этого самого Хедгара: длинные волосы, зелёный пиджак, красные туфли, прям по моде, как любили одеваться те, кому за сорок, но пощеголять хотелось, как в двадцать пять:
– Забей Костя, – попросил Дима. – У Хельги своя жизнь.
В квартире повисла кромешная тишина. Дима выключил декафон, сняв аккумулятор; нашёл и выбросил в урну злосчастный браслет и улёгся на постель. Теперь можно было не снимать рубаху и джинсы. Ощущая, растущую свободу, Дима долго смотрел в потолок, встречая рассвет.
***
В очереди “Пятнита” снова мелькнула знакомая каштановая шевелюра. Кассандра застыла у робокассы, вокруг неё поднялся шум. Две женщины назойливо впились в девушку и злорадно галдели. Кассандра вдруг бросила корзину с покупками и, не оплатив, направилась нервным шагом в сторону выхода. Под лампами яркого холла Дима заметил налитые гневом щёки, скрытые за воротником пальто.
Спустя шесть нагнутых спин и суровых профилей подошла его очередь. Робот пиликнул. Загорелся красный глаз. На экране вышла надпись:
“Приложите ваш спасательный браслет, пожалуйста!”
Дима бросил взгляд на левую кисть, вспомнив о ленте. Затем вернулся к экрану и поискал глазами опцию: “Пропустить”. Вдруг сзади раздалось:
– Ещё один!
– Эй, мужчина! Вы вчера родились? Сегодня все с браслетами.
Дима бросил взгляд в закипающую толпу. Старичок рядом буркнул:
– Ишь чего?..
Остальные загалдели:
– Синерговизор не смотрите?
– Нет браслета? Чего лезешь тогда?!
– Да, молодой человек. Вы так не купите, – сжалилась стоящая прямо за ним сердобольная старушка. – Не задерживайте, пожалуйста.
– А как же? – Дима не мог поверить в происходящее.
– Указ Правительства. С сегодняшнего дня все магазины обслуживают только тех, кто с браслетами.
– Но мне…
– Иди, давай, – распалился старичок.
Старушка шепнула:
– Вам если надо, то идите в “Клоп”, там продавщице накинете сверху, она отпустит без браслета.
Дима ощутил отталкивающую от молчаливого робота силу. Сделал шаг назад, затем ещё шаг. Красный глаз робокассы смотрел непреклонно и до боли непререкаемо провожал восвояси. Зато старушка с милой улыбкой передала корзину, подоспевшей работнице в красном фирменном фартуке. Менеджер схватила неоплаченный товар и перед тем как унести обратно в зал, покосившись, бросила:
– С браслетом надо приходить! Новости смотрите!
Дима нутром почуял десятки осуждающих глаз. На миг окутал жар стыда. Лицо вспыхнуло горячими пятнами. Хотелось их скрыть, подобно Кассандре как две минуты назад. Холодный воздух на выходе пронзил и остудил кожу, в ноздри ударил освежающий морозец. Казалось, мелкие снежинки, падали на ещё голый осенний тротуар и нашёптывали с лёгонькой насмешкой о безысходной свободе на фоне конца света.
Из-за толстой колонны показалась фигурка с широким шарфом на голове и вперилась серыми глазами под толстой накидкой. Кассандра хихикнула как школьница, прикрыв рот ладонью:
– Вас тоже, да?
– Меня… – Дима не находил слов. – Бред какой-то!
– Во, во… И я о том же. Всё! Кончилась наша свобода!
– И что делать?
– Вообще-то, я вас ждала. Хотела попросить, купить хотя бы хлеба и молока. – Кассандра потёрла замёрзшие ладони, затем спрятала в кармашки пальто. – А потом увидела, как вас… – снова захихикав, она втянула плечи.
Дима обернулся к светлому пространству гипермаркета:
– Подождать ещё кого-нибудь?
– Давайте, – согласилась она, пританцовывая на лёгком морозе.
Они простояли четверть часа, пока оба не затряслись. Внутри "Пятнита" продолжали двигаться сплошь незнакомые лица. Дима, ощутив морозный озноб, заметил:
– Знаете что, а пошли в “Клоп”, – он вспомнил слова старушки. – Там договоримся.
