— Теперь лучше настроение? — доброжелательно спросил он.
— Где Патрик? — Никита смотрел на него исподлобья.
— Он здесь, недалеко. С ним всё в порядке. Чтобы ты был в курсе вот… — Юноша протянул Зеленкову газету.
Никита увидел — отмечено красным карандашом:
"Из конюшен Эскота при загадочных обстоятельствах исчез жеребец Патрик, взявший Большой Приз сезона. Служащие ипподрома видели, как вечером его выводил за ограду хосбой — четырнадцатилетний мальчик Никита Зеленков.
Неожиданная победа неизвестного скакуна разорила многих букмекеров. Компетентные лица связывают это исчезновение с местью тотализаторной мафии.
Власти ведут расследование".
— Я похож на главаря мафии? — насмешливо спросил хозяин.
Зеленков пожал плечами.
— Не знаю…
Парень рассмеялся.
— Я Джон Мортинер Треверс-Девятый. Тебе что-нибудь говорит это имя?
— Нет, — честно сознался Никита.
Хозяин печально улыбнулся.
— Всё-таки занятная у вас страна. Занимаете шестую часть Земли, а живёте, как на острове.
— А почему я должен тебя знать? — обиделся Зеленков. — Ты кто? Учёный? Писатель? Чемпион мира?
На этот раз парень глянул на него с неким уважением.
— Да… Может быть, ты в прав. Я всего лишь потомок династии миллиардеров. Зови меня просто Джон.
Треверс-Девятый открыл банку с апельсиновым соком, наполнил бокал, протянул Никите, потом плеснул себе.
— Слушай, Ник, я расскажу тебе. Другого пути у меня нет. Я понимаю: то, что я хочу, силой не возьмёшь… Я безумно люблю лошадей… Однажды на аукционе я за два миллиона купил подлинник рукописи Ксенофонта. Слышал про такого?
— Это автор трактата «Иппика» {от греческого «иппос» — лошадь}. Пятый век до нашей эры…
— Да. Там он упоминает о кентаврах. Я думал, это легенда. Но когда в порту, услышав глупое замечание чинуши, вы с Патриком переглянулись, я сразу понял: это кентавр… Такой осмысленный, полный иронии взгляд! О чём вы говорили?
Зеленков уже открыл рот, чтобы сказать правду. Но вдруг вспомнил давнишнее заклинание Патрика: никому! никогда!
— Ты ошибаешься, — кашлянув в кулак, глухо произнёс он, — Это обыкновенный жеребец. Просто он очень привязан ко мне.
Джон усмехнулся. Помолчал, обдумывая ситуацию.
— Ты догадываешься, кто выиграл на тотализаторе? — У него была странная манера: он задавал вопросы и тут же сам отвечал на них. — Это я… Конечно, через подставных лиц. Никто не пронюхает… Вас будут искать. У мафии. А вы здесь — у меня. Знаешь где? Это небольшой остров в океане. Вас доставили самолётом. Частное владение… Всё! Считай, для внешнего мира ты потерян.
— Что вам от меня нужно? — подавленно спросил Никита.
— Я хочу, чтобы ты уговорил кентавра вступить со мной в контакт. Я хочу добиться его расположения. В конце концов ведь он всего лишь животное! А ты будешь моим другом, братом… Я обеспечу тебе самую блестящую судьбу. Какую пожелаешь.
— А иначе?
Треверс-Девятый вскинул брови и холодно сказал:
— Худший вариант — твоё тело находят где-нибудь в Лондоне под кустом. Это, как говорится, для прессы, чтобы поставить точку в этой истории. Лучший — будешь до конца жизни находиться здесь, в моих конюшнях. Выбирай…
Патрик спокойно выслушал. Никиту.
— Да, влипли… Похоже, он не врет. Это действительно остров. Когда сюда долетает ветерок, я чувствую запах тропических вод.
— Что же теперь делать?
— Скажи, пусть зайдёт. Посмотрю, что за зверь.
Джон Мортинер Треверс-Девятый с гордостью переступил порог.
— Приветствую тебя, кентавр! — торжественно произнёс он.
Патрик фыркнул, чутко повёл ушами, покосился в его сторону.
— Почему молчит? — раздражённо спросил Джон.
— Не знаю, — ответил Зеленков. — Когда он со мной разговаривает, я слышу его голос в себе.
— Вот как? Почему я не слышу? Спроси его!..
Патрик поднял верхнюю губу, тихо заржал.
— Смеётся? Он смеётся надо мной! — пронзительно воскликнул Треверс.
— Не обижайся… Ты смотришь на меня, как ребёнок на новую игрушку. Это так забавно!
Никита глянул на Джона. И по тому, как расширились его зрачки, понял — он «услышал».
— Значит, это правда… — восторженно прошептал Треверс. — Ты на самом деле кентавр! Честно признаться, я до конца не верил. Думал, всё это выдумка, бред.
— Нет. Это правда. — кивнул Патрик.
— И ты помнишь прошлое?
— Не только помню. Но могу показать…
Для Никиты такие слова тоже были неожиданностью. Он с изумлением посмотрел на Патрика. Над головой кентавра возникло сияние. И у мальчика перед глазами поплыл туман…
Видение первое. ХИРОН.
Они встретились у подножия горы Пелион — там, где бил родник. Вода с нежным журчанием выкатывалась из-под земли. Вокруг росла густая, шелковистая трава. Невдалеке шумела листвой буковая роща, в которой паслись кентавры.
Геракл возмужал. Борода его стала жёсткой, местами в ней проступила первая седина. Взгляд дерзкий, шальной.
— Здравствуй, Хирон. Давно не виделись… — каким-то нервным, горловым голосом сказал он.
— Рад нашему свиданию, — тихо ответил кентавр.
— Помнишь, когда-то мы здесь резвились. Я был мальчиком, ты жеребёнком. А теперь — ты вожак табуна. Я — вождь великого племени.
— Да. Время выбрало нас.
Геракл криво усмехнулся.
— Я принёс вино. Будешь пить?
— Нет. Ты же знаешь, я люблю виноград. Но лакать сок гнилых ягод, который отравляет разум, — это чуждо нашему естеству.
Геракл захохотал:
— Если следовать естеству, всю жизнь будешь жевать сено!
Он развёл костёр, стал жарить на углях мясо.
Налил из амфоры в чашку душистую квасную жидкость.
— Ну? Давай попробуй…
— Не уговаривай. Я свой закон не нарушу.
— Зря!.. — яростно крикнул Геракл. — Так бы мы быстрее договорились.
Запрокинул голову, жадно дёрнулся кадык.
Геракл вытер губы тыльной стороной ладони. Его глаза помутнели, и в то же время дикая искра вспыхнула в глубоких, чёрных зрачках. Хирон вздрогнул, отступил.
— Тебе передали моё предложение? — с угрозой спросил Геракл.
— Прости, мы не можем его выполнить.
Почему? Вы мне нужны… Я открыл новый закон: оказывается, отнимать гораздо быстрее и удобнее, чем добывать и собирать…
На опушку вышла лань. Геракл встрепенулся, схватил лук. Тетива впилась в подбородок… Свистнула стрела — животное замертво рухнуло на землю.
— Ха! — радостно воскликнул воин. — Ха-ха!
— Зачем ты это сделал? У тебя же есть еда, — печально произнёс Хирон.
