Прошло три года. Жизнь на острове нравилась Сергею, но его начинало тяготить бездействие. Охота, рыбная ловля приносили много азартного удовлетворения, прогулки по морю на яхте вместе с Ольгой – все это вроде бы и заполняло время, но не заполняло жизни. Рождение маленькой Оленьки не внесло больших забот. Девочка была идеально здоровой и быстро развивалась.
Тяготило отсутствие связи с большим миром. Ни телевизора, ни радиоприемника в доме не оказалось. Он много раз пытался постичь тайну экрана, но безуспешно. На вид это была обычная стена, покрытая гладким непрозрачным пластиком серого цвета. Ни выключателя, ни кнопок, ни малейшего намека на управление. В тот день первой и последней встречи этот пластик как бы превратился в экран телевизора, но с тех пор, как этого Сергей ни ждал, связь не включалась.
В доме было много книг. Большая часть их была художественной литературой, но было также много по математике, биологии и системотехнике. Книг по истории, касающейся последних ста пятидесяти лет, он не обнаружил, хотя тщательно пересмотрел всю библиотеку. Не было также художественных произведений последнего столетия.
Читая, Сергей заметил в себе некоторую странность. Содержание прочитанного легко запоминалось. Он и раньше обладал прекрасной, почти феноменальной памятью, иначе он бы просто не попал в отряд космонавтов. Но та, прошлая память не шла ни в какое сравнение с этой. При желании он мог теперь без всякого затруднения, почти мгновенно, вспомнить любое место в прочитанной книге, процитировать целые страницы текста. Необходимая информация в нужный момент как бы всплывала у него перед глазами, но в то же время не была навязчивой, т. е. заявляла о себе только в нужный момент. В остальное же время она хранила скромное молчание, ничем не напоминая о себе.
Как ни странно, Ольга не проявляла никакого интереса к чтению, что за ней ранее не замечалось. Она была всегда рядом, всегда внимательная, заботливая и ласковая. Характер ее, если и претерпел изменения, то только в лучшую сторону. Ранее она часто не соглашалась с мужем, была язвительной в споре. Эта язвительность одновременно нравилась и приводила в раздражение его, тем более, что он сам обладал сходными чертами характера, а такое сходство, как правило, приводит к размолвкам и ссорам. За год до отлета столкновение характеров чуть было не привело к полному разрыву.
Теперь Ольга всегда и во всем соглашалась с мужем, часто развивала его мысль, как бы предугадывая ее. Странно было, что, почти ничего не читая, она прекрасно разбиралась в сложных вопросах и научных положениях, которые еще вчера для самого Сергея были откровениями. Наконец, случилось то, чего так долго ждал Сергей.
Как-то вечером, когда все семейство, отужинав копченым окороком убитого несколько дней назад оленя, сидело на веранде и любовалось красочным закатом солнца, из-за приоткрытой двери холла послышался шум работающего экрана видеосвязи. Сергей быстро встал и вошел в холл.
Экран светился бледно-голубым светом, но на нем ничего не было. Минуты через три на экране возник Николай Кравцов.
– Доброе утро, – лицо его расплылось в улыбке.
– Добрый вечер, – поправил его Сергей.
– Простите, вечер, – смутился Николай, – я забыл разницу во времени. У нас сейчас утро.
– Послушайте, – начал Сергей, – как это понимать? Три года! Вы что, забыли про меня?
– Простите нас, Сергей Владимирович. Дело в том, что мы просто хотели дать вам хорошенько отдохнуть и поэтому не беспокоили. Поздравляем с рождением дочки!
– Спасибо… Но…
– Во-вторых, – перебил Николай, – двусторонняя связь несколько затруднена…
– Не понимаю…
– Пока это все, что я могу вам сказать. Если вы испытываете в чем-либо потребность – говорите! Мы все исполним.
– Дело не в этом. Меня интересует, сколько мне, вернее, нам, торчать на этом острове?
– Боюсь, что долго. Но разве он вам не нравится?
– Опять не то! Место прекрасное, лучшего не пожелаешь. Меня тяготит безделье. Я хочу работать! – Сергей начал злиться. – Работать, работать! Вы это понимаете?
– Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить, – обрадовался Николай.
– Слушаю.
– Вы, насколько я знаю, полевик?
– Да, это моя основная специальность. Смежная – биология.
– Нам известно, что еще в студенческие годы вы увлекались проблемой времени.
– Да, я даже опубликовал работу о фазности времени, но меня тогда не поддержали.
– Знаю. За прошедшие двести лет ваша идея, высказанная еще студентом, нашла подтверждение в ряде косвенных феноменов, и нам бы хотелось, чтобы вы вернулись к этой проблеме.
– Я очень рад, но я давно уже этим не занимаюсь.
– Не беда. В вашей библиотеке вы найдете весь материал, касающийся этого вопроса.
– Странно, я ничего подобного не встречал.
– Поищите получше. Это на второй полке сверху, в четвертом шкафу от двери.
– Но там только художественная литература. Кажется, Кервуд, – удивился Сергей.
– Да? Но вы все-таки посмотрите.
– Хорошо! Что я должен делать?
– Ознакомьтесь с состоянием вопроса и, если у вас появятся идеи, проработайте их.
– Хорошо! Как я вам сообщу результат?
– Пусть это вас не беспокоит. Не спешите. Времени у вас более чем достаточно, не забывайте об отдыхе и развлечениях.
– Не понял?
– Ну, например, если у вас появятся какие-то особые желания, даже странные, пожалуйста, не стесняйтесь. Мы можем многое!
– Меня тяготит отсутствие связи. Хотя бы телевизор…
– Пожалуйста! Экран будет включаться по вашему мысленному желанию. Вы будете смотреть фильмы, развлекательные программы, но пока это все, что мы можем вам обещать в этом отношении.
– Странно, что при такой технике…
– Увы! Есть обстоятельства, которые даже наша техника не может пока преодолеть. До свидания.
– Опять через три года, – горько усмехнулся Сергей.
Но экран уже погас.
Сергей полностью погрузился в работу. Несколько дней он читал найденные в шкафу книги. "Странно, – думал он, – как я их раньше не заметил".
Необыкновенные, никогда раньше не испытанные приливы сил и энергии, воображения привели к какому-то особому состоянию его организма. Сознание было предельно ясное и в то же время как бы затуманенное. Время исчезло, оно скрутилось в клубок и одновременно было растянуто до бесконечности. Работа доставляла то крайнее наслаждение, знакомое только немногим, в сравнении с которым все другие, известные человеку наслаждения представляются мелкими, не заслуживающими внимания. Строки уравнений, выводов, казалось, сами ложились на бумагу. В статье профессора Сытникова он нашел ссылку на свою студенческую работу и с удивлением узнал, что его считают основоположником современной теории времени. Идея, пришедшая ему в юности, казалась теперь наивной, но продолжала будить воображение.
