– Мы передаём ей все через женщин. Иногда она сама выходит к народу.
– Я хочу, чтобы ей кое-что передали.
Командир закатил глаза к небу и задумчиво покачался.
Да, люди не хотят меняться. Мне пришлось залезть в свой кошелёк и достать монетку, от одного вида которой командир сразу подобрел.
– Что ты хочешь передать, чужеземец?
– Передай королеве, что у ворот её ждёт человек, который дал ей милостыню в славном городе Лакморе. А если и после этого она не захочет меня видеть, то добавь, что за эту монету я купил королевство и жену. Ты всё понял?
Командир с сомнением посмотрел на меня.
Очевидно, он думал о том, стоит ли рискнуть за деньги передать королеве бред сумасшедшего или не рисковать своей шеей и сразу выбросить меня на улицу. Единство противоположностей победило, и он, приняв монету, приказал отшвырнуть меня от ворот.
– Если ты всего лишь издевался надо мной, чужеземец, то тебя ждёт мой меч.
– Я подожду и тебя, и твой меч.
Ну что за люди? Дали тебе деньги, ну и делай, что тебе сказали, а то начинается: что да почему?!
Командира не было минут пятнадцать. Я уже было собирался поинтересоваться, не отрубили ли ему голову, как со стороны замка послышался гомон и шум.
Первым показался тот самый командир, который грозился намылить мне шею. Его испуганное лицо делало за него ту работу, с которой не справлялся охрипший голос. Многочисленные женщины шарахались от него, как от прокажённого. Следом бежала приличная группа представительниц прекрасного пола во главе с самой королевой. Старушка выглядела на все сто. Происшедшие в стране перемены омолодили её лет эдак на двадцать, и я с интересом представил себе, что именно такое лицо было бы у моей Иннеи, если бы её тело не слилось с телом голубоглазой Ило и было на тридцать лет постарше. Вообще-то ничего, вполне симпатичное лицо.
Подбежавший командир охраны, на глазах у изумлённых своих подчинённых, рухнул передо мной на колени и хриплым от страха голосом заголосил:
– Ваше Величество, прости за слова мои! Не признал я тебя!
Ага, ещё бы ты меня узнал, ты меня и в глаза не видел ни разу, но за то, что назвал меня полным титулом, особое спасибо.
– Встань, солдат! Негоже воину стоять на коленях, даже перед королями.
Ого-го! Я ещё оказывается могу и говорить по-королевски!
Голос мой окреп, осанка, и без того прямая, ещё больше выпрямилась, и теперь я смотрел на всех прямо-таки соколом. Наконец старуха добежала до меня и рухнула в мои объятия.
– Файон, сыночек, пришёл наконец. А я уж заждалась! Думала, больше не увижу вас.
В стариках всегда есть что-то, способное выжимать слезу. Я погладил старуху по голове:
– Всё в порядке, мать. Теперь всё будет в порядке!
А вокруг шумел самый настоящий праздник. И хотя в большинстве случаев женщин трудно убедить, что мужчина-король намного лучше женщины-королевы, тем не менее они прыгали вокруг и восторженно скандировали:
– Король вернулся! Король вернулся!
У меня создалось впечатление, что эта весть успела облететь весь город и все его жители пришли к воротам, чтобы посмотреть на своего короля.
– Приветствуй свой народ, король Файон! прошептала старая королева, старательно утирая слёзы батистовым платочком.
Мне не пришло в голову ничего другого, как вскинуть руку и заорать во всю силу своих лёгких:
– Король приветствует свой любимый народ!
Шторм восторженных криков и оваций был мне ответом. Чувствовалось, что меня здесь любили, хотя никогда и не видели.
– Пусть король живёт вечно!
– Да здравствует король!
– Слава королю!
За всем этим шумом я даже не расслышал вопроса моей старушки. Я просто чувствовал, что она об этом спросит. Взгляд мой перелетел от многочисленный рук, взметнувшихся к небу, к глазам королевы. Она спрашивала меня об Иннее.
Я до сих пор не знал, видела ли она ту Илонею, которая была в замке. Или она до сих пор надеется увидеть свою Иннею? Но она должна была знать, что прежней Иннеи больше нет. Просто её не существует. Как не существует и Ило.
Илонея была чем-то особенным. За то короткое время, что мне предоставилось, даже я иногда терялся, находясь рядом с ней. Иногда мне казалось, что это Иннея, а иногда, что только Ило.
Эти два характера смешались и становились всё более похожими друг на друга. Они впитывали в себя то, чего не было в каждой из них.
То же самое касалось и любви. Я никогда не мог с уверенностью сказать, чей разум говорит мне ласковые слова и чей заставляет пальцы ласкать моё тело. Всё было сложно, и я давно уже не задумывался над происшедшим, принимая Илонею, как особенную, неповторимую и неделимую личность.
Но сейчас мне придётся подумать над тем, как сказать старушке, что часть её дочери, часть сознания Иннеи находится в руках врагов. Что она скажет мне на это? Не посмотрят ли с укором её глаза?
– Почему ты ничего не отвечаешь, Файон?
– Здесь слишком шумно, нам необходимо поговорить.
Мой уклончивый ответ, я это заметил, привёл королеву в замешательство. Но старушка даже не показала вида, что встревожена.
– Давай пройдём в замок и там поговорим, предложил я, продолжая приветственно взмахивать обеими руками.
– В замок нельзя!
– Почему же?
– Это особая история, об этом позже.
– Так что нам делать? Ты же знаешь, что я не смогу долго выносить всей этой праздничной церемонии?
– Здесь, в городе, я приказала построить дом.
Рано или поздно ты должен был вернуться.
Окружённые народом и не соблюдая никаких мер безопасности, присущих королевским особам, мы двинулись к дому, который приказала построить для меня королева-мать.
– Я бы хотел, чтобы при нашей встрече присутствовал Пато, отец Ило.
– Я знала, что ты попросишь об этом, и уже послала за ним.
Я решился на главный вопрос.
– Мать! Как ты отнеслась ко всему этому?
Старуха поняла, что я хотел сказать, и покачала головой.
– Я уже знала, во что превратится моя дочь, и её смерть для меня была свершившимся фактом. Но после того как лешие рассказали мне обо всём, я возрадовалась. Говорят, эта девушка так же прекрасна, как была прекрасна Иннея? Это правда?
– Эта девушка, она не только прекрасна, она половинка той Иннеи, которую мы оба помним.
И поверь мне, что она точно так же продолжает любить тебя, как и прежде. Только теперь эта любовь в два раза сильней.
– Это правда?
– Разве я тебе когда-нибудь врал?
Я был рад, что хоть немного успокоил старуху.
– Файон? Извини, может, я зря спрашиваю, но мне просто интересно.
– Спрашивай, что хочешь.
– Если её любовь к родителям стала в два раза сильнее из-за того, что в ней одной живут сразу две девушки, то и любовь к тебе тоже двойная?
