У барьера Никита неожиданно замечает того высокого юношу, который внимательно рассматривал Патрика в порту. На нём белый элегантный костюм, в руках — бинокль и программка.
— Привет, Зеленков! — кричит он. — Я за вас… Я всё понял!
"Откуда он мою фамилию знает?" — тревожно подумал мальчик.
Призывно звучит колокол: на старт! на старт!
Дед и тренер, подхватив под локти, выводят жокея. Ноги его уже не держат. Но, уцепившись за стремя, он вдруг встряхивается, оживает прямо на глазах.
— Ну как? — нагнувшись к Никите, с надеждой спрашивает Петрович.
— Не. дёргай только. Он сам всё сделает. Крепче держись в седле.
Жокей кивнул: дескать, понял, так и сделаю. Потрепал Патрика по шее. Поцеловал между ушей.
Подъехала стартовая машина — каждая лошадь попадает в отдельную узкую кабинку. Напряжение достигло высшего предела. Притихла публика.
И вдруг!.. Словно лопнула струна — дверцы открываются: "Пошёл! Пошёл! Пошёл!"
Лавина копыт. Хрип, крик. рокот…
Скачку решил вести английский конник Даунинг на знаменитом Корсаре. Он бросился поперёк дорожки и занял бровку. За ним пристроился итальянец Флучио — малыш, почти карлик, он прижался к холке своего Буйного Ветра. Патрик шел третьим.
Петрович — молодец! Он легко держал поводья, покачиваясь в такт движению кентавра, и, казалось, слился с ним в одно целое.
— Обратите внимание! — надрывался диктор. — Русский совсем не применяет хлыст. Что это? Тактический приём?.. Он бережёт скакуна для последнего посыла.
После поворота Патрик поравнялся с Буйным Ветром. Он слышал рядом его знойное, обжигающее рычание. Флучио бешено стегал своего жеребца, но это не помогло. Патрик расправил грудь и ровной, машистой рысью обошёл соперника.
Кентавр летел, словно молния. Кровь весело и горячо струилась в его жилах.
Теперь впереди был только Корсар.
Патрик приближался к нему с каждой секундой. Ипподром встал. Все с замиранием сердца следили за фаворитами.
Корсар и Патрик вышли на последнюю прямую.
— Бей! Бей! — истошно вопил тренер. — Почему он жалеет? Проиграем! Проиграем!
— Замолчи! — одёрнул его дед. — Смотри!
Патрик неукротимым, мощным галопом пошёл на решающий бросок. Всё меньше просвет между ним и Корсаром. Вот они уже рядом.
Патрик выходит вперёд. Воздух свистит в ушах, развевает гриву. Ужас в глазах жокея. Держись, Петрович…
Что творится на трибунах! Рёв, смех, рыдания, аплодисменты водопадом падают вниз
— Па-трик! Па-трик! Па-трик! — скандирует толпа.
Стремительно приближается финишный столб.
Звонок! Всё… Это победа!
Отгремели фанфары. Утихли радостные вопли. Жокей, тренер и даже дед все пошли отмечать успех. И только Никита остался в конюшне.
Патрик, обмытый тёплой водой, с лоснящейся кожей, стоял, словно изваяние — гордый, возбуждённый.
— Ну как? — наконец спросил он.
— Ты был великолепен! — похвалил друга Зеленков.
— Да, этот бег мне удался. Знаешь, временами казалось, у меня выросли крылья… А теперь, когда всё позади, на душе тоскливо… Давай сходим в город?
— Боюсь, влетит мне.
— Сейчас никто не хватится. Всем не до нас.
— А полиция?
— Ну, англичан ничем не удивишь.
Никита открыл дверь бокса. Смеркалось… Трибуны ипподрома были пустынны. Ветер шевелил ворохом тотализаторных билетов — почтя все проиграли, и только один, неизвестный, поставивший на Патрика. сорвал дикий куш.
Они вышли за ограду. Перед ними лежала дорога к дворцу Хэмптон-корт.
— Пойдём на Трафальгарскую площадь. Посмотришь конную статую Карла X, — предложил Никита.
— Нет. сначала свернём к Темзе.
Здесь, на берегу, их и взяли.
Откуда-то из мрака выскочили дюжие молодчики. В руках у них были пистолеты с длинными стволами. Урча, подъехал большой фургон, в котором возят лошадей.
— Эй, парень, слезай! — властно произнёс один из громил.
— Что вам нужно? Я советский спортсмен, — дрогнувшим голосом сказал Никита.
— Очень мило! Вот и сидел бы в своей стране, а не рыскал по "трущобам капитализма".
Бандит потянул руку к уздечке.
— Патрик, выручай, — прошептал Зеленков.
Кентавр мотнул головой, цапнул захватчика за пальцы. Тот завыл, отскочил в сторону.
Патрик взвился на дыбы, круто повернулся. Цепочка гангстеров невольно распалась. Прыжок… Удар задними копытами…
— Стреляйте! — кто-то крикнул из темноты. — Иначе уйдёт.
Два глухих выстрела прозвучали в тишине.
У Патрика подкосились ноги. Он медленно повалился на бок.
Из тени вышел человек. Это был… всё тот же юноша, наблюдавший за ними в порту, сидевший во время скачки в первом ряду.
— Мальчишку тоже отключите, — спокойно сказал он.
Зеленков почувствовал у своего лица резкий, приторный запах. И поплыли круги — жёлтый, зелёный, розовый…
"Бом! Бом! Бом!.." — медленно отбивали часы.
Никита открыл глаза. Прямо перед ним высилось огромное окно, задёрнутое плотной шторой, сквозь которую сочились тонкие лучи.
Он лежал на широкой тахте, укрытый лёгкой батистовой простыней.
Дверь бесшумно распахнулась — в комнату вошёл лакей в лиловой ливрее.
— Как вы себя чувствуете, молодой человек? — заботливо спросил он.
— Нормально, — буркнул Никита. — Где я?
— Хозяин приглашает вас перед завтраком искупаться в бассейне. Вот плавки, халат, полотенце… — Он положил принесённые вещи на стол.
Когда Никита вышел, лакей провёл его по широкому коридору на открытую веранду.
Горячее солнце… Звонкое пение птиц…. Голубой квадрат воды…
Спиной к нему в шезлонге сидел парень.
Он повернулся. Теперь Зеленков внимательно рассмотрел его. Хозяину было лет шестнадцать, не больше. Красивое, волевое лицо. Насмешливые, немного грустные темные глаза. Густые волосы цвета спелой соломы.
— Привет! — сказал парень. — Тебя зовут Никита… Но мне трудно произносить это имя. Я буду говорить — Ник. Не возражаешь?
— Пожалуйста.
— Поплаваем? Как ты предпочитаешь, с волной или так?
— Всё равно, — хмуро ответил Зеленков.
— А я люблю живую воду. — Хозяин наклонился, повернул какой-то рычажок, и поверхность бассейна покрылась лёгкой рябью.
— Вот. Так лучше. — Он нырнул прямо с бортика.
Никита осторожно спустился по лесенке. Проплыл туда и обратно вдоль мраморной стенки… Вышел, вытерся мягким, пушистым полотенцем.
Хозяин плескался долго. Потом выскочил из воды, как дельфин, смахнул с тела капли. У него была прекрасная спортивная фигура: мощные плечи, рельефный торс, плоский живот.
