— Ну, — сказала Луиза, глядя в экран телевизора, — нельзя сказать, что оно именно зависло, но…
— Но что? — спросила Мэри. Они обе были смертельно усталые, немытые и сильно исцарапанные.
— Я говорила Джоку, что главной проблемой, которую принесёт коллапс магнитного поля, будет не ультрафиолетовое излучение или что-то в этом роде. Скорее, говорила я, это будут эффекты, производимые им на человеческое сознание.
— Я почувствовала то же самое, что и в тестовой камере у Вероники Шеннон, — сказала Мэри, — только гораздо ярче.
Понтер кивнул.
— А я, как и в камере Вероники, ничего не почувствовал, как и, я уверен, любой другой бараст.
— Однако все остальные на всей нашей планете, — сказала Мэри, делая жест в сторону телевизора, — похоже, пережили религиозное откровение.
— Или похищение инопланетянами, — сказала Луиза. — Или, на худой конец, встретились с чем-то, чего там на самом деле не было.
Мэри кивнула. Пройдут дни, если не месяцы, прежде чем точно подсчитают количество жертв и величину ущерба, но уже сейчас ясно, что сотни тысяч, если не миллионы людей погибли в канун Нового года или — к востоку от нью-йоркского часового пояса — в первый его день.
И, разумеется, ещё многие годы будут спорить о том, что это откровение — которое уже по крайней мере один телекомментатор назвал «День последний» — должно было означать.
Папа Марк II собирался обратиться к верующим сегодня после полудня.
Однако что он мог сказать? Одобрить видения Иисуса и Святой Девы, но отвергнуть сообщения о встрече с божествами, пророками и мессиями, почитаемыми мусульманами и мормонами, индуистами и иудеями, сайентологами, викканами и маори, чероки и микмаками и алгонкинами и индейцами пуэбло, и интуитами, и буддистами?
А что сказать о тех, кто видел НЛО, серых пришельцев, многоглазых монстров?
Папе придётся очень многое объяснить.
Как и всем религиозным лидерам.
Адекор, Бандра и Луиза увлеклись очередным выпуском новостей «Би-би-си», освещающим события, которые произошли вчера на Ближнем Востоке. Мэри похлопала Понтера по плечу, и когда он обернулся, поманила его за собой на дальний край конференц-зала.
— Да, Мэре? — тихо сказал Понтер.
— Какое дерьмище, а? — сказала она.
Хак пискнул, но Мэри его проигнорировала.
— Слушай, я передумала. Насчёт нашего ребёнка…
Она увидела, как широкое лицо Понтера моментально погрустнело.
— Нет, нет! — поспешно сказала она, протягивая руку и касаясь его короткого мускулистого предплечья. — Нет, я по-прежнему хочу от тебя ребёнка. Но забудь, что я сказала в хижине Вессан. У нашей дочери не будет «органа Бога».
Золотистые глаза Понтера что-то искали в её глазах.
— Ты уверена?
Она кивнула.
— Да, наконец, впервые в жизни я по-настоящему уверена в чём-то. — Она дала своей ладони скользнуть по его руке, и их пальцы переплелись.
С Нового года прошло уже шесть месяцев, и откровение больше не повторялось. Однако магнитное поле, охватывающее эту версию Земли, продолжало флуктуировать, так что не было гарантий, что однажды не произойдёт такой же стимуляции мозга Homo sapiens, как и в прошлый раз. Может быть лет через четырнадцать-пятнадцать, когда реверсия поля завершится, люди в мире Мэри — по поводу его общего названия консенсуса так и не возникло — смогут перестать беспокоиться о повторении видений.
Тем временем Вероника Шеннон и другие учёные, ведущие похожие исследования, стали телевизионными знаменитостями; пока мир приходил в себя и восстанавливался, они давали пояснения — по крайней мере, тем, кто был готов их слушать. В Северной Америке посещаемость церквей достигла рекордно высокого уровня — а потом рекордно низкого. Прекращение огня в Израиле пока держалось. Исламских эксремистов изгнали из всех стран арабского мира.
Но здесь, на Жантаре, в мире барастов, коллапс поля закончился больше десяти лет назад, и жизнь текла так, как текла всегда — без мыслей о богах, демонах и пришельцах из глубин космоса.
Мэри Воган всегда хотела, чтобы её свадьба была летом — первая, с Кольмом, была в феврале. А поскольку по неандертальской традиции свадебная церемония проводится на открытом воздухе, правильный выбор времени года приобретал особую важность.
Церемония вступления в союз пройдёт здесь, в ненаселённой местности между Центром Салдака и его Окраиной. Мэри уже видела одну такую церемонию, когда вступали в союз дочь Понтера Жасмель Кет и Траон Ругал. Тогда обстановка сложилась очень неловкая: Даклар Болбай, бывшая опекунша Жасмель, обвинительница Адекора и, на короткое время, соперница Мэри за внимание Понтера, явилась туда незванной. Но даже если считать и её тоже, то гостей было очень мало — так было у барастов принято.
Но Мэри всегда хотела шумную свадьбу. Когда они с Кольмом завязали узелок, то пригласили лишь родителей, братьев и сестёр — получилась простенькая и, самое главное, недорогая свадьба, подходящая для их аспирантских заработков.
Но в этот раз народу собралось много, по крайней мере, по неандертальским меркам. Пришёл Адекор вместе со своей партнёршей Лурт и сыном Дабом. Пришли родители Понтера, двое самых приятных представителей 142-го поколения, каких она встречала. И дочери Понтера Жасмель и Мега тоже были здесь, как и партнёр Жасмель Траон. Присутствовали также Хапнар и Дрэнна со своими партнёрами. Как и Луиза Бенуа — потому что Мэри желала, чтобы на её свадьбе была подружка невесты, а у барастов такой традиции не было. А также, по собственной просьбе — а кто бы ему отказал во время празднования тысячемесячной годовщины изобретённых им компаньонов, освободивших народ барастов — сам Лонвес Троб, теперь уже в возрасте совершенно немыслимых 109 лет и лишь в немного худшей форме после установки механического сердца.
Ни одна из присутствующих женщин ещё не показывала признаков, но скоро станет очевидно, что поколение 149 приближается своим чередом: Мэри уже была беременна, так же, как и Лурт, Жасмель, Хапнар и Дрэнна.
Понтер ещё не появлялся. По традиции мужчина перед вступлением в союз отправляется на охоту и приносит добычу в качестве подарка невесте. Мэри же со своей стороны насобирала в качестве свадебного подношения огромное количество кедровых орехов, кореньев и съедобных грибов.
— Папа идёт! — закричала маленькая Мега. Мэри присмотрелась. Далеко на западе на самом горизонте появился Понтер. Он что-то нёс в каждой руке, хотя Мэри не могла рассмотреть, что.
— А вот и мама! — сказала Хапнар, указывая на восток. Точно, оттуда к ним приближалась Бандра.
