Пару минут никуда не рогался, рассасывая кусочек лакомства, прислушиваясь к хору перепуганных машиной птиц и зверья, и просматривая спутниковые карты местности. Минут через пятьдесят спутник вернется, и можно будет спокойно поглядеть на Брауберг, она мимо зоны съемки не проскочит. Вообще, можно бы спутниковую группироваку и мощнее сделать. Нет, я понимаю что Корпусу Эдикта этой вполне достаточно, но вот мне сейчас висящий над головой кус умного железа совершенно не помешал бы. Мда… если бы да кабы.
Поглядев на метнувшуюся по сосновой ветке белку, распластавшуюся после по стволу так, что и не разглядишь (не зря говорили древние, мол, расплылся мысью по древу), и потопал вдоль цепочки следов. Постепенно и плавно разогнался, перейдя на ровный бег.
Шейла та еще оленуха, бежит сильно и ровно, но я на снегоступах, а она нет. Так что у меня скорость хоть немного, но выше, устаю я намного меньше. Да, у этой козы есть фора в часик. Но мне спешить некуда, а она торопится. А значит, скоро все равно устанет, какая бы она тренированная не была.
Я вспомнил обнаженную фигуру девушки в бане. Сильная тренированная девка с прекрасным телом, да. Но глупая.
Через три часа я увидел мелькнувшую среди деревьев парку Шейлы. Потом унюхал запах пота, и услышал тяжелое дыхание. Но не спешил, и старался не показываться ей на глаза. Ровно до тех пор, пока она не вышла на широкую луговину, разделяющую дву сосновые рощи. Шейла не торопилась особо, но оглянулась и увидела меня. Застыв на пару мгновений, она метнулась к высоченным деревьям почти с той же скоростью, на какой стартанула от саней. И влетела в низинку, провалившись почти по грудь. Пока она, барахтаясь, выбиралась из снежной ловушки, я сократил расстояние до полусотни метров. По этой низинке я прошел как Христос по воде, без особых проблем. И бегущая девушка, с ужасом обернувшись, увидела мою ехидную небритую физиономию у себя за спиной в каких-то двадцати метрах.
— Ай! — Ну да, засматриваться на преследователя и бежать при этом глупо. Шейла запнулась о какую-то корягу и кувырком полетела под здоровенную сосну. Кстати, здешние сосны какие-то интересные, у них ветви растут почти у земли. Ну, максимум метрах в трех от нее. — Мама!
Девушка попыталась встать, и сейчас корчилась под сосной, схвативись за ногу.
— Ну вот, идиотка. Теперь тащи тебя. — Я перешел на шаг, подошел к девушке и тронул ее за плечо. — Вывих, что ли?
— Нет! — Развернувшаяся как пружина девчонка полоснула меня небольшим ножом, я едва успел увернуться. И то не до конца, вместо горла лезвие чиркнуло меня по подбородку.
И тут же вторая попытка, на тот раз ткнуть ножиком в печень. Паразитка мелкая. Поймав ее за руку, чуть сжал и тряхнул, выбрасывая нож. Но эта клизма не успокоилась, подрыгнув и ударив меня обеими ногами в грудь. Пришлось ее отпустить, иначе вывернула бы себе плечевой сустав, а так только отлетела на пару метров.
После чего Шейла завертела небольшой балет. Удары ногами, руками, что-то еще веселое из крав-маги. Паара раз попытка зацапать мои пистолеты.
Но я успел схватить данную особь сначала за одну руку, а потом и за вторую, блокируя ее пыпытки сделать меня импотентом.
Но разъяренная девчонка не сдалась, снова подскочив, и выкрутившись, оплела мою шею ногами и попыталась ее свернуть. Да упорно так.
Разозлившись, я укусил ее за обтянутое плотной тканью бедро. И тут у меня реально снесло крышу.
Запах здоровой раздраконеной, просто брыжжущей гормонами девушки, ее яростно-испуганный визг, сильное упругое тело в руках, недавняя реально смертельная опасность, которая вбросила в мою кровь немало адреналина — и я с превеликим трудом пришел в себя, когда девица была скручена, прижата животом к поваленному дереву, а ее штаны спущены и и мой валенок придавил их к земле, а парка девушки, вместе с рубахой, задраны. Ну и отменная круглая попа, длинные ноги и прочее, прилагающееся такой красивой девчонке были в полной моей власти.
И несколько капель моей крови на левой ягодице Шейлы. Я вообще нехило все кровью перемазал, натекло как из кабанчика.
Поглядев на эту композицию несколько секунд, и послушав приближающийся к ультразвуку визг Брауберг, я хорошенько размахнулся, и от души, но так чтобы не покалечить, приложил ей ладонью по тугой заднице. И еще, и еще. Звонкие плюхи разносились по луговине, отражаясь от сосен с той стороны.
Шейла начала визжать в другой тональности. Потом начала орать всякие матерные словечки, прямо-таки заслушаться можно было.
— Мерзавец, ублюдок!!! Пусти меня, извращенец! Ай, мама! — Сейчас задница у девушки была вся в отпечатках от моей ладони.
После десятого шлепка я рывком отскочил, и подобрал свою винтовку.
— Штаны надень, говорливая, а то застудишь свои прелести. — Передернув затвор, и поймав патрон, я перевернул ружбай, и заглянул в ствол. Нет, слава богу, снегом не забилось. Рывком дослал затвор на место заодно с очередным патроном, и доснарядил винтовку. — Ты мало того дура, так еще и совершенно бесстыжая. Суешь свою задницу под нос парню.
— Маньяк хренов! — Рыдая, натянула белье и потом брюки девушка. — Скотина! Ненавижу!
— Да я заметил. — Хмыкнул я, и зачерпнув снега, провел им по подбородку, стирая кровь. — Ножичек где нашла, рукопашница?
Ярость и похоть прошли. А осознание того, что я едва не изнасиловал девушку, слегка пугало. Неужто я до такой степени тут оскотинился?
Шейла продолжала меня материть, бессильно сидя в снегу, и размазывая слезы и сопли по лицу. А мне совершенно не хотелось подходить и предлагать платочек. Все-таки та еще стервочка, чуть меня не запорола.
— Сволочь! — Еще раз всхлипнула девушка. — Мамочка. Как больно и унизительно!
— А тыкать в меня ножиком как, нормально? — Я полез в свой сидор, и вытащил из кармана моток веревки. — Вставай, поворачивайся. Руки вязать буду!
— Нет!!! — Девчонка взметнулась было на ноги, но передумала и упала на колени. — Нет, не вяжи! Убей, но я не буду рабой!!!
— Ты точно дура… — я осторожно отодвинулся от нее еще на пару шагов, на всякий случай. Эмоции от девчонки так и перли, накрывая мою хрупкую, надломленную службой и ссылкой психику. — Тебе что, жить совершенно неохота? Или у тебя инстинкт самосохранения полностью отсутствует? То сбегает, то ножом в офицера полиции тыкает, то сует самое ценное под нос. Ты хоть понимаешь, что я едва тебя не изнасиловал?
— Лучше бы изнасиловал. — Девчонка зло потерла задницу, вставая. — так хоть была бы возможность расслабиться и получить удовольствие. Но вязать себе руки я не позволю! Сдохну, сбегу, тебя загрызу, но рабой не буду!