Кассандра кивнула, укутала плотнее широкий шарф, скрывая незамысловатую прямую причёску от снежинок, и медленно зашагала рядом:
– Я из-за этого ушла. Из-за браслетов этих. Хельга говорила, что на днях они станут обязательными.
– А почему вы не надели?
– Мне не нравится, когда люди сходят с ума. По синерговизору какое-то безумие. Всё про войну! Война, война, война… Словно, кроме войны, у нас дел нет! Будто нам не нужно жить, ходить в кино, готовить вкусняшки, растить детей, не знаю… радоваться жизни, в конце концов. Меня это так бесило! И, наверное, я не выдержала в тот момент…
– Я тоже устал… Уже не помню, когда последний раз включал новости.
– И не включайте! Ничего там хорошего нет. Это помутнение какое-то! И эти браслеты меня просто добили! В агитпроде думают, что это их спасёт. А ведь если упадёт бомба, то всё сгорит! К чертям! – Кассандра показала на бетонные исполины, занавесившие окна в ожидании рокового удара. – Этого всего не будет. Кому будет дело до браслетов, если город будет в руинах?
Они зашли в “Клоп” – магазин грязней и неуютней “Пятнита”, зато за бонус кассирша обслужила. Дима взял еду для микроволновки, коньяк и лимоны. Кассандра взяла стандартный набор: хлеб, молоко, колбасу и охнула с благодарностью, когда Дима забрал её пакет. Вышли на улицу, Дима настоял, что поможет донести. Кассандра не ответила, покосилась. Пошла рядом:
– Меня Катя зовут.
– А я Дима.
Она округлила глаза:
– А вы живорождённый?
– Да. Хоть в кюарпаспорте меня записали Давидом, но мама звала – Димой. Нелепо, правда?
– Почему? Со мной так же.
– И вы?!
– Ага…
Катя заговорщически кивнула, давая понять, что она – преступница без браслета, ещё и родилась не как принято. Живорождённые часто чувствовали себя не такими, как все. В этот миг овальное лицо девушки стало милым и по-особому прекрасным. В глазах мелькнул затаённый восторг:
– Вы второй кого я встретила… Такого же.
Путь оказался близким. Слишком близким… Через минуту они застыли у катиного подъезда. Девушка протянула руку забрать пакет. Дима не шелохнулся:
– Ты с парнем? – спросил он прямо.
Катя резко вздёрнула подбородок:
– Так… Началось… – прошептала она. – Давайте, так… Вы женаты!
– Я ничего не имел в виду. Кать, я взял коньяк! – Дима потряс пакетом в руке. – Делаем так: идём ко мне, выпиваем по рюмке, болтаем и потом я провожаю до дома.
– Да, уж… – Катя покосилась на застеленные драпировками окна многоэтажек, будто опасалась чужих глаз. – Лучше к вам…
Пока они шли и поднимались на лифте, договорились общаться на "ты".
В квартире Дима быстро распихал покупки в холодильник и натянул домашнюю толстовку. Катя скинула только пальто и, обмотавшись шарфом, скромно примостилась у кухонного гарнитура. Утирая красный от холода нос, она окидывала взглядом стандартную квартиру в двадцать квадратов, как роскошные апартаменты:
– А у тебя уютно… Больше чем моя.
– Такая же стандартная, – заметил Дима.
Его "двадцать квадратов" уступали в размерах только двадцати пяти метровым хоромам, обычно положенным для семей с двумя детьми.
Дима не стал заикаться о гордости – синерговизоре предыдущего поколения на всю стену. Даже ради фона не хотелось включать опостылевшие картинки новостей или кино. Их заменил приятный девичий голос в блуждающей тишине уюта. Катя несмело поёрзала и забегала глазами, словно опасалась нежданного возвращения жены и настоящей хозяйки. Видно как девушке было неловко.
Дима вынул из пакета сырки и лимон:
– Тебе завтра на работу? – спросил буднично:
– Уже нет. Нас не пускают без браслетов.
– Всё так плохо?
– Ага. А у тебя в автосервисе разве ещё не ввели?
– Наверное, скоро… Как же ты будешь?
– Не решила пока. Может, пронесёт… Не знаю.
– Одной
