Не думаю, чтобы хоть кому-то из нас платили тут какие-то серьезные деньги, хотя иногда перепадало кое-что, - ходили, скорее, за тем, чтобы быть на людях и не опуститься вконец. Имитация деятельности спасала от психических срывов почти так же хорошо, как и сама деятельность.
Я сидела за обшарпанным столом с чернильной надписью "Мон шер ами, опять вы правы, на идиотов нет управы", пила почти бесцветный чай и убеждала себя, что худшую пору мы уже пережили. Летом будет легче.
Тут ко мне повернулся завотделом "Наука и культура" - Вадька Заславский. Посетитель его уже пропал к тому моменту, как я вернулась из столовой.
- Слушай, Ритка, ты что вообще знаешь про эти комитеты спасения?
- Ничего не знаю. Да и знать не хочу. Не верю я ни в какие комитеты, а уж в спасение тем более.
- Плакаты их я видел, - объяснил Вадька. - Но ведь кроме плакатов ничего нет. Ни программ, ни агитаторов, ни штаб-квартиры - ничего. Да и плакаты эти - одна чистая формальность. Он же просто не существует, этот комитет.
- Ну, значит, это миф. Миф и блеф. Смутное время, - говорю, - всегда порождает мифы. Сон разума, знаешь ли...
- В городе, - уперся Вадька, - сейчас работает только одна типография. При комендатуре военного округа. И ничего подобного, никаких плакатов не печатают - я узнавал. Тем более, в три цвета да еще на такой бумаге.
- Ну и что? Значит это подпольная типография. Ты что, никогда подпольных типографий не видел?
- Подпольные типографии я видел, - объясняет Вадька. - Но ты понимаешь, в чем дело... Тот мужик, который тут был только что, - он говорит, что открылось отделение этого комитета. Контора. У него во дворе. Еще вчера там было пусто и окна заколочены, а сегодня свет горит и табличка висит: "Районный комитет спасения. Прием населения с 9 до 17".
- Ну и что? А внутрь он заходил?
- В том-то все и дело, - говорит Вадька. - Там вахтер на дверях сидит. И этот вахтер его не пустил дальше порога. Хотя и в приемные часы.
Я слегка насторожилась.
- Ну, а я тут при чем?
- А при том, что это рядом с тобой. На Канатной. Может, зайдешь туда по дороге? Как домой пойдешь. А я тебе командировку выпишу.
- Вадька, ты чего? Я в такие дела не путаюсь.
- Да ты только посмотри, что там. А потом придешь, расскажешь.
- А если не приду? Войду туда, предположим, а обратно и не выйду?
- Не болтай глупости. Они что, корреспондентами питаются? Ну хочешь, мы еще кого-нибудь с тобой пошлем? Вон, Игорька пошлем. Игорь! - Игорь неохотно оторвался от карт. - Пойдешь с Ритой. Там у нее около дома отделение этого самого комитета спасения открылось. Хоть посмотрите, что это такое.
- Ладно, - сказал Игорь. Он попал в редакцию сразу после института как раз перед началом всеобщего обвала и каким-то образом умудрился сохранить исполнительность неофита. - Сходим.
- Командировку-то хоть выпиши, - сказала я. Если мне удастся убедить Вадьку, что он гонит меня на опасное задание, может, и гонорар какой-нибудь удастся выбить, не деньгами, так продуктовыми талонами.
- Уймись, - говорит, - зануда. Выпишу, - и садится за стол.
* * *
Он послал меня в змеиное логово, потому что у меня вид безобидный. Выгляжу, как круглая идиотка. Я и есть идиотка, потому что поддалась на эту провокацию. Если со мной поговорить по-человечески, меня можно убедить почти в чем угодно. Мне просто неловко отказывать.
На улице по-прежнему было сыро и темно, точно у рассвета начался старческий маразм, и он так и позабыл прийти. Прохожих почти не было. У подъезда на ветру судорожно трясла ветками акация. Перед дверью с табличкой - там действительно висела аккуратная табличка - на входе лежал почти новый половичок. Я покорно вытерла ноги.
Самая обычная контора - каких раньше было до фига и больше. У двери стоял столик с вахтером. То есть, вахтер сидел, и вид у него был самый обычный - вахтер, он вахтер и есть. На рукаве линялая красная повязка. А вместе все это выглядело как болезненный бред.
- А вам куда? - спросил он.
Игорь вместо того, чтобы попытаться овладеть ситуацией, как подобает мужчине, топтался и пыхтел у меня за спиной.
- Я население, - сказала я. - А тут написано "Прием населения". С девяти до пяти.
- И этот тоже население? - кивнул вахтер в сторону Игоря. Он читал какую-то затрепанную книжку без обложки. По-моему, детектив.
- Он тоже, - говорю.
- А вы по какому вопросу?
- Вот вы нас пропустите, - отвечаю. - Мы на месте и выясним.
Он устало вздохнул.
- Если вы насчет работы, тогда вам в пятый кабинет.
В пятый так в пятый. Казенные заведения нагоняют на меня такую неизбывную тоску, что мне хотелось поскорее выбраться оттуда, и я почти надеялась, что нас завернут.
Но нас пропустили. На самом-то деле, кроме пятого кабинета ни один не работал. С первого по четвертый, я имею в виду. Игорь, который явно тоже затосковал, спросил:
- Ну что, вместе пойдем или по очереди?
По очереди, наверное, с психологической точки зрения было бы лучше. Человек, когда остается наедине с собеседником, без свидетелей, расслабляется, и из него можно больше вытянуть. Зато вместе - спокойнее.
- Пошли вместе, - говорю. И постучалась в дверь, на которой был прибит пластиковый номер 5.
Комната как комната. На грязном окне - решетка в виде расходящихся лучей - "солнышком", - такие решетки обычно ставят в квартирах на первом этаже, чтобы они не так напоминали казематы. Линолеум. Зеленые стены. Обшарпанный стол. За столом сидит человек. И очень холодно.
Человек, сидящий за столом, поднял голову. У него было бледное, невыразительное лицо. Усредненное лицо - не запомнить и не описать. Возраста он тоже был среднего. И голос у него был нейтральный, впрочем, спокойный голос, без раздражения.
- Вы по какому вопросу? - спрашивает.
- Мы насчет работы.
Игорь по-прежнему молчал. А мне было настолько не по себе, что я стремительно погружалась в образ клинической идиотки. По-моему, даже выражение лица у меня изменилось не в лучшую сторону. На его месте я бы себя на работу не взяла. Даже улицы подметать. Он, видимо, тоже так подумал.
- Ага, - говорит. - И какую же работу вы хотите получить?
А нужно сказать, что я действительно без работы. Университет закрыт, в редакции с осени практически не платят. Я всю зиму перебивалась кое-как, да, впрочем, и все мои знакомые - тоже. Поэтому я тут же оживилась. Мало ли что - а вдруг этому комитету переводчики нужны. Или редакторы - они вон листовки выпускают. А может, и еще что-нибудь. И сказала:
- Смотря что вы предложите. А если мы друг другу подойдем, то значит, хорошо.
- А кто вы по профессии? - спрашивает.
- Журналист. Переводчик.
- А ваш приятель?
Игорь был филолог. Это профессия или нет? Не знаю. Теперь уже нет, наверное.
