Глава 9. Хрупкие стеклянные цепи
Однажды, всего несколько месяцев назад, кто-то из научного отдела принёс любопытный документ. В нём сортировались ангелы: по силе приказа и по времени действия оного. Там были все, кроме самого дяди Егора. Ранжирование так заинтересовало, что в один прекрасный момент, как-то совершенно сама по себе, родилась идея устроить турнир. Ну, турнир громко сказано. Скорее сформировалась группа энтузиастов, в основном из тех, кто находился в конце списка.
Соревнования проходили всевозможными способами. От простых, в начале, когда двое садились друг напротив друга и старались заставить противника коснуться указательным пальцем носа. До сложных, после того как простота надоела. Вроде следующего: двое заходят в абсолютно тёмную комнату. Внезапно вспыхивает свет и только с того момента, не раньше, можно пытаться давить соперника властью. Играя в борьбе отнюдь не главную роль, чистая сила приказа всё же приносит владельцу определённые преимущества.
Со временем, натренировавшись друг на друге, энтузиасты начали вовлекать в турнир находящихся всё выше и выше по списку, то есть имманентно обладающих большей силой. И часто опыт побеждал. Увидев это, поставленные в самое начало злополучного списка заинтересовались, с азартом окунувшись в новое развлечение. Несколько раундов спустя сильные приобрели вожделенный опыт и победы слабых над заметно более сильным противником случались всё реже и реже. Однако случались. И ряды вовлечённых ширились.
Прежде чем игры начали существенно мешать работе, дядя Егор разом их прекратил, всего лишь высказав своё недовольство. Ласточка успела втянуться в новое увлечение. Находясь по списку в верхней полусотне, в начале она благодушно почила на лаврах. С интересом наблюдая как чуть ли не слабейшая по силе Наташа Бутинко одного за другим одолевает стоящих над ней. Затем Бутинко попросила Ласточку попробовать и отработанной хитростью положила на обе лопатки. Тогда-то Ласточка и втянулась по-настоящему. Асфальтным катком раздавила институтскую подругу. И однажды упросила Антона, чьё имя гордо занимало первую строчку, сыграть с ней.
Они играли по самому сложному варианту. Введённые в анимусы программы на одинаковый промежуток времени отключали зрение, погружая соперников в полную темноту. С двух противоположенных сторон вошли в комнату. Обычная комната, банальный офис с парой столов, пятью удобными креслами и поникшим фикусом в пластмассовом горшке на подоконнике.
Первоначальное преимущество получит тот, кто первым начнёт. Для этого нужно чтобы противник видел твоё лицо, слышал твой голос, а ты желательно не видел и не слышал его. Потому в области разделённой на двоих темноты, анимусы просчитывали расположение неподвижных предметов и по шороху задетой обшивки кресла, по звуку осторожно касания подошвой пола, вычисляли местоположение противника и его позу. Готовность сохранялась постоянно, заранее неизвестно когда именно наступит условное время и с глаз падёт пелена. Вернее будет убрана искусственная преграда на пути сигналов от глаз до мозга. Вот это время наступает. Кто успеет раньше?
Успевает Антон. Он в более выгодном положении. Застигнутая вспышкой солнечного света, бьющего навылет из окна, Ласточка смотрит прямо в лицо сопернику. Миллисекундное преимущество Антон тратит не на нападение, а на защиту. Отыне вся информация из внешнего мира идёт через анимус. И уже то, что внутренний компьютер сочтёт не опасным, вливается в разум Антону. Подобная избирательная селективность порождает любопытные эффекты. Например, в потоке зрительной информации вдруг образуются чёрные пятна неправильной формы. Эти места, работающая на принципе нейронной сети, программа сочла опасным и вырезала. Совершенно не видно противника. Вместо него пульсирует овал темноты. Какая тогда польза от зрения спросите вы? Почему бы не уйти в глухую оборону? Польза есть — по крайней мере видишь, где противника нет.
Воспользовавшись промедлением Антона, Ласточка бросается в нападение. Она наступает яростно, даже безрассудно. Всегда готовая открыться, лишь бы нанести успешный удар.
Спасибо анимусу — у всех ангелов чистая, свежая кожа. Но вот чистить одежду компьютер в голове не умеет. У Антона рубашка гладкая как поверхность соляных озёр. Чуть менее острая чем бритва — складка на брюках. Он и фехтует также аккуратно, с оглядкой. В первую очередь, заботясь об обороне и лишь во вторую, думая о нападении.
На какое-то время установилась патовая ситуация. Ласточке не победить, защита Антона похожа на цельнометаллическую стену, кто знает сколько метров в высоту. Но и Ласточка, словно вёрткая форель, ускользает из слишком медленно захлопывающихся ловушек. Любопытные зрители читают логи[14] сражения. Разумеется, читать им приходится также в ускоренном режиме. Сколько прошло с начала: шесть секунд или нет, уже семь!
Тогда Антон отбрасывает в сторону осторожность. Не совсем конечно отбрасывает. Даже почти не отбрасывает, идя на минимальный, но риск. Чистое противостояние силы. И Ласточка проигрывает. Антон целует побеждённой сопернице руку. Она растрёпана. Красная как рак, впрочем и зрители не лучше. Мгновенное ускорение происходящих в организме реакций даётся не просто. Все пьют заранее приготовленные соки. Ужасно сладкие, с сахаром, и чем больше, тем лучше.
Удивительное дело: даже будучи красным, как спелый помидор, Антон по-прежнему аккуратен. На губах призванная скрывать мысли улыбка. Волоски на голове лежат один к одному. Сильнейший и искуснейший из ангелов. Он идеален. За такого мечтаешь выйти замуж, если бы только быть уверенным, что Антон умеет любить кого-то больше чем самого себя.
И вот этот самовлюблённый тип сидит напротив Ласточки в каком-то выдержанном в итальянском стиле кафе. На столе круглая пицца с сыром, грибами, кусочками колбасы и свежими помидорами. Только что приготовленная, пицца исходит паром. В стаканах апельсиновый и помидорный сок соответственно. Антон пытается смотреть чуть насмешливо, но ему интересно, почему Ласточка попросила о встрече за пределами работы. Его любопытство видно снаружи, как ни пытайся скрывать. Работа это жизнь ангелов. Что может быть по настоящему интересного во вне её? Знаете, сколько осталось до открытия врат: всего три месяца. Вот так-то.
— Это свидание? — насмешливо спросил Антон.
— Это заговор — поправила Ласточка, продолжая сомневаться, верно ли она поступает. Наташа, Лена, остальные. Почему ваших имён нет ни на первом, ни даже не втором листе распечатанного текста? Глупая шутка природы.
