Профессор помог ей ступить на гальку, окаймляющую край воды, и сказал наставительно:
— Вы сетовали, мисс, на то, что попали в эти края слишком поздно ввиду задержек в пути. Однако я должен сказать, что вам повезло. Наступает осень, а ночные заморозки лучше, нежели тучи гнуса и комаров, которые в тайге могут свести человека с ума. Я должен вам сказать, что намеренно не отправлялся в путь ранее, не желая стать добычей этих тварей.
— О да, — улыбнулась девушка, отчаянно стараясь отогнать комаров. — Наверное, вы правы. Но неужели их бывает больше?
— Значительно, — ответил профессор, взбираясь вверх по крутому берегу. — Тем более что здесь, у реки, дует небольшой бриз.
Они говорили по-английски. Профессор отлично владел этим языком, так как в свое время проучился три года в Кембридже.
К тому времени, когда они добрались до увиденных профессором отложений, комары допекли девушку так, что она с трудом удерживалась от унизительной мольбы отпустить ее обратно на пароход. Но профессор словно перестал замечать насекомых. Подобно альпинисту, он смело ползал по обрыву, восклицая от радости, ибо угадывал в известняке формы ископаемых раковин. Вероника отыскала на берегу, у уреза воды, несколько белемнитов, которые профессор называл по-русски «чертовыми пальцами», объяснив девушке, что они являются частями моллюсков, вымерших за миллионы лет до христианской эры, когда в этих местах плескалось теплое море.
Вероника быстро ходила по берегу, отмахиваясь от комаров. Она старалась терпеть их укусы, так как была по натуре терпелива. Однако к тому времени, когда профессор, наполнив предусмотрительно взятую с собой сумку образцами ракушек и кораллов, решил возвращаться к пароходу, Вероника с ужасом поняла, что мысль о дальнейшем путешествии по тайге ее пугает более чем когда-либо прежде.
— Простите, профессор, — сказала она, — но у побережья Ледовитого океана комаров, надеюсь, нет?
— К тому времени, когда вы туда доберетесь, — ответил профессор, поправляя пенсне, которое, как показалось Веронике, сползло на кончик носа под тяжестью облепивших его комаров, — комаров не станет. Будут морозы. Что заставило вас столь поздно отправиться в путь?
— Мы рассчитывали попасть сюда в конце июля. А вы?
— Цель моего путешествия лежит не столь далеко от Новопятницка. К тому же меня будут сопровождать люди, живущие здесь постоянно. Я рассчитываю на их поддержку, ибо знаю их по университету.
— Они здесь в экспедиции?
— Они здесь не по своей воле, — вздохнул профессор.
Девушка кивнула, показывая тем, что поняла намек профессора, и, чтобы утешить его, сказала:
— Австралию также создали каторжники. И среди них были энергичные люди. Но я бы не решилась идти с такими людьми в глубь леса.
Профессор ничего не ответил.
Почувствовав, что сказала нечто неправильное, и мысленно укорив себя за то, что в очередной раз пыталась судить вслух о русских порядках, непонятных цивилизованному человеку, Вероника сменила тему разговора.
— А вам приходилось когда-нибудь находить болиды? — спросила она.
— Небесные камни, — ответил профессор, осторожно спускаясь с обрыва, — обычные гости с неба. Некоторые из них достигали гигантских размеров. Известный кратер в Аризоне, достигающий нескольких миль в поперечнике, был создан подобным небесным телом.
— Возможно, они представляют опасность для людей? Что, если такой большой болид упадет на город?
— К счастью, болид, который я разыскиваю, — сказал профессор, — упал в совершенно ненаселенной местности. Единственно, кого он мог убить, — медведя.
— Их здесь много? — спросила девушка, невольно поглядев на подступающие к обрыву лиственницы.
Когда они вернулись к пароходу, Дугласа на берегу не было. Не выдержав комариных укусов, он ушел в каюту, раскурил трубку и напустил столько дыма, что тот выползал из-под двери каюты, словно там начался пожар.
Вечером, вспоминая о дневном приключении, Вероника поежилась.
— Отступать поздно, — сказала она. — Однако вы, Дуглас, свободны покинуть меня в любой момент. И я останусь бесконечно благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Я убеждена, что никогда бы не добралась до этих мест, если бы не ваше внимание и забота.
— Пустое, — сказал Дуглас. — К тому же, покинув вас сейчас, я потеряю контракт с «Дейли мейл», которой я обещал посылать корреспонденции. Я не настолько богат, моя дорогая.
— Не знаю, чем отплатить вам за вашу доброту.
— Став моей женой, вы отплатите мне сполна, — ответил Дуглас. — Хотя, признаюсь, трудности, встающие впереди, таковы, что я не уверен, смогу ли я дойти с вами до венца.
— Как вы смеете так говорить, мой друг! — воскликнула девушка. — Ведь мы с вами не среди людоедов.
— Сегодня я наблюдал миллионы людоедов, более страшных, чем дикари с острова Фиджи, — печально улыбнулся Дуглас. — К тому же ваш отец был лучше подготовлен для путешествий в этих ледяных пустынях, нежели вы, Вероника. И тем не менее…
— Не говорите так, — вздохнула девушка. — Я не теряю надежды.
— Я тоже, — сказал Дуглас и положил руку на колено Вероники.
Вероника нежно накрыла длинными пальцами его руку, желая передать молодому человеку благодарность, которую она испытывала к нему за его самоотверженность.
Однако Дуглас ложно истолковал жест мисс Смит. Пальцы его, словно получив поощрение, сильно впились в колено девушки.
— Простите, мне больно, — сказала Вероника, стараясь отвести колено в сторону. Но Дуглас не отпускал его.
— Мне нужна лишь одна награда, — сказал он сиплым голосом. — Ваша любовь, дорогая.
— Я к вам отношусь наилучшим образом, — ответила девушка дрогнувшим голосом. — И постараюсь вознаградить вас по окончании путешествия любым приемлемым для вас способом. И если вы захотите получить мою руку, я готова.
— Я не знаю, что будет через год, — сказал Дуглас. — Но неужели вы не видите, что моему терпению приходит конец? Месяц за месяцем я провожу рядом с вами, ощущая ваши взоры, запах ваших волос, видя линию ваших бедер…
— Мистер Робертсон! — прервала молодого человека Вероника, пытаясь вскочить с койки. — Не думаете ли вы, что нам надо попросить чаю? Будьте любезны позвать Пегги…
Но договорить она не успела, потому что Дуглас закрыл ей рот страстным поцелуем.
— О нет! — пыталась сопротивляться девушка. Она отталкивала его жаждущие руки, которые безжалостно рвали ее одежду, отворачивала лицо от его поцелуев. — Я закричу! — шептала она.
