— Стражника писал не очень опытный программист — заключила Ласточка после просмотра кода. Мысли как обросшие мхом, неподъёмные камни, едва ворочаются.
Через силу пила кагор, не чувствуя, не ощущая сладости.
— Спи — посоветовал Антон — Остаток ночи и весь следующий день. А если хочешь, то и следующую ночь. Я что-нибудь скажу остальным.
Благодарно улыбнувшись, Ласточка закрыла глаза.
Она проспала остаток ночи. И почти весь день, до половины восьмого. Зеркала в ванной, к счастью так и не разбитые накануне, показывали нормальное заспанное лицо. Может быть с лишь небольшим налётом усталости. Зверски хотелось есть. Наскоро приняв ванну, Ласточка замерла посередине кухни в своей квартире и задумчиво оглядывалась. Пустая бутылка из-под кагора стоит рядом с мусорным ведром. Бокалы в раковине — он даже не вымыл их перед уходом. На окне завядшие цветы и рядом с ними белый айсберг холодильника.
И снова внешне ничего не изменилось. Ласточка по-прежнему входила в команду дяди Егора. И, как и раньше: с девяти до шести, часто оставаясь сверхурочно, готовилась захватить мир.
Встречаясь с Наташей или Леной, она думала, что у неё просто не хватит сил снять с них «маленького стражника». Может быть с кого-то одного, но с кого именно? Решив посоветоваться с Антоном, Ласточка поймала в укромном уголке и поведала свои думы.
— Зачем снимать их «маленькие стражники»? — спросил Антон.
Ласточка удивилась: — То есть как «зачем»?
— А вот так — ответил Антон — Скажи, зачем тебе это нужно?
Ласточка подумала. Потом ещё немного подумала и, наконец, сказала: — Не знаю.
— Вот видишь — Антон улыбнулся — Храни наш маленький секрет. Я тоже буду его хранить. Проще простого.
Дождавшись от Ласточки кивка, Антон уже собирался уйти, но она вдруг спросила: — Как думаешь, что сделает дядя Егор, если узнает?
— Егор Николаевич непредсказуемая величина. Не думаю, что он так уж разозлиться, но лучше бы ему никогда не узнать — Ласточка была полностью согласна.
Приближался судьбоносный момент, когда анимусы неинициированных начнут заражать «пустых» людей. Цепная реакция, по своей скоротечности будет похожа на взрыв. Мгновенно расцветший огненный цветок. Рождение нового мира. Ангелы ждали и боялись этого момента. Проверяли и перепроверяли. Данные по воздействию длительного ношения анимуса человеком запрашивались, чуть ли не пять раз на дню. К сожалению, ретроспектива уходила в прошлое не более чем на восемь лет. Если дядя Егор имел более длительную статистику, то не спешил предоставить в общее пользование.
Чем ближе момент открытия врат, тем больше всеобщее волнение. Какое-то лихорадочное предвкушение: смесь детского ожидания новогодней ночи и нетерпенье принявшего таблетку больного — когда, наконец, спадёт жар.
Погрузившись с головой в работу, Ласточка забыла обо всём остальном. И даже на дне рождении матери. Даже за праздничным столом, у Ласточки в голове роились иллюстрирующие схемы. Переплетались цепочки управляющих операторов и составленные из этих операторов, как тело человека в основе составлено из клеток, надпрограммные структуры. Структуры обладали в какой-то степени свободой, могли реагировать на изменение окружающей среды, умели защищать себя и, если не вышло, то пытались самовостановиться.
В преддверии открытия врат, программисты вторгались в область научного отдела. Целыми делегациями ходили смотреть на десяток неполноценных с детства имеющих органические повреждения мозга. Они не были сумасшедшими. Не откуда было сходить.
Выпестованные благодаря выверту гуманистического мышления, они не умели говорить. Способные поглощать пищу без посторонней помощи, считались среди них гениями. Получив анимусы (получив с огромным трудом) они довольно значительно поумнели. Видимо непрекращающиеся упражнения (то есть сам анимус) заставили мозг несколько затянуть полученные до рождения раны. Почти все научились говорить. Словарный запас самого умного состоял из целых двухсот одного слова. Ангелы спорили: включить лечебные программы в их анимусы или нет. Сам факт улучшения мозговой деятельности после получения анимуса позволял надеяться на отсутствие негативных эффектов в масштабах планеты.
Бедняга Толик, числящийся и сам уверенный, будто работает ни кем иным как электриком — ходил по коридорам, словно редкий зверь в зоопарке. Ни кому более не был нужен, но все на него смотрели, думая про себя: — Не забыли ли мы чего-то. Не упустили ли?
Замечая постоянное внимание, Толя не мог понять его причину. Вскоре ему выплатили премию в размере годового оклада и отправили в трёхмесячный отпуск, извиняясь за внеплановые вызовы в прошлом. С глаз долой.
В Петербурге продолжало царить лето. Жаркое и дождливое. Выстроившиеся вдоль улиц машины, как ни в чём не бывало, сверкали окнами на ярком солнце. Время от времени асфальт омывало дождём. Листья у деревьев приобретали сочный и насыщенный оттенок цвета. Целый мир продолжал жить беспечной жизнью, не зная, что ещё немного и он навсегда станет другим.
Пришёл вожделенный день. Природный календарь споткнулся об обведённый красным кружком день и в недоумении остановился. Но только зря он встал, лучше бы бежал дальше. Дядя Егор решил отложить открытие на добрых два месяца.
В качестве генеральной репетиции, в качестве последнего эксперимента. Решено в самом начале ограничиться пределами Санкт-Петербурга. В прямоугольник карты вписали окружность. Функция размножения анимусов искусственно ограничена пределами окружности. Если носитель считал, что он находится внутри неё, то анимус копировался в находящегося рядом «пустого» человека. Также ввели ограничение на число копий одного анимуса. Ввели на всякий случай. Вдруг найдётся безумец оказавшийся среди пальм в Африке, но упорно считающий, что находится на дворцовой площади в Петербурге.
Из здания вышли восемь ангелов и направились в разные стороны. Они не делали ничего необычного. Кто-то просидел полчаса в кафе, пробуя приготовленное по различным рецептам кофе из маленьких, как напёрстки, кружек. Кто-то мерил шагами улицы, глубоко вдыхая разогретый солнцем воздух. Иногда они наклонялись к проходящему мимо человеку и что-то тихо говорили. Или просто смотрели в глаза. Секунды четыре, не больше. Размножение было полностью автоматизированным процессом, под контролем анимуса. Сами ангелы, а в скором времени всё новые и новые «носители» служили всего лишь транспортом для своих анимусов.
Словно восемь кругов, от брошенных в пруд камней, волны ширились и пересекались. К вечеру следующего дня в городе не осталось «пустых» людей, за исключением сотни-другой изолировавших себя от света маргиналов. И детей, ещё неспособных понять, что значит сложить число А с числом В и запомнить результат в ячейке с номером С. И сумасшедших, не способных осознать того же.
