждать, — прежде всего, я извинилась встретившей меня Окаа-сама.
