Сработал ремень безопасности, и голова Эмили мотнулась от рывка вперед-назад. В глазах потемнело, но она усилием воли заставила себя не потерять сознание. Эмили гнала тьму, осознавая, что все еще давит на газ. Потом она сняла ногу с педали газа и нажала на тормоз. На этот раз голова дернулась назад, ударилась о подголовник, и Эмили увидела, как перед глазами, застя приборный щиток, закружились темные пятна.
– Боже, – выдавила она, когда зрение вернулось, – этого дерьма с меня предостаточно.
Глубоко вздохнув, Эмили перевела рычаг коробки передач обратно на «драйв» и медленно нажала на газ, разворачивая автомобиль в сторону дороги. Ну или туда, где, по ее ощущениям, эта дорога должна была быть. Если найти насыпь, с которой они слетели, то можно будет ехать по ней, пока не отыщется гравиевая дорожка к дому Джефферсонов.
Фары джипа разрезали темноту, освещая только прямоугольник асфальта перед джипом. Все остальное тонуло в угольной черноте. Интересно, нельзя ли как-то сделать свет поярче? Эмили посмотрела на вращающуюся ручку-регулятор фар и обнаружила еще одно деление. Она повернула регулятор, и полоса света немедленно стала шире и ярче. Так-то лучше.
Стало светлее, и Эмили немедленно увидела, что прямо перед ней насыпь изгибается. На вздымающемся искривленном участке не было колеи от шин, но внизу валялись комья грязи и клочки перепачканной травы, а от того места, где приземлился автомобиль, тянулся неровный след развороченной земли и примятой зелени. Остановив машину у основания насыпи, Эмили вдобавок увидела цепочку вывороченного дерна, тянувшуюся наверх, предположительно – к дороге. Может, она и неправа, но эта цепочка выглядела для нее не чем иным, как следами, которые оставили кроссовки Рианнон, когда их хозяйка взобралась по откосу наверх.
Не самое веское доказательство, конечно, но других свидетельств того, в какую сторону направились дети, у нее не было.
Эмили повела «додж» по полю вдоль основания насыпи, понемногу разгоняя его. Где-то ярдов через двести она увидела грязно-серый блеск гравия. Дорога там постепенно опускалась, и насыпь не была уже такой высокой.
Резко вывернув руль, Эмили направила автомобиль в сторону дороги. Брякнула о гравий рама джипа, а его передние колеса тем временем, буксуя, пытались утвердиться на дороге. Эмили еще поддала газу и наконец почувствовала, как задние колеса, глубоко взрыхлив мягкую почву, вытолкнули машину на дорогу.
Готовя себя к противоборству, Эмили погнала джип обратно к дому Джефферсонов.
– Ри-а-а-а-ннон!
Испуганный голос брата плыл, как призрак, между деревьев к ней и Тору. Настороженные уши пса уловили этот крик, он снова уткнул нос в землю и бросился вперед, проскользнув между двумя развесистыми платанами.
– Я иду, Бен! – прокричала в ответ Рианнон и устремилась за Тором.
Шнурок левой кроссовки развязался, девочка время от времени наступала на него и чуть не падала. Она знала, что надо остановиться и завязать его, но голос братишки с каждой минутой звучал все более испуганно, поэтому она бежала дальше. Она не могла остановиться, пока ее братишка – ее наказание – не будет снова с ней.
Вскоре после того, как Рианнон выбралась на дорогу, Тор внезапно свернул в лес, срезая путь и пренебрегая безопасностью, чтобы быстрее добраться до Бена. Псу с его превосходным обонянием прекрасно тут бежалось, но Рианнон этот маневр дался с трудом и болью. Она врезалась в деревья, чуть не выколола глаз каким-то сучком, который торчал из ствола невысоко над землей, и почти на каждом шагу спотыкалась о корни. Девочка чувствовала, как по руке стекает струйка крови и горит оцарапанная веткой щека.
Внезапно перед ней замаячила черная громада дома Джефферсонов. Рианнон вынырнула из леса с западной стороны дома и оказалась возле гаража, из которого они так недавно сбежали.
Тор внезапно остановился, угрожающе рыча, а потом стал пятиться, пока не поравнялся с Рианнон. Его глаза были прикованы к двум фигурам, которые медленно отделились от тени дома.
Папа обнимал Бена за плечо, крепко прижимая к себе. За их спинами маячила та же неясная тень, которую она приметила раньше. Тень преграждала путь к дому и двигалась вместе с мужчиной и мальчиком.
– Привет, солнышко! – сказал папа, и Рианнон почувствовала, как от звука его голоса по спине побежали мурашки. Тор опять зарычал и попятился еще сильнее, так что девочка оказалась между ним и Саймоном.
Она видела личико Бена, белеющее в черноте ночи, видела грязь на его щеках и полоски от слез, которые все еще струились из глаз братишки.
– Риа, – всхлипнул он и подался назад, потому что Саймон сильнее прижал его к себе.
– Иди ко мне, Рианнон. Будь хорошей девочкой.
Голос, который произнес эти слова, звучал точь-в-точь как отцовский, но не был им. В нем отсутствовало то тепло, с которым папа всегда обращался к ней. А еще папа не дал бы Бену плакать, как сейчас, а непременно успокоил бы его. А еще он называл дочь полным именем, только когда на нее сердился. А если папа сердится, что на его лице делает эта словно приклеенная улыбочка? Нет, кем бы ни было это создание, державшее братика, оно точно уже не их отец.
Их отца больше нет. Боль понимания, словно кинжалом, пронзила ее сердце, и девочка почувствовала, как по ее собственным щекам тоже покатились слезы.
– Рианнон, – снова позвал псевдо-Саймон, на этот раз несколько жестче и совсем не обращая внимания на горе девочки. – Я… сказал… иди… ко мне. – Он говорил, и Риа видела, как его рука скользит с плеча брата к шейке. – Я не буду повторять. – Очевидно было, что Бен в опасности.
Голова Саймона неожиданно склонилась набок, почти коснувшись плеча. Выглядело это так, словно он ожидал, что в таком положении сможет по-новому увидеть стоящее перед ним странное маленькое создание. Улыбка стала шире, и Рианнон увидела, что его рука сильнее сжала горло Бена. Пальцы полностью охватили шею братишки и приподняли мальчика так, что его ноги на несколько дюймов не доставали до земли.
– Не-е-ет! – взмолилась Риа, потому что брат начал задыхаться. Его ноги заходили ходуном, глаза, по-прежнему устремленные прямо на нее, полезли из орбит, а рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Девочка хотела шевельнуться, но словно приросла к месту от страха. С тем же успехом ее ноги могли просто пустить тут корни. Ей хотелось бежать, снова броситься в темноту леса и никогда больше этого не видеть. – Пусти… Пусти Бена, – ее хватило только лишь на эти слова.
– Иди ко мне, Рианнон, – повторил псевдо-Саймон, все еще держа мальчика за горло. Риа видела, как все больше краснеет лицо Бена и постепенно замедляются судорожные движения его ножек.
