Одна из птиц, едва не свернувшая себе шею при очередной атаке на прозрачную крышу, приземлилась как раз между Бадюгом и Свистом. Только сейчас стало возможным по достоинству оценить и размах её крыльев, и могучую грудь, и громадные когти, и тяжелый, зловеще изогнутый клюв. Такая птичка, наверное, запросто могла бы охотиться на буйволов и бегемотов.
Воздушный переполох тем временем продолжался. Пух реял повсюду, словно снежинки во время метели, а перья падали вниз, как стрелы. На Бойле заметно потемнело, будто бы крылатые гости замутили воздух.
Убедившись, что путь к желанной свободе закрыт, птицы решили хотя бы перекусить с горя и всем скопом набросились на “желтых” боешников, делавших все возможное, чтобы привлечь к себе чужое внимание.
Какое-то время в мелькании огромных крыльев ничего нельзя было различить, и только отчаянные человеческие крики свидетельствовали о том, что дела у “желтых” обстоят из рук вон плохо. И не удивительно — ведь они собирались сразиться с врагами, о которых знали чуть ли не всю подноготную, а вместо этого нарвались на многочисленных и хорошо вооружённых летающих убийц.
Один из ветеранов, чудом отбившийся от окончательно обнаглевших птиц, попытался было юркнуть в спасительную нору (догадался, наконец). Но не тут то было! Пока одна тварь, раскинув крылья, преграждала человеку дорогу, вторая упала ему на спину и, вцепившись когтями в загривок, несколькими ударами клюва раскроила череп.
Вскоре ожесточенная схватка прекратилась, и птицы занялись кровавой трапезой, всё время вступая между собой в шумные ссоры. Конечно, клювы — это вам не челюсти, но победители расправлялись с мертвыми телами ещё быстрее, чем это делали бы гиены, заметившие приближающийся львиный прайд.
— Дело худо, — сказал Темняк, справедливо полагавший, что птицам сейчас не до подслушивания чужих разговоров. — Это те самые гигантские гарпии, которые гнездятся в Ледяных горах. А охотятся они чаше всего на обезьян, живущих в горных долинах.
— Нашел время вспоминать про каких-то обезьян! — в сердцах вымолвил Свист.
— Обезьяны очень похожи на людей, только мозгов имеют самую чуточку, — пояснил Темняк. — Они хоть и звери, но двуногие.
— Хочешь сказать, что мы для этих тварей — привычная добыча?
— Так оно и есть. Обычно гарпии падают на жертву с большой высоты, ломают ей хребет, а уж потом разбивают клювом череп. Что-то похожее мы видели совсем недавно. Но здесь таким крупным птицам не разгуляться. Им простор нужен.
— Тем не менее с тремя опытными боешниками они расправились в мгновение ока.
— Просто гарпии застали их врасплох. А с нами такой номер не пройдет… Тюха, посчитай, сколько здесь этих людоедов.
— Легко сказать, да трудно сделать, — буркнул Тюха, до сих пор не простивший командиру позорный случай с “хозяйским дерьмом”. — Они ведь на месте не сидят… Одна, две, три, четыре… Тьфу, начинай все сначала! Ну а если прикинуть на глазок, то штук восемь-десять наберётся. Было больше, но двух подранков свои же товарки добили и сожрали.
— Восемь-десять, — задумчиво повторил Темняк. — То есть по паре на человека. Расклад вполне приемлемый.
— Чем же ты предлагаешь с ними сражаться? — поинтересовался Свист. — Стрелами?
— Вообще-то мне приходилось сбивать летящих птиц, но тогда у меня был лук не чета этому и стрелы с нефритовыми наконечниками. Если я даже и задену гарпию, яд “вечной росы” останется на оперении и не попадет в кровь. Перья — тот же панцирь.
— Как нам тогда быть? Каждая схватка обязательно должна выявить победителей. Сейчас у нас только два пути — или птицам в клюв, или в объятия Смотрителя.
— Идей у меня предостаточно. Одна краше другой. Можно укрыться под сетью, сплетённой из “хозяйских жил”. Можно при помощи “хозяйской кочерги” устроить большой пожар. Подпалить, так сказать, пташкам крылышки. А можно подбросить им на обед тело Бадюга, нашпигованное ядом.
— Почему мое, а не твое? — немедленно отреагировал Бадюг.
— Ну ты и сравнил! Кто из нас двоих аппетитней? Уж если действовать, так наверняка… Но всё это требует много времени. А в случае с Бадюгом — ещё и изрядных хлопот.
— Не дамся я, даже не надейтесь! — решительно заявил Бадюг.
— Тем более… Придётся вернуться к давно позабытым методам охоты, посредством которой мои далекие предки добывали крупную и опасную дичь.
— Эти твари и вам когда-то досаждали?
— Нет. К счастью, наши птицы никогда не доставляли людям особых хлопот. Если только нагадят сверху или украдут какую-нибудь блестящую безделушку. Зато на земле хватало свирепых хищников, желавших отведать человечинки. Вкусное, говорят, у нас мясо, а особенно потроха… Кончилось это тем, что люди съели их самих. Только косточки остались. А погубило этих свирепых чудовищ то обстоятельство, что они нападали совершенно безоглядно, наскоком. В точности, как и наши милые пташки… Кому-нибудь попадались сегодня на глаза “хозяйские костыли”? — этот вопрос относился сразу ко всем боешникам
— Вон в сторонке лежат, — ответил Свист. — Сразу пять штук. Самочинно готовил. В любом бою не подведут.
— В любом, но не против птиц… Сейчас нужны другие “костыли”, которые удлиняются, когда их ставишь торчком.
— На такие никто никогда и не зарился. Кому придёт в голову блажь тыкать “костылем” в небо. Мы ведь врагов оттуда не ждали.
— Не ждали, а они, как назло, явились. Сделаем так. Потихоньку вылезайте из своих укрытий и ищите те “костыли”, о которых я только что говорил. И ползком, ползком! Будем надеяться, что гарпии ещё не скоро заинтересуются нами. Зрение у них отменное, зато слух слабый, а нюха вообще никакого нет. В высоком небе и холодных горах нюх и слух без надобности… Но если какая-нибудь пичуга всё же начнёт наглеть, громко зачирикает или, хуже того, пристально уставится на вас, немедленно бросайтесь в нору. Если вопросов нет, приступайте.
— Вопросы есть, как же без вопросов, — откликнулся Тюха. — Допустим, найду я подходящий “костыль”, а что с ним дальше делать?
— Затачивай один его конец о подходящий камень или даже о стену и бросай мне. Всё остальное увидишь сам. И учтите, этих штуковин нам понадобится немало. Десятка полтора, а то и два.
— Тут хотя бы парочку найти, — вздохнул Свист, не очень-то уверенный в успехе командирского замысла.
— Про такие дела нужно заранее думать, — буркнул Бадюг. — А то по нужде садимся, когда уже штаны поздно снимать…
Всем известно (патологические везунчики не в счёт), что нет более неблагодарного занятия, чем разыскивать какую-то срочно понадобившуюся тебе вещь, будь то очки, запонки, курительная трубка, записная книжка, иголка с ниткой, ключи от автомобиля, заначка или презерватив. В действие здесь неминуемо вступает печально знаменитый закон подлости, справедливый для всех уголков вселенной, но особенно актуальный в тех местах и в такие моменты, когда человеческое благополучие и даже сама жизнь зависит именно от этих мелочей…
