— Так мы его самого сейчас и послушаем. Сынок, подойди к нам. — Привратник махнул Роджеру рукой. — Только не слишком близко, не надо его провоцировать, метра полтора-два будет достаточно. Расскажи нам на предметном языке о своих предыдущих встречах с невинно пострадавшим.
Новый прихожанин Храма подошел на указанное расстояние и остановился. Гризли попытался развернуться, но конвоиры позволили ему лишь слегка повернуть голову, чтобы увидеть говорящего. Новый прихожанин во всех подробностях рассказал о своих встречах со странной парочкой, включая и разговор с фарлахом о Борове. Свой рассказ для лиатов он сопровождал объемным видеорядом.
Время от времени Привратник задавал уточняющие вопросы, а пленник издевательски фыркал. Кое-какие детали, в том числе и схватка с боссом горцев, остались за рамками рассказа. От этого у слушателей сложилось впечатление, будто попрошайкам просто не понравилось соседство ненавистников лиатов.
Когда он передал свой последний диалог с Гризли, включая и данное Роджеру слово не преследовать его больше, Привратник потребовал у клятвопреступника посмотреть ему в глаза:
— Ты давал слово молодому леомуру?
— Мало ли чего он нафантазирует…
— Я спрашиваю тебя еще раз.
— Не помню.
— Подними глаза.
— Не могу. Твои молодчики изрядно поработали над тем, чтобы я не мог их поднять, — фарлах, даже не будучи лиатом, прекрасно знал, как относятся обладающие Даром к нарушению обещаний. Также он понимал, что соврать, глядя в глаза Привратнику, едва ли получится даже у самого последнего из негодяев.
— Тогда тебе придется подождать суда справедливости до тех пор, пока ты не прозреешь.
— О какой справедливости для этого подонка может идти речь? — неожиданно раздался голос за спиной Роджера.
— Рамзес? — удивленно воскликнул Кузьма.
— Ты, оказывается, и разговаривать умеешь, — негромко выдохнул Багир.
Но ветеран не ограничился разговорами, отодвинув новичка чуть-чуть в сторону, он подошел почти вплотную к пленнику, изумленному не менее остальных:
— А на меня взглянуть не желаешь?
— Смотри-ка, выжил. Я думал, что Барни тебе хребет сломал.
— Сломал.
— Чудеса, да и только. Странно, что еще глаз не вырос, — съязвил фарлах.
Старые знакомые умудрялись буквально прожигать друг друга взглядами, имея на двоих всего два относительно рабочих органа зрения. Наконец Привратник не выдержал и вмешался в их почти безмолвную дружескую перепалку:
— Рамзес, ты знаком с фарлахом по имени Гризли?
— Нет, мне неизвестно его имя.
— Хорошо, спрошу по другому, тебе доводилось встречаться с пленником?
— Да, — ветеран неожиданно потерял всю свою агрессивность, опустил голову и начал медленно формировать образ какой-то схватки. Фарлах криво ухмыльнулся.
— Нет, говори на предметном языке, иначе он тебя не услышит, — вмешался Привратник, чем еще сильнее сбил Рамзеса, который замолчал, то ли подбирая слова, то ли не желая говорить.
Тут не выдержал Роджер, который как новичок не имел никакого понятия о субординации:
— Он убил кого-то из твоих близких?
— Хозяина.
— У леомуров не бывает хозяев, — возмутился Кузьма.
— Ну, это… я охранником был.
— И ты не умер? — звенящим железом прозвучал вопрос Багира.
— Сердобольные старушки выходили, — еле слышно ответил Рамзес.
Всем уже стало понятно, чем были вызваны смущение ветерана, его обычная угрюмость и молчаливость. Для гардов позор потери защищаемого равносилен смерти, поэтому охрана, как правило, гибла первой.
— Зачем? — по-солдатски прямолинейно спросил бригадир.
— Я пришел в Храм. Видимо, для того чтобы дождаться сегодняшнего дня. — Бывший охранник опять поднял голову и уставился на пленника своим единственным глазом.
— Постой, Багир, — опять вмешался Привратник. — Надо разобраться, прежде чем судить. Скажи, Рамзес, сколько бойцов было в охране и сколько было нападающих?
— Нас было трое, все — опытные строевики. Они были вдвоем с шоргом.
— Что? И как же такое могло случиться?
— Мы не успели слиться. Они напали исподтишка. Никто не ожидал. Не думали, что они сообщники. Привыкли, что нападающих всегда много.
— На вас так часто нападали?
— Да, это было седьмое покушение.
— Кого же ты охранял?
— Хесуса, — еле слышно выдохнул опять опустивший голову ветеран, и в зале повисла звенящая тишина.
Даже Роджеру доводилось слышать о легендарном идеологе брандов, выпившем немало крови у правящей верхушки соронгов, что уж говорить об остальных присутствующих. Только железная дисциплина и присутствие командира удерживали боевых монахов от исполнения желания разорвать преступника на месте. Привратник, несмотря на всю свою выдержку, напоминал статую командора после известия об измене жены. Самому киллеру уже давно стало понятно, что на этот раз выкрутиться не удастся, настолько чудовищны были его преступления в глазах окружающих его охранников. Он медленно поворачивал голову, разглядывая собравшихся через узкую щелку своего единственного не до конца еще заплывшего глаза. Наконец Привратник нарушил молчание:
— Ты признаешь, что убил Хесуса по заказу соронгов, фарлах?
— Я — наемник, мне все равно кого убивать и, тем более, по чьему заказу. Деньги не пахнут, — с циничной усмешкой отмахнулся от пафоса обвинительной речи Гризли.
— Врешь, — не удержался Роджер. — Ты убивал лиатов не ради денег, а потому что ненавидишь их.
— А за что мне их любить? За то, что они смотрели на меня, как на калеку? За то, что я всю жизнь был изгоем? У меня был только один друг, так они и его убили, — взгляд пленника, на какое-то мгновение вспыхнувший лютой ненавистью, потускнел и налился скорбью при воспоминании о погибшем товарище.
— Шорг мертв? — Рамзес не смог сдержать радости.
— Нам не удалось захватить его живым. — Начальник охраны помрачнел при воспоминании о неудаче своих бойцов.
— И кто же его приложил?
— Такер был вынужден ударить боевым, — Привратник мотнул головой в сторону одного из охранников пленника, чем несколько смутил воина, по-видимому, слегка не рассчитавшего силу удара.
— Так ему и на… — Рамзес не успел закончить фразу, потому что Гризли, воспользовавшись тем, что внимание присутствующих было отвлечено, а один их конвоиров слегка ослабил поводок, прыгнул.
Одним мимолетным движением он стряхнул оковы, словно легкую паутину. На запредельной скорости, которой трудно было ожидать от покалеченного тела, фарлах исполнил фантастический кульбит. Едва приземлившись на лапы за спиной охранника, он распластался в стремительном броске с когтями наголо в сторону Роджера.
