– Держи подсак! – задыхаясь от возбуждения, крикнул он Владимиру.
Началась увлекательная борьба человека с крупной рыбой. Туго натянутая леска ходила из стороны в сторону и, казалось, звенела неслышимым звоном, доступным только уху прирожденного рыбака.
– Дай подержу, – предложил Николай, видя, что его друг уже изнемог в борьбе, но тот в ответ только бросил на него уничтожающе-презрительный взгляд рыбака-мастера на полуграмотного любителя. Только такой ничего не смыслящий любитель мог предложить рыбаку отказаться от неописуемого и непонятного для непосвященных в этот благородный спорт наслаждения, испытываемого от тяжести удилища и вибрации лески.
Владимир заметил, как на поверхности воды показалась черная спина и косой плавник огромной рыбы.
– Ага! – торжествующе закричал Вальтер. – Устала, милая! – и стал быстро наматывать леску на катушку. – Иди сюда, – уговаривал он рыбу, как будто она могла его слышать и понимать. – Иди, моя милая. Вот так. Хорошо. – Еще мгновение, и большая рыбина забилась на прибрежном песке. Владимир быстро накрыл ей голову подсаком, а Саша, навалившись всем телом, прижал к песку.
– Вот так-то! – с чувством глубокого удовлетворения и превосходства произнес Вальтер.
– Здорово у тебя получается! – по достоинству оценил мастерство друга Николай.
– И ты хочешь, чтобы я покинул планету, где такая рыбалка? Это же мечта! Ну куда ты ее суешь, необразованный? – накинулся он вдруг на Сашу. – Разве можно рыбу запихивать в пластиковый мешок? Возьми в кабине полотняный и не забудь положить туда побольше водорослей.
– Килограммов восемь, – определил Саша, взвешивая в руках мешок с рыбой.
– Считай, все десять! Но это еще что! – Вальтер пустился рассказывать, как он на самодельную леску из шпагата и булавку ловил рыбу в реке Синченко во время своих скитаний, то и дело обращаясь к Саше за подтверждением правдивости сказанного. Тот согласно кивал, но Владимир заметил, что на его губах мелькала насмешливая улыбка. Только позже до него дошел смысл этой усмешки, и ему стало жалко Вальтера.
Николай изредка бросал взгляд на часы и, когда время подошло к трем часам ночи, развел костер.
– Теперь мой черед заняться рыбной ловлей. Думаю, что моя рыбина будет покрупнее.
Прошел еще час. С верховья донесся приглушенный звук идущего на малых оборотах катера.
Николай подбросил в костер сухих веток, и он вспыхнул ярким пламенем. Вот на реке четко обозначился силуэт судна. Оно повернуло на костер, и скоро катер ткнулся носом в прибрежный песок. В катере было двое. Они наклонились и подняли объемистый продолговатый сверток. Он дергался и изгибался, из него доносилось глухое мычание.
– Как прошла операция, Виктор? – окликнул Николай того, что был сзади.
– Немного пришлось повозиться.
– Без шума?
– За кого ты нас принимаешь, командир? Мы привыкли работать с ювелирной точностью.
– Сразу же возвращайтесь. Вот вам "алиби", – Николаи подал им мешок с рыбой, выловленной часа два назад Вальтером. – Удочки хоть захватили? А то жестоко лишать нашего Вальтера снасти.
– А как же! Целых четыре! Да ты не беспокойся, все будет тихо.
Катер отошел. Сверток остался на песке.
– Половина дела сделана! – констатировал Николай. – Теперь остается доставить его по назначению.
Сверток приглушенно замычал.
– Он не задохнется? – забеспокоился Вальтер.
– Ничего с ним не сделается. Мы можем теперь поспать до утра. Вы трое спите по очереди, а я буду спать весь остаток ночи, мне все-таки вести машину. – Сказав это, он завернулся в плащ и тут же заснул.
***
– Может быть, достаточно? Мы уже километрах в шестистах от лагеря. Он при всем желании не сможет вернуться, не имея компаса.
Николай кивнул и выключил реактивную тягу. Вертолет сбросил скорость и пошел на снижение. Они еще часа два медленно шли над лесом на небольшой высоте. Владимир, вооружившись биноклем, рассматривал проплывающие внизу поляны.
– Вот здесь есть явные признаки их присутствия. Можно снижаться, – сообщил он.
Вот мы и на месте, Приходько! – Николай снял с его головы мешок и вытащил изо рта кляп.
– Что все это значит? Вы ответите! – Приходько дернулся всем телом. – Развяжите меня, – потребовал он.
– Охотно! – Николай вытащил нож и разрезал путы.
Пленник попытался подняться, но затекшие ноги не держали его, и он опустился на колени, упершись руками в почву, маленькие глазки испуганно смотрели на Николая я его товарищей. Увидев Владимира, он все понял.
– Уже настучал, сука! – зло бросил он ему.
– Тихо, Приходько! – одернул его Николай.
– Да он все наврал вам!
– А мы сейчас проверим. Уверен, что такой жлоб не расстается с ней даже во сне. – Он подошел к Приходько и, несмотря на его сопротивление, вытянул из-за пазухи запаянную в пластиковый водонепроницаемый конверт чековую книжку.
– Ого! Приходько, да вы, оказывается, миллионер, поздравляю, – сказал он, заглянув в нее. – Берите. Мне она не нужна, – он протянул ее Приходько. Тот машинально взял ее, раскрыл, посмотрел и небрежно бросил на землю.
– Теперь она мне тоже не понадобится, – спокойно констатировал он. – Судя по тому, что я нахожусь здесь. И на том спасибо! Думаю, что вы привезли меня сюда не для расстрела. Это вы могли сделать и в лагере. Достаточно было рассказать об этой книжке. Черт меня попутал похвастаться ею. Ну, да ладно! Дай закурить, – попросил он Николая. Взял сигарету, размял ее пальцами и похлопал себя по карману. Николай протянул ему зажигалку.
Поведение Приходько было для Владимира полной неожиданностью. Он предполагал все, что угодно: угрозы, мольбы, но не эту спокойную реакцию.
Приходько между тем докурил сигарету, бросил ее под ноги и тщательно растер сапогом.
– Ну, так что же? Прощайте! – он сделал несколько шагов в сторону, но затем остановился и посмотрел прямо в глаза Николаю.
– Прости меня, Мыкола, шо так вот получилось. Подвел я тебя! И ты пробач мени, хлопчику, – он повернулся к Владимиру. – Пробач за ту гнусность, шо я тоби казав на охоти. Нашему командиру ничего не говорите, пусть думае, шо пропав биз висти.
– Подожди, Степан! – остановил его Николай. – Что, так и уйдешь? Ничего не скажешь, как же ты мог?
– А… долго рассказывать! Не сразу все получилось, Коля… Не сразу…
– И ты не жалеешь?
– Жалею, что вот ему рассказал, – честно признался Приходько, кивнув на Владимира.
– И больше ни о чем?
– Нет!
– Вот как?
