На подготовку вторжения на Землю понадобилось сорок лет. Был создан самый могучий флот за всю историю Вачана. Они пересекли границу в космосе и прошли дальше, не встречая сопротивления… Но где земляне? Где те закаленные солдаты, яростные и неустрашимые воители с их стремлением к боевой славе?
Бронетранспортер загрохотал по твердому покрытию. По обе стороны дороги потянулись высокие дома.
– Даже жаль, – сказал Зорг внезапно, – что их постигла какая-то катастрофа! Противники были достойные… Девяносто лет работали из-за них на пределе. Именно война с Землей привела нас к могуществу. За эти годы мы прошли путь, на который в мирное время понадобилось бы намного больше… Тысячелетия!
Свит Ер хотел возразить, но доводов не отыскал. Действительно, работали с полной отдачей сил. Заводы работали круглые сутки, а отпуска, выходные и льготные дни были ликвидированы. Литераторы и художники, которых и так было немного, все поголовно работали чернорабочими на военных заводах.
– Победили мы их не военной силой… – сказал он осторожно.
– Верно. Победой мы обязаны нашей силе воли.
– И… еще потому, что у землян начались брожения.
– Это тоже, – согласился Зорг довольно. – В военное время воля должна быть стойкой! К счастью, наш народ не знал сомнений и колебаний.
Свит Ер чувствовал необходимость как-то объяснить поражение землян:
– Когда бремя становится слишком тяжелым, то это самая благодатная почва для всяческих брожений. Появляются религиозные и философские течения…
– Я понимаю это так, – прервал командующий бесцеремонно. – Люди, которые ленятся работать, объясняют это морально-этическими или нравственными исканиями. Об одном жалею: теперь темп прогресса спадет! Хоть не сообщай в метрополию. Или в самом деле победу засекретить от широких масс?.. Ведь работали на победу, как работали! А теперь снова появятся всякие бездельники, называющие себя людьми искусства. А зачем они для прогресса, если разобраться?
Мощные бронетранспортеры стальной рекой вливались в город. Десантники напряженно всматривались в здания, переулки. Если бы здесь оставались жители, победа досталась бы нелегко. Здания кажутся несокрушимыми. Кто-то для пробы выстрелил из лазерной пушки, но на стене не осталось и царапины. Кто-то ударил в окно прямой наводкой, но даже стекло – если это стекло – уцелело!
Фемарг встревожился. Как проникнуть в эти сверхпрочные дома, если вдруг окажутся запертыми?
Бронетранспортеры оставили на городской площади, накрыв их энергетической защитой. Ноги утопали по щиколотку в пыли, но площадь осталась без единой трещины.
– Разделиться на группы! – велел Зорг. – Ввиду того, что противника вблизи не обнаружено, начнем сразу со второго этапа. Половина солдат охраны поступает в распоряжение исследователей! Разрешаю вспомнить, что не всегда вы были солдатами…
Команды по изучению противника работали круглосуточно. На второй день Зоргу уже докладывали предварительные результаты. В городах, несмотря на многолетнюю межзвездную войну, долгое время сохранялось немалое количество театров, существовали литературные журналы, вовсю издавались книги, причем и такие, что не имели абсолютно никакого отношения к уставам и инструкциям ведения войны.
Дважды натыкались исследователи на библиотеки. Можно было проследить нарастание интереса землян к морально-этическим проблемам, попытки философски осмыслить суть бытия.
Фемарг поморщился. Он уже видел, почему сгинула могучая цивилизация землян.
Внезапно на улице с грохотом пронесся бронетранспортер. Офицер связи выпрыгнул в двух шагах от командующего:
– Патрульный вертолет засек группу аборигенов!
Десантники схватились за оружие. Зорг остановил их:
– Где они?
– Здесь, рядом. За городом в парке.
– Вооружены?
– Нет, совершенно безоружные… – офицер связи замялся. – Складывается впечатление, что они… деградировали, что ли. Одичали! Полуголые, живут в хижинах.
– Сколько их?
– Десятка два, не больше.
– Это из сорока миллиардов! – ахнул Свит Ер.
Зорг кивнул понимающе:
– Этого и следовало ожидать. Упадок, вырождение… Расе, чтобы выжить, необходима строгая духовная дисциплина. Искания и морально-этические метания допустимы лишь в примитивном обществе.
– Они полезны, – поправил несколько осмелевший Свит Ер. – Помогают выбрать наилучший путь цивилизации.
– Ладно уж, – согласился Зорг, – но потом, когда путь избран, никаких отклонений быть не должно!
Он сел в бронетранспортер, сказал ученому:
– Взгляну на них. Может, скажут что-нибудь о причинах катастрофы?
Ер безнадежно развел руками:
– Вы слишком просто все оцениваете, генерал. Что дикари могут знать о термояде, демографии, загрязнении среды, медикаментозности и прочих явлениях, любое из которых способно погубить цивилизацию?
Бронетранспортер взревел и, скользя траками по ровной и твердой как алмаз поверхности, ринулся вперед. Фемарг внимательно всматривался в приближающийся парк. За его спиной сопели десантники.
Нежное чувство шевельнулось в огрубевшей душе, когда бронетранспортер въехал под сень деревьев. Зорг остановил машину, пошел дальше пешком, жадно вдыхая запахи, прислушиваясь к пению птиц. Уцелели, шельмы! Не все наверняка, но какая-то часть уцелела… Не то, что у них на Вачане.
Офицер связи насчет хижин ошибся. У аборигенов не было даже их. Кто сидел на траве, кто лежал в тени, полузакрыв глаза и погрузившись в мысли и мечтания. Несколько аборигенов ходили взад-вперед. Возможно, беседовали, хотя фемарг слов не слышал.
Он подошел к ним со странным чувством жалости. Аборигены на него внимания почти не обратили. Кто-то покосился, остальные продолжали заниматься своими делами. Понимают ли, подумал Зорг невольно, что он прибыл издалека, со звезд?
Он ухватил одного за рукав. Абориген был молодой, загорелый, но не мускулистый. Совсем не похож на тех землян, которых он помнил по кадрам старой кинохроники. Те были яростные, мужественные, с огнем в глазах и необузданным желанием покорить Вселенную. Этот же вяло повел на него большими печальными глазами, уже через мгновение его взгляд потух, уйдя куда-то в глубь своего «я».
– Послушайте, – сказал Зорг, старательно выговаривая слова земного языка, – что здесь произошло?
Он потряс аборигена, стараясь привлечь внимание.
– Что? – переспросил тот странно тонким голосом. – Ничего…
– Война, эпидемия, катаклизм? – допытывался Зорг.
– Нет…
– Почему же обезлюдел город? Почему опустела планета?
Абориген смотрел непонимающе. Потом ответил тихо, прислушиваясь к своим словам, словно не будучи уверен в их точности:
