Люди, управлявшие лодками, были прирожденными воздухоплавателями. Они прикидывали, сколько газа надо выпустить из пузыря, с точностью до унции и почти без размышлений.
Толстый привальный брус, придававший форму внешним обводам лодки, ударился о камень. Люди в ней распростерлись лицом вниз, но и тогда неровности скалы задевали некоторых из них по спине. Потом матросы перевернулись на спину и стали медленно продвигать лодку к краю выступа, они тянули руки кверху, хватались за неровный камень и отталкивались.
Это было долгое и утомительное занятие, поскольку уступ простирался на полмили от того места, где они впервые коснулись его. И они не могли двигаться быстрее, даже если б захотели. Оставалось только проталкивать лодку дальше и надеяться, что на корпусе, который скребся о неровности камня, не порвется оболочка. Она была крепкой, но для легкости ее делали очень тонкой.
Сквозь тяжелое дыхание матросов Измаил расслышал свист, донесшийся из лодки, продвигавшейся сзади и справа от них.
Измаил приказал остановиться, и лодка, скользнув вперед, замерла, прижавшись к подошве каменного уступа. Чтобы посмотреть, что происходит, надо было отжать лодку вниз от скалы. Пока все остальные держали лодку, Измаил извернулся и выглянул наружу. По правую руку футах в шести от них маячила лодка, вырисовываясь в темноте неясной тенью.
Варгаджампа, третий помощник, тихо сказал:
— Джугнайя! Здесь какая-то шахта в скале!
— Широкая? — спросил его Измаил. Он надеялся, что на верхнем конце шахты их никто не подслушивает.
— Довольно широкая! Только вход закрыт решеткой!
По команде Измаила его команда стала толкать их лодку по направлению к другой, а та подвинулась в сторону. Он продумал два способа проникновения в город. Чтобы осуществить один из них, надо было подкрасться снизу, скользнуть через край уступа и войти в него поверху. Другой состоял в том, чтобы подняться наверх по одной из вентиляционных шахт, если только ее удастся найти в темноте и если она окажется достаточно широкой, чтобы в нее могли пролезть люди.
Нэймали говорила, что, насколько ей было известно, таким образом в неприятельский город еще никто не проникал. Хотя набеги совершались ночью, обычно это были или внезапные массированные атаки, или же в город врывалось несколько кораблей, которые разрушали и грабили его, а потом как можно быстрее убирались восвояси. Никто и никогда не осуществлял и даже не предлагал плана, подобного тому, что разработал Измаил.
Однако же, несмотря на все это, такая возможность учитывалась. Поэтому шахты были перегорожены, и иногда их охраняли.
Когда лодка встала прямо под отверстием шахты, Измаил схватился за вставленную в него деревянную решетку и потянул. Решетка не поддавалась. Пошарив между прутьями тонкой палкой, он обнаружил, что с внутренней стороны перегородки в каждом из углов были массивные деревянные клинья, к которым были прикреплены веревки. Другой конец веревки, видимо, был привязан к внутренней стороне решетки, установленной в верхнем отверстии шахты. Возможно, если вытащить нижнюю решетку, сдвинется с места и верхняя, а в городе раздастся сигнал тревоги.
Чтобы этого не произошло, Измаил просунул сквозь решетку тонкую палку с кремневым ножом на конце и перерезал веревки. Потом ему удалось вынуть решетку, с трудом подрезав прутья ножом и выломав их из гнезд. Он медленно встал и подтянулся, ухватившись за одну из веревок, висевших в шахте. После этого он оперся о стенки шахты, чтобы верхняя решетка не обрушилась вместе с ним. Карабкаться вверх таким образом было нелегко. Туннель был таким узким, что ему приходилось держаться в нем и ползти вверх, упираясь коленями и проталкиваясь вверх каждый раз всего на несколько дюймов.
Если бы не одежда и перчатки из тонкой кожи, он ободрал бы себе спину, колени и руки. Еще не успев добраться до верха, он изодрал свою кожаную одежду. Измаил пыхтел, отдувался, потел и дрожал от напряжения. Добравшись до конца туннеля, он подождал, пока его дыхание станет неслышным. Потом прислушался, пытаясь различить шарканье ног о камень, пыхтение, одышливые вздохи, но не слышал ничего, кроме шума крови в ушах.
Решетка над ним поддалась с пронзительным скрипом, который рванул его за душу, словно камень, прорвавший кожаную одежду. Когда решетка отошла, он немного подождал, а потом осторожно выглянул наружу, опасаясь, что, как только он высунет голову, на нее опустится каменный топор. Но наверху его никто не подкарауливал: Измаил зажег спичку и огляделся. Кубическое помещение, высеченное в скале, было пусто, если не считать каких-то ящиков в углу.
Он вылез из шахты и некоторое время лежал на полу, вздрагивавшем под ним. Поднявшись, он подошел к открытому дверному проему и посмотрел вперед, но из-за темноты ничего не увидел. Тогда он вернулся к шахте и размотал веревку, обернутую у него вокруг талии. Конец, брошенный в шахту, кто-то поймал и дернул за него. Измаил сел, уперев ноги в противоположный край шахты и держась за веревку. Он не выпускал ее из рук, пока наверх не взобралась Нэймали. Выбравшись наружу, она тоже схватилась за веревку и помогала ему, пока не вылез Каркри, а тот держал веревку вместе с ней, пока не вылез следующий матрос.
Измаил вытащил из вещевого мешка Нэймали небольшой факел, зажег его и двинулся дальше по широкому туннелю. По обеим его сторонам были пустые проемы, ведущие в другие складские помещения. Одним концом коридор упирался в каменную стену; другой его конец выходил на лестницу, высеченную в скале. Ступеньки винтом уходили вверх. Измаил решил повременить и не идти дальше, пока все матросы не выберутся из шахты. Ждать пришлось долго. Опустевшие лодки приходилось отводить в сторону; к тому же, чтобы лодка сохраняла остойчивость, передвигаться по ней надо было крайне осторожно. Каждый раз, когда кто-нибудь забирался из лодки в шахту, равновесие в ней нарушалось.
Одна из лодок должна была остаться на месте с тремя матросами на борту. Им предстояло ждать в течение трех часов.
Если по истечении этого срока остальные не вернутся, эти трое должны были отвести свою лодку назад на «Рулангу»; тогда начнется следующий этап операции.
Измаил вывел отряд на следующий ярус, который был очень похож на предыдущий. Однако коридор там был в два раза длиннее, чем внизу. А тот, что был еще выше, оказался вдвое длиннее того, что был под ним.
Похоже, Бураганга был построен почти по тому же плану, что и Заларапамтра. На поперечном разрезе он тоже напоминал бы перевернутую пирамиду. Очередной ярус должен был быть вдвое длиннее нижележащего. Так и оказалось. Однако этот был освещен кое-где факелами или светляками, которые мерцали менее ярко, зато потребляли меньше кислорода. Факелы и фонари были вставлены в каменные кольца, высеченные прямо в стене. По углам спали несколько человек.
