Зегель хотел было что-то сказать, но, передумав, кашлянул в кулак, поднялся и вышел.
Глядя на то, как Тонг, чавкая, жует рыбу в томате и, дергая подбородком, сглатывает, Шадов почувствовал острое желание вырвать банку у него из рук и вывалить ее содержимое ему на голову. Оторвав взгляд от Тонга, он посмотрел на Варта. Тот нервно постукивал вилкой по краю пустой тарелки.
Лежа в постеле, Сергей долго не мог уснуть. Его распирало с трудом сдерживаемое желание куда-то пойти, что-то сделать: сломать, разбить, растоптать, уничтожить…
Что случилось с ними? Откуда эта нестерпимая раздражительность, тупая злость? Может, прав Шагабан? Пусть не ветер, но что-то в природе происходит, что порождает волну ничем не обусловленной агрессивности?
Сергей выключил свет, отвернулся к стене, закрыл глаза и снова попытался уснуть.
В коридоре послышались легкие, крадущиеся шаги.
Шадов приоткрыл дверь и выглянул в коридор. По полутемному проходу медленно, касаясь рукой стены, шел Варт.
– Анджей, – шепотом окликнул его Сергей.
Варт, испуганно вздрогнув всем телом, обернулся. Глаза его некоторое время бесцельно шарили по стенам и потолку и наконец зацепились за взгляд Шадова.
Сергею показалось, что Анджей не сразу узнал его. Варт весь подобрался и присогнул ноги в коленях, словно готовясь к прыжку. Длилось это не более мгновения. Расслабившись и выпрямившись, он подошел к Сергею.
– Куда ты направляешься? – спросил Шадов.
– Не знаю, – как-то растерянно произнес Варт. – Просто вышел пройтись…
Он достал из кармана плоскую упаковку какого-то лекарства и, выдавив на ладонь, проглотил две пилюли.
– Не желаешь? – протянул он упаковку Шадову.
– Что это?
– «Стилон-200», транквилизатор. Помогает сбросить напряжение.
– Нет, спасибо, – отказался Шадов.
– А Дирк взял.
– Ты бы предложил их Чемошу и Тонгу.
– Боюсь нарваться на грубость. Если хочешь, можешь сам попробовать.
– Ты говорил Зегелю о тесте Мак-Алистера?
– Да. Он склонен считать возросшую агрессивность временным явлением, связанным с неудачами последних дней. У Джу в образцах идет только пустая порода.
– Раньше такое тоже случалось.
С видом, снимающим с него всякую ответственность, Варт развел руками.
– Пойду спать, – сказал он.
Сделав несколько шагов, он обернулся.
– После ужина я снова проверил себя по тесту Мак-Алистера. Мой уровень агрессивности возрос до 22-х баллов. Так что постарайся не задевать меня. Если потребуется транквилизатор – заходи.
Проснулся Шадов с тяжелой головой, в которой роились бессвязные обрывки кошмарных, бредовых сновидений. Он не помнил, где был во сне, в каких дебрях нереального, им же самим придуманного мира блуждало его сознание, освобожденное от дневной тяжести тела, но даже сейчас, стоило лишь чуть прикрыть глаза, перед его мысленным взором проносились вереницы ужасающих образов: изуродованные тела с раздавленными грудными клетками, из которых, разорвав мышцы и кожу, выпирали неровные, зазубренные обломки ребер; оторванные конечности с волочащимися за ними лохмотьями сухожилий и вен, сочащиеся кровью и лимфой; размозженные головы, выставляющие напоказ содержимое своих черепных коробок…
Не было никакого желания подниматься на ноги, но сегодня он дежурил на кухне. Превозмогая страшную апатию и ломоту во всем теле, Шадов, не одеваясь, подхватил полотенце и пошел в душ.
Судя по влажным пятнам на полу душевой, кто-то его уже опередил. Шадов бросил полотенце на перекладину под зеркалом и, протянув руку, включил душ в крайней кабинке. Собравшись шагнуть под воду, он замер на пороге, словно натолкнулся на невидимую стеклянную стену. Упругие струи воды со звоном били в пол, размывая большое багровое пятно, слегка подсохшее по краям. Ошеломленный Шадов, не двигаясь с места и ничего не предпринимая, наблюдал за тем, как окрашенная кровью вода, закручиваясь размазанной спиралью, уходит в сток. Через полторы минуты на полу душевой не осталось никаких следов.
Придерживаясь рукой за стену, Шадов отошел к раковине, открыл кран и сунул голову под жесткие струи холодной воды. Когда кожу под волосами начало сводить от холода, он поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Опершись руками о края раковины, он пристально всматривался в размытые, подергивающиеся черты лица, по которому скатывались большие, прозрачные капли. Он пытался и никак не мог поймать свой взгляд – серые, тусклые глаза отражения смотрели как будто в глубь самих себя, с трудом различая, что происходит снаружи.
– Ничего не произошло. Я ничего не видел. Это всего лишь продолжение сна, – медленно произнесло отражение.
Накинув на голову полотенце, Шадов принялся яростно растирать мокрые волосы.
Завтрак был уже почти готов, когда в столовую вошел Варт. Его пустые, сонные глаза, полуприкрытые складками век, бессмысленно блуждали по сторонам, не задерживаясь надолго ни на одном предмете. Вокруг глаз лежали широкие черные круги.
– Плохо спал? – спросил Шадов.
Варт молча кивнул и сел за стол.
– Ты не переборщил с транквилизаторами?
– Ничего. Все нормально, – вяло махнул ладонью Варт.
У пришедшего вслед за ним Зегеля вид был тоже не лучше: втянутая в сжатые плечи голова с кое-как приглаженными волосами и клочья плохо сбритой щетины на подбородке. Передвигался он неровной, качающейся походкой. Ни на кого не глядя и не вынимая рук из карманов, он кивнул безадресно головой и неловко опустился на краешек стула.
– Где остальные? – спросил он тихим, шелестящим голосом, по-прежнему ни к кому конкретно не обращаясь.
– Сейчас, должно быть, придут, – ответил Шадов, ставя на стол перед Зегелем поднос с посудой.
Вскоре появился Чемош. Окинув всех присутствующих быстрым, настороженным взглядом бегающих глаз, он сел на свое место и стал торопливо, почти не пережевывая, глотать пищу. Волосы у него, обычно зачесанные назад, сегодня почему-то падали на лоб. На мгновение подняв глаза и прекратив жевать, он судорожно дернул головой, сглотнул и сказал так, чтобы слышали все:
– А ветер действительно переменился. Я был утром у метеобудки…
– И что же из этого следует? – раздраженно прервал его Зегель.
– Ничего, – безразлично пожал плечами Артур и снова уткнулся в тарелку. – Я просто так сказал.
– Не хочу больше слышать этот бред про ветер! – закричал Зегель, швырнув вилку на стол.
Чемош ел, не обращая на него никакого внимания.
– Ты слышал, что я сказал?
