Мамочка даже подыгрывала "десятницам" и доморощенным психоаналитикам, как подыгрывала сейчас Тётушке Иниль, то есть напускала на себя умный вид, важно кивала, поддакивала, вставляла ничего не значащие фразы и замечания, словно всё говорившееся не составляло для неё ни малейшей тайны. Здесь важно было не говорить слишком много, чтобы не попасть впросак.
- Сразу видно, что тебе не рассказывали в детстве сказок. Или почти не рассказывали, - между тем продолжала Тётушка Иниль. - Иначе ты знала бы, что по ходу можно перебивать рассказчика, задавать вопросы, а не просто молча слушать...
- Да-да, я тоже хотела сказать... - поддаваясь непринуждённой манере психоаналитика, заговорила Мамочка. Скорее всего, она сказала бы совсем не то, что нужно. Но Тётушка Иниль была начеку. Ни капли не смущаясь, она перебила начальницу и вернула разговор в нужное русло:
- ...сказать, что пора возвращаться к нашей сказке о злой старшей жене или о недоброй мачехе, это уж кому как нравится.
Поняв свою ошибку, Мамочка прикусила язык и решила пока что не вмешиваться.
- Так вот, продолжим. Добрый молодец женился на Лейфе, и всё у них поначалу шло хорошо. Старшая жена замечательно относилась к Лейфе, не обижала и охотно взяла на себя руководство молодой во всех сферах, касавшихся дома и мужа. И вот от чистого сердца, движимая лишь желанием помочь, она научила Лейфу: мужчина - наш господин; всё, что бы он ни сделал, нужно принять и перенести как должное. Требовать же чего-либо для себя просто неприлично, а переносить неудобства и невзгоды надо молча, как и подобает порядочной женщине, потому что надоедая жалобами и слезами, бунтуя и вообще бурно выражая любые чувства, жена лишь раздражает мужа. А ведь Лейфа не хочет сама разрушить своё счастье!
- Откуда вы знаете? - вновь спросила Лейфа, но теперь уже сделала шаг из угла.
- Уж мы-то знаем, - с загадочным видом сказала Мамочка и чуть слышно вздохнула... может быть, оттого, что как раз ничего не знала и не понимала. Кажется, на этот раз она ввернула свою фразу довольно удачно. По крайней мере, Тётушка Иниль не выказала ей никакого неудовольствия, а продолжала:
- Впрочем, нашей Лейфе не привыкать к подобным разговорам. Мать воспитывала её точно так же, говоря: девочка и девушка строго подчиняются родителям, жена - служанка мужа. Лейфа была вполне подготовлена именно к такой роли. Что и подметила догадливая старшая жена. А поскольку это вполне совпадало с её планами, старшая жена охотно взяла на себя роль наставницы, которой прежде была для Лейфы родная мать, и сказала: молча подчиняйся мне и мужу.
Но пойдём дальше, ибо дальше для бедняжки настали чёрные дни: муж её разлюбил. Однажды вечером, недели через три после свадьбы, когда Лейфа убирала на кухне, муж неожиданно пришёл туда, сел на стул и стал внимательно следить за ней...
Лейфа отшатнулась, точно увидела прямо перед собой змею.
- ...мывшей тем временем посуду. Муж смотрел прямо под руки нашей бедняжке. Она всё думала, что он там увидел, не могла ничего понять... а спросить боялась, потому что старшая жена предостерегала. И вот разволновавшаяся Лейфа совершила маленькую оплошность...
Худышка зябко повела плечами, отступила и прижалась к стенке, точно пыталась погрузиться в неё, как в широкие складки тяжёлого бархатного занавеса.
- Оплошность совершенно пустяковую, незначительную. Случайно уронила на пол такое, что и разбиться не могло, нож или вилку, просто...
- Я упустила ложку, в которой оставалось немного майонеза, он испачкал пол, я схватила тряпку и бросилась вытирать, а он... - пролепетала насмерть перепуганная страдалица и почему-то умолкла на полуслове.
- А он обошёлся с нашей бедняжкой совершенно несправедливо, подхватила Тётушка Иниль. - Вскочил, опрокинул стул, накричал на неё, что она дрянная девчонка, раззява, ворон считает, а не посуду моет, что у неё дырявые руки, что линолеум испорчен и прочую чепуху. Потом схватил Лейфу за правую руку и поволок в спальню...
- За левую, - быстро уточнила Лейфа.
- Ну, за левую, это не важно. Важно то, что обнаружилось в спальне. А увидела наша несчастная страдалица, что постель застелена белой простынёй без одеяла, подушка тоже убрана, но самое ужасное - рядом с кроватью помещалось ведро с водой, в котором мокли длинные прутья...
Лейфа пронзительно закричала, бросилась к двери и ударившись об неё с разбега, попыталась открыть, но руки дрожали, и она никак не могла справиться с замком.
- Назад, - коротко приказала Тётушка Иниль. Не помня себя от испуга, Лейфа рвалась в коридор. Тогда Мамочка вышла из-за стола, и они вдвоём оттащили упирающуюся худышку от двери и водворили обратно в облюбованный ею угол.
- Да не мучай её, ради Бога. Объясни всё это. Не видишь, девочка сама не своя, - попросила Мамочка.
- Объясню, только пусть сначала покажет зад, - неожиданно велела Тётушка Иниль.
- Это некрасиво! - взвизгнула Лейфа.
- Брось, мы все женщины, - попыталась уговорить её Мамочка. - Ты что, стесняешься? Представь, что ты у врача...
- Покажи зад, - настойчиво повторила Тётушка Иниль. Лейфа упрямо мотнула головой. Пришлось Мамочке развернуть её лицом к стене, задрать подол платья и приспустить трусики.
- Вот так он наградил тебя за недогадливость, - строго сказала Тётушка Иниль. Опухшие ягодицы худышки были сплошь исполосованы сизо-алыми рубцами. - Теперь спину.
Мамочка задрала платье повыше. Спина оказалась чистой.
- Так я и думала, - в голосе Тётушки Иниль звучало торжество. - И так муж поступал с тобой трижды, с громкими ругательствами вышвыривая после экзекуции из спальни и в бешенстве уходя к старшей жене.
- Четырежды.
Клубнично-красная Лейфа смущённо поправила одежду, опустилась на корточки и сжалась в комок.
- А теперь немедленно объясни всё, не то придётся вновь отпаивать её кофе, - повторила свою просьбу Мамочка, которой, по правде говоря, и самой не терпелось услышать разгадку невероятной истории. Тётушка Иниль сжалилась наконец над перепуганной и пристыженной Лейфой (а заодно и над любопытной начальницей), вздохнула и сказала:
- Ладно уж. Я рассказала почти всё, ты кое-что подправила, будем считать, что ты заговорила. Теперь объясняю.
Как тебя воспитывали, по тебе же видно. Из тебя вырастили очень хорошую исполнительницу. Да, исполнительность - это неплохо. Но беда твоя в том, что ты исполняешь слепо, безоговорочно все приказы, от кого бы они ни исходили. Но девочка, надо же думать, кто приказывает: друг или враг. И каков приказ по сути своей, хорош он или плох. Да и не всегда возможно и интересно приказывать. Иногда от тебя хотят, чтобы ты угадывала желание, а не исполняла распоряжение.
