— Я не могу врать.
— Мне же врала. И Олегу, и Ляльке. Ни одно из твоих предсказаний не сбылось.
— Вы — другое. Тебе не понять.
— А ты объясни!
Как объяснить, если сама толком не понимаешь?
Да, я с легкостью предсказывала будущее, бегло читая по книгам судеб. Вот только тех, кто был связан со мной истинной любовью или кровными узами, уберечь не могла.
Ляльке сейчас двадцать один. Полное и безоговорочное совершеннолетие. Полная и безоговорочная ненависть к родной матери.
Не виню. Что она видела со мной? Горы бутылок, лужи блевотины, всклокоченные волосы, голая грудь в драном халате. И женщиной-то не назвать. Олег цедил слова и старался меня не касаться. Очень больно, когда два самых близких человека стараются тебя не касаться. Муж и дочь. Хотя Олега я всегда любила больше, чем Ляльку. Может, она это чувствовала?
Ко мне тогда много народу ходило. Как раз мода на гадания наступила. После нескольких сеансов — традиционный запойный срыв. Алкоголь помогал. Пьяная, я даже смеялась, когда говорила о смерти. Люди тоже улыбались, хоть и неуверенно: если пророчица смеется, значит, ничего плохого не случится.
Однажды в дверь позвонила женщина.
* * *
Есть необратимые дни, после которых жизнь резко меняет русло, а иногда и вовсе заканчивается.
Три месяца мы играли в дружную семью. Олег исправно приходил домой к ужину, пару раз даже принес цветы — белые хризантемы, горькие и растрепанные. Лялька получила первую пятерку по русскому, а я дала себе слово не пить.
От трели звонка мы синхронно вздрогнули.
— Не открывай! — сказал Олег. — Нас нет дома!
Лялька затравленно посмотрела на меня.
На вилке застыл белесый пельмень.
Звонок завис на пронзительной ноте, умоляя о помощи.
И я открыла эту чертову дверь.
Поток чужой боли едва не сбил с ног. Ухоженная, холеная, эта женщина излучала благополучие. Только губы подергивались:
— Я вам хорошо заплачу! Это срочно!
Полоснула взглядом, оставив глубокий порез.
Почему я согласилась? Деньги на тот момент не играли никакой роли. Но вот против лоскутков чужой ауры не устояла.
В коридор выглянула Лялька.
— Это ваша дочка? Большая уже. Вся в маму!
— Я — в папу! — Ляля замахнулась кулачком. — Уходите!
Олег вышел следом за дочерью, поднял на руки и унес. В его молчании я уловила предупреждение, и это разозлило. Все за меня решили!
— Вы поможете? Мне больше не к кому идти.
— Давайте попробуем.
Мы протиснулись в темный закуток — бывшую Лялькину детскую, а теперь мой персональный угол.
Я кивнула на продавленное кресло. Присаживайтесь.
— Как вас зовут?
— Софья.
Имя удивительно ей шло.
— Я не знаю, что мне делать, — она жадно глотала слова. — Мужа своего уважаю, мы двадцать лет вместе. Всякое было, но уважение сохранить удалось. Мы давно уже больше, чем супруги, — родные люди. Но ситуацию, в которой я оказалась, муж не поймет. Со мной такое в первый раз. Какая-то больная, ненасытная страсть. Он младше меня на двадцать лет. Я все время боюсь, что он найдет себе молоденькую девочку и будет с ней счастлив. А я? Что тогда будет со мной?
— Ничего хорошего. Останетесь с мужем — сохраните благополучие и видимость счастливой жизни. Ваш любовник все равно уйдет.
— Когда? К кому? Они вместе работают? Не надо меня жалеть — расскажите!
Она была обречена, но не понимала этого. Мелькнул образ рано состарившегося человека, любившего Софью без всяких условий и обязательств. Просто за то, что она есть. Сердце мужа билось теперь спокойно, намеренно замедляя ритм.
— Неужели вы не понимаете? Я умру без него.
Я и так это знала. Еще одна картинка. Зернистый стоп-кадр в духе Хичкока. Ванна под голубой мрамор. Бурая вода медленно остывает. В глазах так и не усмиренное отчаяние.
— Вы можете что-нибудь сделать? Говорят, вы способны менять будущее.
— Кто говорит?
— Говорят. Ну, сделайте так, чтобы он был со мной. Пожалуйста! Что вам стоит?! Я сегодня от мужа ушла. Назад дороги нет. Он не простит. Все простит, только не это. Он думает, что я его из-за старости бросила. А я из-за любви. Может быть, последней. Ну, пожалуйста! Измените мне судьбу!
Она просила о невозможном, не зная цены этого желания.
— И как же ее менять? — я позволила себе усмешку. — Я ж не врач — там отрезать, здесь пришить.
— Думала, вы знаете. Ритуал, может быть, какой-то? Магический? Приворот? Порча?
Каждый человек умеет три вещи: управлять страной, играть в футбол и проводить магические ритуалы.
— Судьба — не имя, сменить нельзя, можно.
— Что?!
— Изменить ход событий. И то не целиком — флажками отметить, куда идти.
— Я согласна! Делайте!
— Хорошо подумали?
— Хочу быть с ним. Остальное — неважно!
Мальчик был красив, порочен и дерзок. Созданный для глянца, но не для любви. Мальчик за компьютером быстро, словно боясь опоздать, набивал текст — из ошибок и позерства. Вчитываясь, я автоматически исправляла ошибки и мирилась с позерством:
«Привет. Хочешь откровенных разговоров? Тебе нравятся мальчики? А мне нравятся такие, как ты. Какие? Вкусные… ну, блин, зрелые, сексуальные».
Он поглядывал на телефон. Зазвонит?
Дрожа от холода и жажды, я проникла в острые грани его будущего. Едва не порезалась. Пустота в тридцать. Лысина в сорок. Одиночество в пятьдесят. Но сейчас ему двадцать, и его любят.
Судьба осклабилась, бросив вызов. Никогда не говори «невозможно». Скажи: может, да, может, нет.
Поначалу пальцы не слушались, когда я распутывала рисунок судьбы, едва не обрывая основные нити и сложные узелки. Но вот в моих руках оказался пучок разноцветной человеческой пряжи. Осторожно сплела первую косичку, завязала первый мотив, отделяя нужные нити от ненужных. Постепенно проявился и узор разделенной любви — ровный, почти совершенный. Без узелков.
Из носа хлынула кровь. Я плела узор, надеясь успеть.
Успела. Когда вены были готовы взорваться, завязала последний — алый — узелок.
— Все. Он будет с тобой.
Софья с ужасом смотрела на мое белое лицо. По полу расползались кровавые кляксы.
— С вами все в порядке?
Я помотала головой, указав скрюченными пальцами на ее мобильный телефон. Он ожил, издав замысловатую мелодию.
— Да, мой сладкий. Ты один? Соскучился? Конечно, я еду. Муж? Я ушла от него. Скоро получу развод. Что? Ты счастлив?
Она отключила телефон. На губах играла улыбка.
— С ума сойти. Соскучился и даже выключил компьютер. Приготовил ужин и ждет. Подумать только, он ждет меня! — Швырнула деньги на стол, толстую пачку, и сладко потянулась. — Не зря мне вас рекомендовали. Вы действительно ведьма.
