Вольф показал вниз по склону холма и через равнину на небольшую речку. Вдоль нее рос лес, но его волнение было вызвано не этим. У края реки сияли, частично загороженные деревьями, белые типи[14].
Кикаха долго смотрел на них, прежде чем сказать:
— Ценаква. Смертельные враги медвежьего народа. Впрочем, кто им не враг?
— Вот они выходят, — сказал Вольф. — Их, должно быть, предупредили часовые.
Он показал на неорганизованную группу всадников, выезжавших из леса.
Солнце отсвечивало от белых лошадей, белых щитов и белых перьев и искрилось на наконечниках пик.
Один из хровака, завидя их, завыл песню на высоких тонах. Кикаха прикрикнул на него, и тот замолк. Сейчас было не время для песни смерти, они еще обманут и полуконей, и ценаква.
— Я собирался дать здесь последний бой, — проговорил Кикаха, — но теперь — нет. Мы поскачем к ценаква, а затем оторвемся от них к лесу вдоль реки. Как мы отделаемся, зависит от того, решат ли оба наших противника драться или нет. Если один откажется, то другой нас одолеет. Если нет... Ходу!
Пронзительно вопя «Хайя», они ударили пятками по ребрам лошадей и поскакали вниз с холма прямо на ценаква. Вольф оглянулся через плечо и увидел, что полукони мчатся по склону холма следом за ними.
— Не думал я, что они попадутся на это, — крикнул Кикаха. — Много женщин будет выть сегодня в вигвамах, но не только среди медвежьего народа!
Теперь хровака достаточно приблизились, чтобы различить узоры на щитах ценаква — черные свастики, символ, который Роберт воспринял без удивления. Крючковатый крест на Земле являлся древним и широко распространенным. Он был известен троянцам, критянам, римлянам, кельтам, норвежцам, индийским буддистам и брахманам, китайцам и всей доколумбовской Северной Америке. Вольф не удивился и тому, что надвигавшиеся индейцы оказались рыжими. Кикаха рассказывал ему, что ценаква красили свои черные локоны.
По-прежнему неупорядоченной массой, но сбитые теперь потесней, ценаква взяли копья наперевес и издали свой боевой клич — подражание клекоту ястреба. Кикаха во главе колонны поднял руку, подержал, а затем резко рубанул ею воздух. Его конь развернулся влево и поскакал прочь, за ним последовала цепочка медвежьего народа, словно он — голова, а другие — тело змея.
Вблизи от врага Кикаха резко свернул в сторону, его расчет времени оказался точен. Когда полукони и ценаква с треском врезались друг в друга и перепутались в потасовке, хровака ускакали прочь. Они добрались до леса, замедлили ход, пробираясь сквозь деревья и подлесок, а потом переправились через речку. Там Кикахе пришлось поспорить с несколькими соплеменниками, хотевшими вернуться обратно и сделать набег на типи ценаква, пока их воины заняты боем с полуконями.
— По-моему, в этом есть смысл, — высказался Вольф. — Если мы задержимся там ровно настолько, чтобы захватить несколько лошадей. Жужжит Как Пчела и Высокая Трава не могут продолжать скакать по двое.
Кикаха пожал плечами и отдал приказ.
Набег занял пять минут. Хровака вновь переправились через речку и, выскочив из леса с дикими криками, рассеялись среди типи. Женщины и дети завизжали и укрылись в лесу и в вигвамах. Некоторые хровака хотели захватить не только коней, но и добычу. Кикаха пригрозил, что убьет первого, кого поймают на краже чего-нибудь, кроме луков и стрел. Но сам нагнулся с коня и подарил хорошенькой, но боевитой женщине долгий поцелуй.
— Скажи своим мужчинам, что я взял бы тебя в постель и сделал бы так, чтобы навек оставить мучиться мужчин из твоего племени, — бросил ей Кикаха, — но нас ждут дела поважнее.
Он, смеясь, отпустил женщину, убежавшую в вигвам. Кикаха задержался достаточно долго, чтобы помочиться в большой котел посередине лагеря — смертельное оскорбление, — а затем приказал отряду убираться.
Они ехали две недели, а потом оказались на опушке Леса Деревьев со Многими Тенями. Здесь Кикаха устроил долгое прощание с хровака. Они также, подойдя по очереди к Вольфу и положив ему руки на плечи, произносили прощальную речь. Теперь он стал одним из них. Вернувшись, он возьмет дом и жену и будет выезжать с ними на охоту и на войну. Он был Квашинг Да, «Сильный», он убил своего врага бок о бок с ними, он поборол полуконя, ему дадут медвежонка, чтобы он вырастил его как своего родного. Властелин благословит его сыновьями и дочерьми, и так далее, и тому подобное.
Вольф степенно ответил, что не мог придумать большей чести, чем быть принятым медвежьим народом, и он говорил правду.
Много дней спустя они проехали через Лес Деревьев со Многими Тенями. Однажды ночью они потеряли обоих коней из-за кого-то, оставившего следы четырехпалых ног, по размеру в десять раз превышающих человеческие. Вольф был опечален и разъярен, так как он успел привязаться к своему животному. Он хотел погнаться за этим Ва Ганасситом и отомстить. Услышав такое предложение, Кикаха в ужасе воздел руки.
— Будь счастлив, что тебя самого не уволокли! — воскликнул он. — Ва Ганассит покрыт полукремневой чешуей. Твои стрелы отскочат от него. Забудь про лошадей. Мы можем когда-нибудь вернуться и поохотиться на него. Ва Ганассита можно поймать в ловушку, а потом зажарить на костре, что я и хотел бы сделать, но мы должны быть благоразумными. Пошли.
По другую сторону леса они соорудили каноэ и поплыли вниз по широкой реке, проходившей через множество больших и малых озер. Местность здесь была холмистая, с крутыми утесами. Она напомнила Вольфу лесные долины Висконсина.
— Прекрасная страна, но здесь живут чакоревачи и энвадоиты.
Тринадцать дней спустя, во время которых им трижды приходилось бешенно грести, спасаясь от преследовавших их каноэ с воинами, они оставили лодку. Перейдя широкую и высокую гряду холмов, большей частью — ночью, они вышли к большому озеру. Там снова соорудили каноэ и пустились через воды.
Пять дней плавания привели их к подножию монолита Абхарплунты. Они начали медленный подъем, столь же опасный, каким было предыдущее восхождение. К тому времени, когда добрались до вершины, они израсходовали весь запас стрел и страдали от ран.
— Ты можешь понять, почему сообщение между ярусами ограничено, — сказал Кикаха. — Его запретил Властелин. Это, однако, не удерживает непочтительного авантюриста или торговца от подобной попытки. Между гранью и Дракландией лежат несколько тысяч миль джунглей с рассыпанными здесь и там большими плато. Река Гузирит протекает всего лишь в ста милях. Мы отправимся туда и попробуем нанять лодку.
