Как сказал доктор, Танк сейчас находился в какой-то клинике, точнее — в клинике находилась главная часть Александра. Мозг должны были пересадить в новое тело — старое уже ни на что не годилось. Дмитрий сообщил, что Саша немного пострадал в перестрелке, и теперь я увижу его в несколько другом виде. Что именно имел в виду док — я не совсем понял, но кто же разберётся в этих современных кибер-технологиях?
После того как Дима заверил, что с Танком всё будет в порядке, меня стала больше тревожить другая проблема — где достать деньги на содержание в крио-сне сознания моей супруги? Первоначальная паника пропала — как сказал Дмитрий это заслуга вчерашних таблеток.
Теперь сознание было кристально чистым и я пытался найти выход из создавшегося положения. Может занять у ребят из группы? Сто штук на земле не валяются…
Воспоминания о группе породили новые проблемы: теперь, пожалуй, наше братство сетевых преступников распадётся — я не смогу добывать такую работу, какой нас обеспечивал Марат. А больше связей с криминалом у меня нет. Разве что Танк, как выйдет из больницы, поможет. Хотя — навряд ли, он был только телохранителем и наверняка не знаком с теми людьми, что приносили Марату заказы на взлом.
Я отпил чуть остывший кофе и поставил чашку на столик:
— Дима, мне конечно не ловко… но вы не знаете людей которым бы понадобились услуги специалистов по компьютерным взло… Я хотел сказать: специалистов в области компьютерной безопасности.
Дмитрий последовал моему примеру и опустил полупустую чашку на журнальный столик:
— Вы имеете в виду хакеров?
Док, оказывается, немного разбирался в этом деле. Сразу в лоб, без всяких "специалистов по компьютерной безопасности" — нужно все вещи называть своими именами…
— Совершенно верно.
— Точно не знаю, но на людей такого профиля, как мне казалось, всегда был спрос.
— Нет, найти работу мы, разумеется, можем. Но нам нужна гарантия: всё будет без проблем, никаких подстав и чтобы деньги за выполненные задания были уплачены вовремя. — Я решил быть откровенным, если док сумеет разыскать для группы работу, нужно быть честным перед ним.
— Хорошо Алексей, я постараюсь, что-нибудь для вас найти.
— Буду очень признателен, спасибо. — Возможно мне удалось решить одну проблему, теперь вторая. — Дмитрий, когда я смогу повидать Александра?
С Танком мне было нужно поговорить. Он видел грабителей и мог многое рассказать — возможно, ещё удастся найти этих людей. На милицию рассчитывать не приходилось: даже если они и отыщут убийц вместе с деньгами, я то уж точно не получу своих кред обратно.
Доктор устало потёр переносицу — он, в отличие от меня, не спал сегодняшней ночью и был утомлён:
— К вечеру операция будет закончена, но для психологического восстановления потребуется около недели. Ему ещё предстоит привыкнуть к… своей новой форме существования. За это время он будет подвержен гипнотерапии, эти процедуры нужны для избежания нервного срыва.
Дима меня несколько заинтриговал, но уточнять я не стал. Неделя это слишком большой срок. За семь дней может произойти много чего…
* * *
Я понятия не имел — что мне делать. Сидеть, сложа руки, и терять драгоценное время? Обратиться в ментуру? Оба варианта не годились. Ну почему это произошло со мной?! Что же делать?
Я уехал из квартиры Дмитрия и вернулся домой. Не разуваясь прошёл на кухню и сидел среди бытовой техники уже битых два часа.
Наверно лекарство, что давал мне вчера док, уже растворились в крови и на место спокойствия пришло отчаянье…
Словно умалишённый, спрятав лицо в ладонях, я ритмично раскачивался на двух ножка табурета. С улицы доносились городские звуки: шум въезжающих во двор автомобилей, гомон ребятни, птичье щебетанье, голоса людей. Голоса у которых не было таких проблем как у меня… Они не были преступниками, их жёны не лежали в дорогостоящих клиниках, у них не отняли последнюю надежду…
Всё также покачиваясь, я убрал ладони от лица. По губам пробежала тень улыбки: Почему жизнь такая, какая она есть? Ведь счастье было так близко. На расстоянии жалких ста тысяч кредов… А теперь? Теперь его не стало, счастье уплыло, развеялось, растворилось. Оставив взамен только тоску и вакуум. Почему я? Неужели я не достоин быть счастливым? Почему?
Я поднялся со стула и прошёл в спальню, достал из серванта гранёный стакан, початую двухлитровую бутылку коньяка и вернулся с этими трофеями на кухню. Зубами оторвав алюминиевую пробку я наполнил стакан до краёв. С минуту я вглядывался в грани прозрачного стакана, отыскивая среди бурой жидкости ответы на свои вопросы. Затем махом опрокинул в себя напиток из далёкой Грузии и вдавил одним глотком противную жидкость в пищевод. Поморщился, давненько я не притрагивался к алкоголю — всё стимуляторы да стимуляторы. Снова плеснул из бутылки в стакан. Вторая порция прошла немного лучше. Третью я наливать не стал — присосался к горлышку и втягивал омерзительную жидкость большими глотками.
В душе безысходность. Полная и неумолимая безнадёга. Всё в моей жизни перевернулось с ног на голову, на данный момент положение вещей было настолько плохо, что я даже не хотел об этом думать…
* * *
Последующие дни слились в один серый тоскливый бред. Я вливал в себя огромное количество спиртного, тратил последние деньги с креды на оплату доставки водки и закуски, стараясь не думать о завтрашнем дне. Время утекало через горлышко очередной бутылки ко мне в желудок, часы выливались за минутами, дни проносились за часами. Мне никто не звонил — а кому я собственно нужен? Марат отдыхает на том свете, Танк валяется в клинике, а больше друзей у меня и не было… Да пошли они все! В Сеть я не вылезал, компьютер не включал и вообще напрочь забросил группу… И они тоже пошли куда подальше! Всем наплевать на меня?! Да не очень то и нужно!
Я уткнулся лбом в кухонный стол и закрыл глаза. Алкоголь затуманил сознание, но не дал ни грамма облегчения. Поэтому я потянулся вновь к бутылке «беленькой» которая терпеливо дожидалась — когда же я к ней притронусь. Трясущиеся пальцы обхватили прозрачный сосуд и я потянул полупустую бутылку на себя, она почему то не захотела ко мне ползти и упала на бок, выплёскивая на грязный стол своё содержимое. Вот дерьмо! Бутылка скатилась по столу и грохнулась на пол, разбрызгивая вокруг себя осколки стекла и водку… Дерьмо… Да и ты тоже пошла в задницу!
Все ополчились против меня! Даже водка! А мне никто не нужен! Слышите! Никто! Я сам по себе! Я вспомнил Наташку — как нам было хорошо вместе, как же я был счастлив рядом с ней. Мне вдруг стало жалко Алексея Домбраускаса — хорошего тридцатилетнего мужика, в чьих жилах текла русская и литовская кровь поровну, и я вновь уронил голову на холодный стол, прямо в лужицу прозрачной жидкости воняющей спиртным. Пошли они все! Все кроме Наташки… Наташенька, милая, зачем ты так со мной поступила? Я ведь люблю тебя…
