Тоже не лучшее сочетание, если честно.
Благоухание гиацинтов, аромат сиванских орхидей, острый запах пота, нервное напряжение, растущее с каждой минутой – все это копилось в воздухе, превращая его в гремучую смесь. Вспыхни случайная искра, и рванет так, что шлюз, разнесенный големом, покажется милой шуткой!
Войдя, Лючано физически ощутил гнетущее давление. Глубоко внутри заворочался подселенец-пенетратор, желая выйти на контакт с носителем, потерпел очередную неудачу и затих. Близнецы жались поближе к невропасту. Лица гематров превратились в бесстрастные маски; глаза – в бутылочные донца. Защитная реакция, панцирь, под которым – обычные, насмерть перепуганные дети, что немудрено в их возрасте.
Он приобнял близнецов за плечи: наседка, прячущая под крыльями цыплят.
– Сейчас отыщем наших. Все будет хорошо.
Из дальнего конца оранжереи доносился баритон Пастушки. Слов было не разобрать, но интонации внушали уверенность: Марийка успокаивает возбужденное стадо. Наводит порядок, восстанавливает status quo. Судя по стадному гвалту, получалось не очень.
– Что случилось? – сунулся к Тарталье тщедушный рефаим. Тюремный комбинезон на нем болтался, как на вешалке. Остатки волос вокруг блестящей лысины аборигена стояли дыбом, напоминая то ли нимб, то ли рожки. – Вы в курсе?
– Авария. Угроза разгерметизации. Лучше оставаться здесь – во избежание.
Кустистые брови рефаима взлетели на лоб, изборожденный морщинами. Шеолец хотел продолжить разговор, но Лючано заторопился прочь, увлекая за собой детей.
– Что? Что он сказал? – горохом раскатилось сзади.
– Авария…
– Это гнев! Гнев Малого Господа!
– Нет, это дьявол! Его козни!
– Дьявол в Шеоле!
– Помилуй и пронеси…
– Аллай-а!..
«Неужто они объявлений не слышали? – изумился маэстро Карл. – Орало так, что и мертвого подымет. А если не слышали – почему они здесь? Кто согнал их в оранжерею? Пастушка?»
«Они привыкли не слушать, а слушаться, – разъяснил Гишер, который всякого насмотрелся в Мей-Гиле. – Выполнять приказ, не вникая в суть. Это дружок Борготта всюду нос сует: зачем да почему. А их, считай, только сейчас из гробов вытащили. Распеленали и коленкой под зад: воскресай, рванина! шевели костями!..»
Нырнув под ветви плакучей ивы, свисающие до земли, Лючано отгородился живым пологом от гудящей толпы. Надо было перевести дух и осмотреться. «Свои» пока на глаза не попадались. Здесь ли они? Что, если авария застала их в другом секторе?
– Я вижу тетю Юлию! – с радостью возвестила Джессика.
Действительно, за шеренгой кадок с эвкалиптами-карликами мелькнула затянутая в черное фигура помпилианки. Крепко ухватив близнецов за руки, кукольник выбрался из укрытия и, стараясь держать госпожу Руф в поле зрения, припустил бегом по дорожке между клумбами.
– Юлия! Мы здесь!
За эвкалиптами и пальмами, на мини-площадке, обнаружился оазис разноцветья в полосатом море аборигенов, затопившем оранжерею. Помпилианцы с «Герсилии», оба вехдена, Гай… Лючано узнал место сбора. Тут легат набросился на Нейрама, когда они материализовались в «Шеоле». Следы драки исчезли, ничто не напоминало о случившемся.
«А почему ни Юлия, ни Фионина до сих пор не поинтересовались, как мы сюда попали? Ладно – рефаимы, но эти-то – нормальные…»
«Они уверены, что вы летели на одном из кораблей, захваченных «Шеолом», – буркнул маэстро Карл. – Это настолько очевидно, что и спрашивать глупо!»
– Слава богу, вы целы!
Неподдельная радость Юлии пролилась бальзамом на душу. Но помпилианка сразу забыла о скромном невропасте, кинувшись к близнецам:
– Давид, Джессика, что с вами?! Вы выглядите, как…
– Мы подрались, – доложил хмурый Давид, избегая уточнений.
– Но уже помирились!
– Ваша работа, Борготта? – язвительно спросил легат, подходя сбоку.
– В смысле? Я детей не бил! И драться не заставлял. Они сами…
– Не прикидывайтесь идиотом! Я про аварию в шлюзе. Ваших рук дело?
– Мониторы показали, – сочла нужным пояснить Юлия, – как вы стоите около шлюза, и его створки разлетаются на куски! Вы и пальцем не пошевелили, но, тем не менее…
– Колдун, да! Это он! Это все он! Я видел!
Из-за цветущих магнолий, пыхтя от возбуждения, вывалился Ува. Арима сопровождали трое Добрых Братьев. Последней вышла Пастушка. Вид ее предвещал головомойку. Ну конечно, «следаки» не фиксировали голема! Тарталья живо представил себе картину: в дверях шлюза без видимой причины возникают глубокие выбоины, композит трещит по швам, а рядом стоит замечательный человек Лючано Борготта и любуется безобразием, не двигаясь с места. Колдун с дипломом! – по крайней мере, для дикаря с Кемчуги.
Но для остальных?!
«Дружок, ты помнишь телекинетика из спец-лаборатории?»
– Вы причастны к случившемуся?
Требовательный вопрос Пастушки опутал его по рукам и ногам, веля говорить правду, одну правду и ничего, кроме правды.
– Нет. Я бездействовал. Если вы смотрели на монитор, вы это видели.
– Заткни уши, Пастушка! Он колдун! Шаман, да!
Блондинка щелкнула пальцами, как злая собака – зубами, и Толстый Ува подавился своим просвещенным мнением.
– Вы там были. Отвечайте, что произошло?!
– Это голем. Вы называли его «созданием». На моих глазах он стал крушить шлюз. Как вы могли заметить, для камер он попадает в «слепое пятно».
От него не укрылось, как Юлия и легат со значением переглянулись, а вехдены начали шептаться. Все чудесно понимали: без причины Эдам не стал бы ничего ломать. Значит, дело в близнецах. Но Марийке об этом знать ни к чему.
– Я вам верю, – кивнула Пастушка. – Где сейчас находится создание?
– Он умер. Тело лежит в коридоре возле мужского лазарета. Хотите, убедитесь сами.
– Я буду там позже. Нельзя нарушать волю Малого Господа. Стаду велено ждать в оранжерее.
– Воля Господа – закон, – примирительно развел руками Тарталья.
Ответы Пастушку удовлетворили. Но девушка все равно выглядела непривычно настороженной и собранной. Чувствовалось: она нервничает и готова к новым неприятностям. Мир Шеола трещал по швам – теперь уже в буквальном смысле.
– Создание пыталось разрушить наш дом! – возвысив голос, объявила «вождь вождей». – Малый Господь покарал разрушителя. Враг мертв! Восславим же мудрость Его!
