Дверь была притворена, но не заперта. Доктор потянул ее за горизонтальную рукоять, дверь с трудом поддалась, заскрипела по каменному полу.
Егор помог ему.
Когда появилась широкая щель, они по очереди втиснулись внутрь, в темноту.
— Дальше не ходи, — сказал доктор. — Там ящики и железяки. Ногу сломаешь. Мы здесь оборудование сваливаем, которое нам не нужно, охранники притаскивают. Я уж и не мечтал тебя увидеть. Столько нужно сказать! Ты как сюда попал? Убил его?
— Нет, — ответил Егор. — Я не умею убивать.
— Убивать все умеют, — ответил доктор. — Этому не учатся, а подчиняются обстоятельствам. Но не теряй времени, я тебе должен сказать: Берия посылает наверх, в настоящую жизнь, двух человек: Лядова и Майоранского. Их имена тебе что-нибудь говорят?
— Я ушел оттуда совсем молодым, — сказал велосипедист и снял шлем. Он был великоват и мешал Егору.
— Кстати, ты откуда это достал?
— Там, за углом, лежал мертвый велосипедист. Мне повезло. Тут ведь бой был?
— Был, только я его не видел. Берия держит меня в подвале.
— Видно, он в бою погиб, а его друзья считать не умеют. Я как раз крался вдоль дома и никак не мог сообразить, как мне внутрь проникнуть. И вдруг — лежит! Ну бывает же везение. Говорите дальше, Леонид Моисеевич. У нас, наверное, времени немного.
— Боюсь, что даже меньше, чем ты думаешь, — согласился доктор. — Оба посланца Берии связаны с биологией. Майоранский постарше, он из ведомства Берии. Там работал. Лядов помоложе и к нам попал относительно недавно, даже по коже видно. Он знает какое-то место — базу или склад, — какое-то очень опасное место. Ехать надо поездом до Бологого, а потом по шоссейке на автобусе в пустую деревню Максимовку.
— Значит, точно!
— Что?
— Максимовка! Я же слышал это название, когда забрался на их совет.
— На какой совет?
— Это не так важно. Главное, что совпадает! Интересно, наши уже нашли Максимовку?
Доктор покачал головой.
Впрочем, в кромешной тьме Егор не видел. И не мог почувствовать его недоумение.
— Там, в Максимовке, находится нечто… — сказал Егор, — нечто страшное для всего мира.
— И я так понял, — сказал доктор. — Это яд или чума.
Кто-то шел по коридору, пройдет несколько шагов, останавливается, будто прислушивается.
Шаги замолкли у приоткрытой двери на склад.
Некто стоял в щели.
— Эй, — сказал он негромко, даже с опаской. — Есть тут кто?
Потом сам себе ответил, успокаивал страх:
— Нет тут никого. Чего им в темноте делать?
Когда шаги зазвучали вновь, доктор прошептал:
— Может, нас уже хватились.
— Тогда быстро говорите, что вы еще узнали.
— Я ввел им мою вакцину, — сказал доктор. — Я тебе о ней говорил? Ладно, повторю. У нас есть вакцина, может быть, это прорыв в будущее. С определенной степенью точности я могу гарантировать, что вы сможете без особого вреда для здоровья пробыть там, наверху, до трех дней.
— Не может быть!
— Но дальше мне не шагнуть. Нет ни людей, ни знаний. Ни оборудования. Интуитивно я чувствую, в каком направление двигаться. Но не более того.
— У них будут три дня? — спросил Егор.
— Они утверждают, что этого достаточно.
— Достаточно для чего?
— Достаточно, чтобы погубить все живое на Земле.
— Но вы — как ученый, вы можете сказать: это возможно?
— Если это биологическое оружие — все возможно. Штаммы бактерий чумы или какой-нибудь другой злобной болезни могут распространяться по всему миру… и защиты от этого нет.
— Значит, их надо остановить.
— Но ты говоришь, что сообщил туда?
— Как я могу быть уверенным, что наверху получили мое послание, что они разобрались в нем, что отыскали нужную Максимовку? Как я могу?
— И что же делать?
— Разве я знаю? — сказал Егор. — Ведь Берия не шутит?
В вопросе прозвучала капля надежды — а вдруг это игра, ход в борьбе за власть… Но Егор не мог поверить в утешительную версию.
— Берия никогда не шутит, — печально ответил доктор.
Они замолчали.
Потом в тишине прозвучал голос Егора.
Доктор знал, что он скажет.
— Мне придется… вы можете сделать вакцину для меня?
— Ты не понимаешь, как это опасно!
— Глупости, — сказал Егор. — Здесь все опасно. Но по крайней мере я знаю, ради чего рискую… Альтернативы нет.
— Альтернатива, альтернатива — глупое слово, — проворчал доктор, — всегда есть альтернатива.
— Какая же?
— Я сам пойду, — заявил доктор.
— Ну сколько можно повторять! — рассердился вдруг Егор. — Вас никто не выпустит.
— Любая нормальная беседа состоит из повторений, — возразил доктор. — Люди стараются найти компромисс.
— Что-то я давно не видел таких людей, — сказал Егор. — Сколько у нас еще времени?
— Боюсь, что времени у нас нет.
— Что с вами, Леонид Моисеевич?
— Я боюсь за тебя. И не только из-за вакцины. А потому, что ты окажешься рядом с очень опасными людьми. А мы с Люсей… будем скучать без тебя.
— Это нечестно. Это удар ниже пояса! Так вы сможете приготовить для меня вакцину?
— Все зависит от того, что делает Гоглидзе. И не вернулись ли агенты.
— Думайте, доктор. Что будем делать?
Доктор первым вышел в коридор. Там было пусто. Они пошли к лаборатории. Охранник у входа не обратил на них внимания.
Внутри было пусто.
Гоглидзе сидел за столом, вытянув ноги и закрыв глаза, словно дремал. Но он не дремал.
— У нас доброволец, — сказал Леонид Моисеевич бодрым голосом. — Быстро готовьте приборы. Возьмите у него кровь.
— Он что, с ними пойдет? — удивился Гоглидзе.
— Лаврентий Павлович не сказал, — ответил доктор.
— Мне прикажут, я сделаю, — подтвердил слова доктора велосипедист.
— Тогда сними плащ и закатай рукав рубашки.
Доктор кинулся к столу и стал готовить вакцину. Он внутренне считал до ста и снова начинал считать. Сейчас распахнется дверь и ворвется взбешенный Берия. И тогда никому из них не жить.
Егор снял плащ, кинул его на стул, но шлема не стал снимать, и сабля осталась на поясе.
Гоглидзе взял кровь и протер сгиб руки какой-то остро пахнущей жидкостью.
— Совершенно не понимаю, — повторял он.
Гоглидзе любил ясность. Сейчас все его естество возмущалось неправильностью ситуации, но придраться он не мог. Хоть и помнил, что этот велосипедист неправильно называл шефа.
