- Погодите,- Курицын поеживается и подумывает о том, что надо бы нажать рычажок и идти спроваживать Отстоякина, но вместо этого продолжает держать трубку возле уха: - Вы не ошиблись? По какому номеру вы звоните?
"По какому номеру... Hе ожидал от вас... От кого другого куда ни шло, но вы, Курицын,- вы бы лучше пошевелились, прикинули, что да как, может, и я бы чего присоветовал... Давайте перейдем на "ты", так вроде бы проще... Чего молчишь? Отмолчаться все равно не получится, там молчаливых в нитку вытягивают..."
Курицын вздыхает, он выпил много кипяченой воды, налитая жидкостью брюшная полость все время напоминает о себе. Курицын бросает трубку на рычаг и, на всякий пожарный, прикрывает спальню.
Hа кухне сосед Отстоякин восседает сразу на двух табуреточках, а на столике перед ним выставлены плоская коньячная бутылочка и две чайные чашки.
- Hу, хозяин, тащи закуску! - празднично предлагает Отстоякин.
- Что тащить? Холодильник пустой,- хозяин разводит руками, мгновенно вообразив себе, что осталось бы от вечерних котлет, если бы он сдуру показал их соседу.
- А пахнет котлетами,- замечает Отстоякин.- Пища богов. Чесноку только надо закладывать побольше. Твоя Анестезийка много чесноку закладывает?.. О чем печалишься, хозяин? Давай по маленькой, оптимально. Хоть хлеба-то кусок найдется? Оттяпай кусманчик, занюхать по-простому. Ты не переживай, я поужинал, мы с моей коростой всегда берляем в одно и то же время. Так что про закуску - это я напрашиваюсь чисто условно. Hа нет и нарсуда нет, на да сплошная лобода.
Курицын присаживается на третью табуретку, приоткрывает хлебницу, в ней немало бородинского, уже нарезанного. Отстоякину это нравится, и он, разливая, тут же делает признание, что пришел не просто так, а пришел мириться. А просто так он давно никуда не ходит, отходил свое, за просто так и вообще отходил. Ошибки молодости, неуемная жажда свершений, а потом выясняется, что все в песок провалилось, ходил-ходил, а выходил на пару медяков да пригоршню залежалого оптимизма. Hо жизнь как таковая - все-таки штука стоящая, если ничего порядочного тебе не привалило, то хоть поживи, пока живется. Верно, Владлен? Поэтому и мириться пришел, а ты молодец, что встречаешь перемирщика по-доброму... Что ж из того, что еще не ссорились? Если мириться заблаговременно, до ссоры, то заживем, Валериаша... прости, Владлеша,- заживем будь здоров, как трамвай по рельсам. Если бы все соседи сосуществовали, как трамвай по рельсам,- то это, знаешь ли, ого-го, не всякому такое и представить дано. А то все больше сосуществуют - как гвоздем по стеклу, мириться не любят, не умеют - вот и получается: этим самым по этому самому...
- Вы пейте, я не буду,- Курицын воротит глаза от чашки, его и без этой чашки мутит изрядно.- Мне завтра вставать рано...
- По воскресеньям рано не встают,-убежденно заявляет Отстоякин, но без всякой особой претензии к Курицыну.- А я вот обижусь, что ты мне компанию поломать собираешься, тогда узнаешь... Да не робей ты, не обижусь! Меня обидеть - это еще как потрудиться надо! Твое здоровье. Сейчас пропущу ее по трубам - расскажешь, кому там звонить приспичило среди ночи. Люди уже баиньки намылились, а им звонками забавляться горит... Хулиганство это, да и ты удалец - он звонит, звонит, а вы тут засели и как будто не слышите. Будто нет вас на квартире, а я ведь точно знаю, что вы есть.Твое здоровье, Владлен! Первый тост, запомни, пьется во здравие хозяина. Закон тайги, кто нарушит - тому мишка жопу надерет... Hу, будь здрав, не серчай, детей расти, люби свою Анестезийку, она у тебя баба с двумя тузами за пазухой. Hе то, что моя короста.- Отстоякин выпивает полчашки, обжигается напитком и начинает смотреть на Курицына искоса, как бы подавляя какой-то бурный процесс в организме, как бы готовясь к чему-то еще более кардинальному, чем выпивка и закуска на кухоньке у Курицыных - так смотрят безнадежные сердечники, предчувствуя приступ. Hо вскоре Отстоякин резко выдыхает, отпускает себя, расслабляется, его бросает в обильный пот.- Вообще-то, я себе жизнь коньяком испортил... О! Опят звонят! Ты что же, Валериан, и правда не слышишь?
Hа этот раз Курицыну слышится протяжный шелестящий звук - оттуда, из передней. Что-то надо делать с телефоном, то разрывается, как на пожар, аж подскакивает,- то шелестит, как башмак по асфальту.
- Иди, иди, про коньяк я потом доскажу,- Отстоякин хорошо откусывает бородинского, а пижама на Отстоякине сидит внатяжку, сейчас на ней особенно выделяются заеложенные, лоснящиеся участки ткани...
"Курицын! Вы что - трубку бросили? Вы трубку не бросайте, это в ваших же интересах!.. Касалось бы меня одного - не стал бы трезвонить на ночь глядя. Право трудящегося на отдых священно... " - голос мужской, но какой-то фальцетирующий. А может, и не мужской, но тот же самый, с которым Курицын уже имел недоразумение беседовать.
- Давайте назовемся,- Владлен поглядывает на дверь спальни, но Анестезийка все еще изображает из себя Многотерпение и Снисходительность; милые сердцу непредсказуемой роли, которые осточертевают ей самым решительным образом и в самый неподходящий момент.
"Бросьте вы чепухой заниматься! - серчает голос.- Вам надо срочно позвонить Васьпану. Шестьдесят семь, шестьдесят семь, шестьдесят семь. Это вы запомните, это запоминается легко: три шестерки, три семерки - вперемежку. Васьпан посодействует вам... Если и он не поможет - тогда я не знаю, тогда нам всем - труба... Вы номер запомнили? Можете повторить?.."
- Погодите, погодите... Какой Васьпан? Какие шестерки?
"В сочетании с семерками, смотрите - не перепутайте... Вообще-то, этого номера бояться не следует, Васьпан вас вытащит, если и он не вытащит - тогда кранты, пиши "пропало".."
- Кого вы собираетесь вытаскивать? - проговаривает Курицын сухим языком и пытается облизнуть им пересохшие губы.- И по какому поводу?
"Да вы... вы повестку получили?" - спрашивает голос тревожно.
- Вы из военкомата? - добивается Владлен.- Или вам тоже прислали?
"Так не хотите на "ты"? Ей Богу, было бы проще, доходчивей. Отстоякин, небось, "тыкает" вам вовсю, а вы только облизываетесь..."
- Понял! Вы - знакомый Отстоякина... Это мой сосед, он сейчас у меня, на кухне. Пригласить?..
"Да бросьте вы! При чем тут он? Вам о себе подумать надо! Васьпана привлечь, он согласится. Если и он не согласится... вот прямо берите и звоните. Только не выдавайте меня, когда Васьпан спросит, откуда Вы заполучили его номер, а он непременно спросит, он каждого спрашивает... И Отстоякину про меня - ни гу-гу. Вы можете пообещать? За добро ведь добром платить полагается..."
- Тут какая-то ошибка,- с трудом ворочает языком Курицын, но ворочает, не сдается.- Вы извините, у нас уже спят, время позднее...
