Билл Болдуин - Легион Кэнби

— Раз уж у тебя это в крови, то ничего не попишешь. Ты сам знаешь, командир.

— Что в крови — риск?

— Космос, умник.

— Ну, извини.

При виде улыбающегося усатого официанта, который появился с тарелками дымящихся спагетти, бутылью темно-красного вина и двумя бокалами, Петерсон усмехнулась.

— Подходящая ночь для праздника, командир, — заметила она, подмигивая. — На самом деле эта ночь особенная. Кэнби ухмыльнулся.

— С тобой, Лейла, каждая ночь особенная, — произнес он.

— Тебе, командир, это все равно не поможет, — отрезала Петерсон. — Я уже говорила: раз я у тебя работаю, никакого секса.

— Ого! — усмехнулся Кэнби. — Удар ниже пояса.

— Именно, — подтвердила Петерсон. — Я не зря сказала, что сегодняшняя ночь особенная.

— Да ну? — с ухмылкой спросил Кэнби. — И чем же?

— Скажи, что нам больше всего понадобится, когда с кораблями и людьми будет полный порядок?

— Ты о фантастической удаче? — сострил Кэнби.

— Что ж, — ответила Петерсон, — она тоже не помешает. Но если серьезно, что еще нам нужно, чтобы мы смогли успешно все завершить?

— Гм-м, на ум приходит масса всякого. — Он нахмурился и глубоко вздохнул. — Наверное, важнее всего для нас запихнуть куда-нибудь эти корабли, пока мы будем доводить их до кондиции. Я знаю пару разбитых пирсов на выгоревшем очистительном заводе в старом Сикокосе. Но пока у нас не появится что-нибудь получше, придется туго.

— А как тебе заброшенный флотский ремонтный парк? — скромно поинтересовалась Петерсон. Кэнби изумленно потряс головой.

— Ну! — воскликнул он, осушая бокал. — Если бы такое было возможно, мы бы точно справились. Может, ты прячешь его в кармане юбки?

— Не поместится, — засмеялась Петерсон. — У меня слишком широкая задница. А как насчет парка в Чесапике?

— Надеюсь, ты меня не разыгрываешь? — спросил Кэнби, внезапно посерьезнев.

— Ничуть, командир. Сама я его не видела, но слышала, что он в неплохом состоянии. И если мы захотим, будет наш.

— Захотим? Иисус и Мария с Иосифом, ради этого я пойду даже на смертоубийство! Но как ты о нем пронюхала?

— Через одного приятеля, — ответила Петерсон.

— Приятель раздает ремонтные базы? — Кэнби на секунду посуровел. Господи, Лейла, надеюсь, ты не о Немиле Квинне?

— Возможно.

— Значит, все-таки Квинн?

— Тебе-то что?

— Да так…

— О-о! Ну хорошо — пусть Квинн.

Кэнби недоуменно покачал головой — Само собой, — пробормотал он. — В ту первую ночь ты говорила о нем так, будто вы знакомы. Лейла Петерсон, так ты в самом деле к нему наведываешься?

— Нет, он ко мне, — поправила Петерсон, умело накручивая несколько прядей спагетти на вилку. — По-моему, ему нравятся люди вроде тебя, Гордо. Такие, у которых есть мечта и характер, чтобы ее воплотить. Особенно если они намерены переделать старые корабли и зарабатывать на них. — Петерсон рассмеялась. — Мне почему-то кажется, что он не доверяет Флоту, когда замышляет что-нибудь важное.

— Например, незаконные операции?

— Черт, Гордо, откуда мне знать? Да, мне кажется, будто он проворачивает на этих корабликах не совсем законные сделки. Вроде помощи пустяковым доминионам, именуемым нами „дружественными“. Ну, ты сам понимаешь. Об этом часто треплется пресса.

— Да, — согласился Кэнби, обмакивая в соус толстый кусок хлеба. Пожалуй, все это вполне разумно. — Он нахмурился. — Где ты с ним познакомилась?

— В корабельном парке, — призналась Петерсон. — Он заходит туда время от времени. Лучшего места найти таких, как ты, Гордон Кэнби, просто не придумаешь. Каждый настоящий фанатик космоса в конце концов оказывается на пирсах, чтобы помечтать.

— И он просто… поделился с тобой этими мыслями? — удивился Кэнби.

Петерсон улыбнулась.

— Ему тоже нравятся толстые задницы, Гордо. Ты мог бы заметить, что я не девственница.

— Да, — ответил Кэнби, ощутив мимолетную враждебность, — похоже, до меня ты и правда уже успела пару раз с кем-то переспать.

— Тем не менее, — с улыбкой сказала Петерсон, меняя тему, — он просил позвонить, если я встречу кого-нибудь стоящего. Вот я и позвонила.

— Господи, — прошептал Кэнби, ошеломленно покачивая головой — Как же я раньше…

— У меня была масса возможностей позвонить Квинну, но я ни разу не встретила никого подходящего — пока не подвернулся ты. Причем к той штуке, что у тебя между ног, это не имеет ровно никакого отношения. Понял?

— Понял… — Кэнби почувствовал, как у него загорелись щеки. — Э-э, что я должен сделать, чтобы получить ремонтную базу?

— Судя по тому, что он мне сказал, совсем немного, — объяснила Петерсон. — Просто прогуляйся немного на юг, когда он предложит. Квинн хочет побеседовать с тобой лично. Насколько я понимаю, от тебя требуется лишь оставаться самим собой.

— Самим собой?

— Да, Гордо. Объясни ему все как есть. Без всяких обходных маневров и тому подобного. Мужик он открытый. — Она рассмеялась. — Причем не только в постели.

Кэнби кивнул.

— Пожалуй, я тоже слишком много треплюсь.

— Поэтому и получишь ремонтный парк, — заметила Петерсон. — И еще. Гордо… — добавила она, глядя ему прямо в глаза.

— Что?

— Ну, в общем, пока мы не получили корабли, у нас ведь еще ничего не началось, так? — спросила Петерсон, допивая вино.

Кэнби усмехнулся, чувствуя хорошо знакомое возбуждение.

— Я тоже так считаю.

— Тогда почему бы тебе не обратить внимание на одну толстую задницу, Гордон Кэнби? Заметь — я не называю тебя „командир“.

— Я ценю это, Лейла Петерсон., которая снова станет „инженером Петерсон“ только завтра утром, — ответил Кэнби Следующие пару часов он почти не думал ни о кораблях, ни о Немиле Квинне

В следующий по земному времени день. День Императора, — в нескольких световых годах от Земли, в роскошном игровом комплексе Монте-Карло-19 на Нью-Бельмонте, доминионе Имперской Земли, находящемся на орбите Альфы Центавра — Крылатый Шут, один из грифонов Ренальдо, одержал победу над девятнадцатью другими его собратьями-трехлетками. После того как в двух предыдущих забегах Шут отстал чуть ли не на два корпуса, ставки на него составили почти пятнадцать к одному. Тем не менее Ренальдо спокойно поставил на молодого грифона уйму денег и в результате едва не разорил банк казино. Графа немедленно пригласили в личный смотровой павильон Филанте XXI. Павильон возвышался в двенадцати сотнях футов над треугольной площадкой длиной десять миль, над которой летали огромные крылатые кошки Пока император воздавал почести победившему животному, прибыл воздушный катер Ренальдо.