Вот поэтому Виктор Сергеевич не мог допустить, чтобы Петьке всыпали.
- Давай уж лучше наш курочить, - сказал он. - А если что, отец починит.
Операция по разборке телевизора длилась минут двадцать и увенчалась полным успехом. Телевизор сам по себе представлял немалый интерес, но под это дело на всякие там мелкие детали приятели не обратили ни малейшего внимания. Магнита в телевизоре не оказалось, хотя Петька точно знал, что во время работы он где-то там образуется. Решили надеть бублик на конец кинескопа, для чего пришлось с этого конца стащить какую-то штуковину с детальками. Бублик надели, а потом надели обратно эту штуковину, воткнули антенну и собрались включить телевизор в сеть, но этого не потребовалось. Потому что экран вдруг посветлел, и на нем замелькали какие-то фигуры. После минутного замешательства и последующих громких воплей были предприняты многочисленные попытки интерпретации возникающих картинок, особым успехом, впрочем, не увенчавшиеся. Особенно удивил пытливых исследователей тот факт, что картинки были цветными, хотя сам телевизор был задуман создателями как черно-белый. Это настораживало. В конце концов, было решено включить телевизор в сеть, дабы таким путем заставить его проявить свою внутреннюю сущность.
- Давай мне вилку, - сказал Петька, - я буду втыкать, а ты смотри, и если что - отскакивай.
- Ты сначала чуть-чуть воткни, - посоветовал Виктор Сергеевич. - Воткни, и сразу выткни. Петька так и сделал. Ничего не произошло.
- Нормально, сказал Виктор Сергеевич. - Втыкай насовсем. Петька опять воткнул, но - в целях безопасности - оставался вблизи розетки, откуда ему не было видно, что делается на экране. Он вынужден был делать выводы об этом по выражению лица Виктора Сергеевича. А это было затруднительно, потому что тот просто вылупил глаза и хлопал ртом.
- Ну, что там? - закричал Петька недовольно.
Виктор Сергеевич перевел на него безумный взор и показал пальцем на экран.
- Ва... Ва.., - сказал он, и снова уставился на экран, раскрыв глаза так, будто хотел проглотить этими глазами телевизор вместе с корпусом, кинескопом и силовым трансформатором.
Петька не выдержал, сделал шаг в сторону Виктора Сергеевича, и тут начали происходить вещи поистине удивительные. Пространство вокруг телевизора начало сминаться, а сам телевизор засветился каким-то неземным изумрудным светом, после чего стал медленно терять форму, расплываться и как бы проседать, словно кусок сливочного масла на горячей сковородке. Петька прыгнул к розетке и выдернул штепсель. Но это не помогло. Телевизор неумолимо стекал вниз, становясь все прозрачнее, внутри стали видны размытые очертания всяких радиоштуковин, а в самом центре багрово светился злополучный бублик. Виктор Сергеевич застыл в немом изумлении, Петька заметался между ним и розеткой, а телевизор стекал на ковер и расплывался блестящей лужей. Ножки, на которых он стоял, проседали на глазах, кинескоп сморщился, и жирными каплями стекал вниз, а бублик продолжал висеть там же, где и был, только теперь он переливался всеми цветами радуги и слегка пульсировал. Так продолжалось минуту-другую, пока, наконец, Виктор Сергеевич не издал дикий вопль, не выбросил руку вперед и не шагнул к телевизору. Петька рванулся, сбил его с ног, и оба вместе рухнули на пол.
Когда они поднялись, все было кончено. Бублик, как ни в чем не бывало, лежал у стены, а телевизор, вернее лужа, в которую он превратился, тонким слоем расплылась по полу и, частично затопив ковер, затвердела. Поверхность ее сверкала, как стеклянная.
- Вот это да-а! - только и сказал Петька.
Виктор Сергеевич обрел дар речи несколько позже. На какое-то время житейская перспектива выволочки заслонила для него сияющие горизонты неведомого. Он присел над лужей, ткнул в нее пальцем, зачем-то лизнул этот палец и сказал тоскливо:
- Как банка с вареньем... Ну, теперь мне отец да-аст!
Петька, присевший рядом, только сочувственно вздохнул и попытался отколупнуть лужу от пола. Лужа легко отскочила, как блин со сковородки, но оказалось, что этот блин пропитал ковер, и отделить муху от котлеты не представляется возможным.
- Может, отломим до ковра и выбросим? - предложил Петька.
- Не, лучше не надо. Мать все равно истерику закатит, а отец устроит допрос, и спросит, кто отломил... Пусть уж лучше так останется. Ты еще шнур сверху положи, чтобы как будто так и было.
Петька подпихнул концы оплавленного шнура под блин, и уложил его художественным образом змейкой к розетке.
- Надо смываться, - сказал он. - Если нас двоих тут застукают - хана! А так ты скажешь, что он сам по себе... Может и обойдется. А если что, вали все на меня. Скажи, что это я включил телевизор, он и начал растекаться. Наври, в общем, что-нибудь...
Но Виктор Сергеевич, вместо того, чтобы бежать куда-то сломя голову, отправился на кухню, взял два куска хлеба, отрезал колбасы и, вернувшись, протянул Петьке.
- Что-то есть захотелось, аж в животе хрюкает, - пояснил он свои действия.
Они принялись жевать бутерброды, пялясь то на блин, то на бублик, лежащий возле плинтуса с таким видом, как будто вовсе не он устроил весь этот переполох.
- Смотри, а кабель-то от антенны целый, - вдруг сказал Петька. Действительно, кабель в катаклизме не пострадал, у него даже штекер был целый.
- Ну и что? - спросил Виктор Сергеевич.
- А то, что картинки на экране начались после того, как я его в гнездо затолкал.
- Точно?
- Ну. Виктор Сергеевич покрутил носом, что-то соображая.
- Ладно, - сказал он наконец, пора смываться, а то еще мать вдруг заявится пораньше...
Он подобрал бублик, сунул его в карман, и они с Петькой выскочили на улицу.
--
Взъерошенный руководитель сектора связи ворвался в кабинет и без приглашения упал в кресло.
- Что? - спросил Куратор Проекта, поднимая голову от бумаг.
- Что-то случилось?
- Да. Зонд вышел на связь! - торжественно провозгласил руководитель сектора связи.
- Из пятого квадрата?
- Нет из системы "Z"!
- Ага-а! Отозвался таки... Расшифровали?
- Частично.
- И что там хорошего?
- Планета обитаемого типа! - выпалил руководитель сектора связи. От волнения он даже начал слегка заикаться. Куратор подскочил на стуле:
- Да вы что!!! Это точно?!
- Никаких сомнений!
У Куратора кровь прихлынула к лицу. В голове зашумело, и предметы вокруг утратили очертания.
"Вот оно!.. Господи, столько лет, сколько усилий... А сколько нервов, кто бы знал!.. И все-таки я оказался прав... Прав!.. И теперь... Господи, что же теперь?.. Х-ха! Теперь!.. Теперь уже совсем другой разговор!" Он помотал головой и постарался взять себя в руки.
- Конкретно, - сказал он сухо. - Главное.
