Туман вскоре сменился привычным ощущением реальности. Я услышал бешеный стук своего сердца и тяжелое со свистом и хрипом дыхание. На мой лоб опустилась мягкая и прохладная ладонь, от которой по телу прошла волна успокоительной свежести. Наконец, я оклемался настолько, что смог дышать гораздо ровнее и открыть глаза. У моих губ оказалась кружка с приятно пахнущим, но, как оказалось, мерзким на вкус, напитком.
— Допивай, милейший. Это укрепляющее снадобье. Оно тебе сейчас очень нужно для восстановления сил и восполнения необходимых веществ.
Я послушно выпил все до дна. Целитель попросил меня отдать кристалл и внимательно рассмотрел его. Привычной для меня ровной белизны здесь и близко не наблюдалось. Кристалл побелел примерно на одну двадцатую, но целитель с довольным видом кивнул.
— Очень, очень неплохо, милейший. Для первого раза я бы сказал — один из лучших результатов. Да и постэффект очень слабый, что радует меня безмерно, милейший. Эдак за три года ты и освоишь целительскую магию… Теперь я вынужден признаться. Именно первый прием сведений был губителен для подавляющего большинства не выдержавших.
— Почему же вы мне сразу об этом не сказали? — запоздало испугался я.
— А что бы это изменило? Ты бы отказался? Нет. Только перенервничал бы и усложнил себе задачу. Ну вот, уже и румянец на щеках появился. В норму приходим? Это хорошо. Теперь последнее на сегодня. Вот тебе адрес наставника по самообороне от КСОР, сходишь к нему сегодня и согласуешь время тренировок. Его тренировочный зал очень удачно примыкает к полигону КСОР, на котором мы с тобой будем практически отрабатывать боевые узоры. Со мной будешь заниматься четыре раза в неделю с пяти часов вечера до… сколько получиться. Дни занятий — понедельник, среда, четверг и суббота.
Я в полнейшем недоумении посмотрел на целителя и спросил:
— Как же так? Мне сказали самостоятельно найти курсы, а оказывается, мне уже выделен наставник! Зачем все это было?!
— Не знаю, что конкретно тебе говорили, но предполагаю. Ты ведь уже всех опросил на предмет поиска курсов? И был искренен в желании найти? Вот. Я думаю, именно этого и добивался КСОР. Все для твоих друзей и знакомых выглядит теперь логично и вполне случайно. Ох, уж эти игры в разведчиков!
— А может ну её. Эту самооборону. Ежом шарах и все дела?
— А больного, который в бреду принял тебя за врага, тоже ежом будешь успокаивать? Тогда уж упокоевать. На сегодня со мной все. Завтра у нас среда? Вот завтра, милейший, приходи и спрашивай, а сегодня дай передохнуть.
Я тоже очень устал за сегодняшний день и тоже очень хотел передохнуть, но пришлось шкандыбать к наставнику по самообороне, благо это оказалось неподалеку, и договариваться о времени тренировок.
Наставник, неприметный человек среднего роста, изучив бумагу, переданную мне целителем, порадовал меня тем, что вторник, пятница и воскресенье у меня тоже будут теперь плотно заняты. А в другие дни я не менее двух часов ежедневно должен буду отрабатывать то, что он мне продемонстрирует на занятиях.
Я понял, что полуторагодовой летний отдых на водах закончился, и впереди меня ждут каменоломни и кирка.
Обратно в общежитие я возвращался уже после заката. Время пролетело незаметно. Масса сведений, горным обвалом рухнувших на мою голову у господина Лабриано, потом прогулка до наставника по самообороне, разговор с ним, хоть и короткий — все это не дало мне заскучать и изрядно утомило. В общем, когда я направился к дому, магические фонари, постепенно разгораясь, напомнили мне, что… пора бы и поесть. Сен, небось, уже спроворил что-нибудь вкусненькое и ждет меня ужинать. Может и Свента с Весаной сегодня освободились пораньше и составят нам компанию.
А пока я неторопливо шел по вечерней улице центра столицы и умиротворенно наблюдал за отражением восходящей Селены в лужах с тоненькой корочкой льда, отсветах фонарей на мокрой брусчатке мостовой и прохожими, отбрасывающими по нескольку теней сразу. Улицы, вместо того чтобы опустеть после заката, наоборот, стали заполняться разнообразно одетой публикой, вышедшей на вечерний променад. Здесь, в столице, в это время можно было увидеть все разнообразие мод властвующих над умами сограждан. От старозаветных плащей, камзолов и широких штанов, заправленных в высокие сапоги, и широкополых шляп с плюмажем, до только входящих в моду высоких, похожих на трубу, жестких шапок, пальто с шелковыми шарфами самых разнообразных фасонов и цветов, иногда слегка небрежно распахнутых, длинных пиджаков, узких панталон и лаковых штиблет. Встречались и странные фигуры, эклектично сочетающие в себе, точнее на себе, моды разных эпох. Как, например, один мужчина средних лет был одет в зеленое пальто с длинным красным шарфом. Из под пальто проглядывали высокие черные сапоги и желтые широкие штаны. Пиджак или камзол был на нем — разглядеть не удалось. На голове этой попугайской персоны торчал длинный белый цилиндр с синим бантом. Если намерением этого достопочтенного гражданина являлось обратить на себя внимание и эпатировать публику — ему это в полной мере удалось. О разнообразии женского одеяния я распространяться не буду, ничего не понимаю в женской моде. Скажу одно только — клумба. Или оранжерея с цветами самых причудливых форм и расцветок. Такое впечатление все вместе производили гуляющие девушки, женщины и ба… женщины немного старше восемнадцати. Часто я видел и пятерки стражников при полном вооружении, зорко берегущие покой граждан. Не думаю, что на окраинах дела обстоят также, но у меня и не было желания туда соваться. Да и что мне там делать?
Надышавшись свежим, слегка морозным воздухом, и нагуляв немалый аппетит, который и без этого давно проснулся, а теперь прямо нагло стал мне выворачивать кишки, я открыл дверь нашей комнаты, ожидая увидеть стол, накрытый к ужину, и… увидел. Совершенно пустой и девственно чистый стол, за которым в рядочек расположились трое… судей, чуть не ляпнул я про себя. В центре сидел Сен. Справа от него расположилась Свента, а к левому боку уютно прижималась Весана — как я погляжу, дело у нее «на мази», мельком отметило мое сознание. Все трое смотрели на меня в упор и молчали. Две пары глаз выражали суровую непреклонность, одна — мечтательную отрешенность. Какие чьи, думаю, объяснять не надо.
Такая радостная встреча меня здорово удивила и немного напугала. Что я такого сделал? Кого и как обидел? Что, в конце концов, случилось?
Сен жестом предложил мне присесть на стул, заранее уже выставленный в центре комнаты на ковер. Я, также молча, не снимая плаща и сапог, занял предназначенное мне место. Некоторое время тишина ничем не нарушалась. Мы смотрели друг на друга. Я — с недоумением, Сен и Свента — все также сурово и непреклонно, Весана — мечтательно отрешенно.
