ВЕЧЕР ВИЛЛА
Барри не знает, что его разбудило. Рядом слышны приглушенные голоса, теплый желтый свет проникает через платок — кажется, приехали. Платок сдернут — и Барри узнает брата, Гас склоняется над ним.
Недоверчивое удивление, лишь мало-помалу он убеждается, что все происходит на самом деле.
Гас. Привет, Барри! Кто бы мог подумать, после стольких лет!
Барри. Я давно собирался навестить тебя, хотел сделать тебе сюрприз, Гас.
Гас (с улыбкой). Сюрприз удался. (Оборачивается к Ютте.) Сними с него эти причиндалы!
Ютта наклоняется к Барри, снимает пластырь, скрепляющий повязки. Потом разбинтовывает голову, плечи и наконец грудь. Барри лежит на каталке в одних пижамных штанах. Пробует пошевелиться… И, к собственному изумлению, не испытывает никаких затруднений. Он садится, боли нет. Смотрит на себя — ни ран, ни шрамов. Ощупывает голову-тоже ни следа повреждений. Гас весело глядит на него.
Гас. Полный порядок, Барри. Ты цел и невредим, все тот же милый мальчик, как раньше. Правда, Ютта?
Ютта с улыбкой кивает.
Гас. Вот так и бывает, когда очертя голову кидаешься в джунгли. Ты не знаешь здешних хитростей, малыш, а они тут огонь и воду прошли.
Барри недоуменно смотрит на брата.
Гас. Этот врач, который тобой занимался, доверия не внушает… Его здесь каждый знает как облупленного. Проходимец он, и больше никто. Имитировал несчастный случай, сдал тебя в больницу, а страховку положил в карман. Теперь его не найдешь, опять скрылся на неделю-другую, пока эта история не забудется.
Несколько секунд Барри не может вымолвить ни слова.
Барри (запинаясь). Ты имеешь в виду… доктора Аврамиса?
Гас. Да, если не ошибаюсь, это одно из многих его имен. Ну-ну, не тушуйся, мальчуган… Скажи спасибо, что я тебя вытащил. Ютта здорово поработала.
Барри тем временем встал, в своем наряде он явно чувствует себя неуютно. Гас опять улыбается.
Гас. Ютта, дай ему что-нибудь из моих вещей. (Обращаясь к Барри.) Великоваты будут, ну да ничего — мы, в конце концов, среди своих. Проведем уютный вечерок, потолкуем о добром старом времени. Но сперва я должен закончить кое-какие дела. А ты, может, ванну примешь? Ютта все тебе покажет.
Жестом, который у него получается слишком властным, он отпускает Барри. И задумчиво смотрит брату вслед, когда тот, пропустив вперед Ютту, выходит из комнаты.
Они сидят радом, в мягких креслах, глядя на проекционную стену. Световой конус рисует на экране идиллическую картину: молодая супружеская пара, двое мальчишек, старик на влажных тропинках.
Ассоциации: детство, игра, дом.
Нажатием кнопки Гас меняет диапозитив, и опять на экране те же двое мальчишек, бегущих вдогонку за большой моделью самолета. Новое нажатие кнопки-картина исчезает, вспыхивает верхний свет.
Гас. Как видишь, я не забыл те давние дни. Кстати, мне много раз хотелось вас всех пригласить, но вечно что-то мешало. А вот на будущий год непременно устрою такую встречу, клянусь.
Барри откидывается на спинку кресла. Машинально крутит в пальцах золотую зажигалку. В Гасовой одежде, которая ему заметно велика, он выглядит смешновато и хорошо это понимает.
Барри. Что это мы все о прошлом да о прошлом, Гас. Я хотел бы услышать от тебя кое о чем другом.
Гас. О чем же именно?
Барри. Я хочу знать все-о тебе и о «Сириусе-Транзитном». Слышал я много разного, но что же тут правда?
Гас. Что правда? Да ничего, Барри. Здесь тьма людей, которые развлечения ради норовят наплести приезжим новичкам с три короба небылиц и обобрать как липок. Боюсь, и ты попался на их удочку. «Сириус-Транзитный»-самая обыкновенная фирма. Крупная, что да, то да. И я этим горжусь. Но никаких чудес у нас нету. Так что лучше забыть все эти глупости-слухи и домыслы. Тебе же лучше, Барри.
Барри. Ладно, Гас, допустим, меня надули, допустим, я нарвался на обманщиков. Но есть кое-что еще, от чего так просто не отмахнешься. Как насчет Сириуса, Гас? Я слышал твою речь, призыв к освоению. Это-то правда или нет?
Гас закуривает сигарету; впечатление такое, будто он обдумывает ответ.
Гас. Видишь ли, то, что я тогда говорил… Тогда было множество нерешенных вопросов, новых задач. Тогда я был увлечен, восторжен и, возможно, хватил слегка через край. Сегодня я бы высказался более осторожно.
Барри. Что это значит? На Сириусе нет той насыщенной, яркой жизни, о которой все мечтают, так, что ли?
Гас. И да, и нет. Видишь ли, Сириус стал своего рода символом. Обетованием, вызовом для каждого энергичного человека…
Барри. Как это-«символом»?
Гас (раздраженно). Ну, в смысле, что Сириус тоже не рай. Человеку, который хочет завоевать новые земли, необходимо умение преодолевать трудности. Так уж оно устроено, даром ничего не дается.
Страшная тревога охватывает Барри.
Барри. Но он хотя бы существует, Сириус-то? Существует для человека задача, пусть трудная, но такая знаменательная, — тягаться с трудностями, иметь возможность раскрыть все свои резервы? (Почти заклиная.) Он ведь существует, Гас, а? Сириус? Или нет?
Гас кладет руку Барри на плечо.
Легкое уверенное прикосновение успокаивает, от него словно исходит таинственная сила убеждения.
Гас. Конечно, существует, Барри. А ты как думал? Существует.
Гас встает, подходит к домашнему бару, смешивает себе коктейль. Гас. Хотите выпить? Барри? Ютта?
Ютта подставляет Гасу стакан, он наливает. Барри отрицательно качает головой.
Барри. Знаешь, почему я приехал в Санта-Монику?
Гас. Ясное дело! Решил нагрянуть ко мне- прекрасная мысль!
Барри. Да, и это тоже. А еще я хотел просить у тебя работу на Сириусе.
Гас круто поворачивается.
Гас (с расстановкой). Работу на Сириусе? Это исключено! (Решительнее.) Выбрось это из головы, братишка. Ни в коем случае.
Барри встает. Заметно, что он очень взволнован. Напряженное любопытство, сомнения.
Барри (настойчиво). Но, Гас, почему? Ведь для тебя это так просто! А я давно ни о чем тебя не просил.
Гас подчеркнуто сердечен, он словно хочет загладить недавнюю резкость.
Гас. Я же только что объяснил тебе, Барри. Условия на Сириусе тяжелые. Там есть опасности, которые тебе и не снились. Ты погибнешь!
Барри. Но других-то людей ты туда посылаешь! Со спокойной душой ставишь под удар?
Гас. В истории были полководцы, посылавшие солдат на верную смерть. У моих людей как-никак есть шанс. В общем, повторяю: это исключено! Мы очень хорошо провели сегодняшний вечер, а завтра ты вернешься домой.
Барри. Но, Гас…
Растерянность, удивление, разочарование. Гас. Это мое последнее слово.
