Внезапно мертвецы расступаются. Двуручные мечи останавливаются, словно принадлежат нерушимым статуям. Мы устало переводим дух и готовимся к очередным сюрпризам.
Я подозреваю что сейчас будет. И оказываюсь прав.
На плот, верхом на пожелтевшем от времени скелете лошади, въезжает предок Эквитея. Вблизи он выглядит еще более мерзко чем издалека. Оскаленная застывшей злобой физиономия яростно смотрит на меня единственным глазом. Остатки шлема с тонкой драгоценной короной насмешливо блестят. Словно бы говорят: пришел твой последний час. Молись, оборотень-оперативник, не справится тебе с мертвыми рыцарями этих земель.
Конь подъезжает поближе, расталкивая мертвецов. Гуга Одноглазый наклоняется к нам. Из соединений его доспеха льется тухлая вода, вываливаются комки вековой грязи. Некоторое время умерший король смотрит на меня, затем на Эквитея. Взгляд мельком скользит по съежившейся Харишше и обессилено развалившемуся на бревнах Слимаусу. Затем голова Одноглазого опять поворачивается к нам.
Рот древнего завоевателя раскрывается, оттуда вылетает комар. Известно, что комары создают себе гнезда в болотистой местности, но живут где посуше. Оскаленный рот, полный кривых трухлявых зубов, разверзается словно портал в Подземное Царство.
– Что ж ты наделал, сопляк?! - вдруг заявляет Гуга. Он смотрит прямиком на меня.
– Я?… - спрашиваю изумленно. - А что я сделал, извольте? Мы только вчера прибыли.
Конь фыркает и наклоняет голову. При этом широкая лобовая кость коня прижимается к моему лбу. Пустые конские глазницы угрожающе пялятся прямо мне в душу.
– Не могли бы вы… э-э-э… объясниться? - задаю еще один вопрос.
– Слишком широкие плечи как на моего наследника-то, - трескучим голосом отвечает Гуга. Он разговаривает глухо, словно бы большую металлическую бочку до отказа набили булыжниками, а затем потрясли. - Или мамка сгрешила?
Я развожу руками. Мол, не знаю ничего ни о мамкиных грехах, ни о ширине плеч возможного наследника. Поскольку этим самым наследником не являюсь.
– Не ты ли будешь Стусей Первый-то? - трещит глухой бас.
– Не буду, прошу меня покорно извинить. Перед вами другой потомок - Эквитей Второй. Тот, который в походной короне…
С этими словами бесцеремонно выпихаю вперед монарха.
– Второй Эквитей? - озадаченно интересуется Гуга. Говорит покойник старым сельским говором. В своей истории Эквитей не рассказывал о предке таких занятных нюансов. - Это ж когда успели наплодиться-то?
Законный король благоразумно молчит в ответ. Понимает, что лучше дать выговориться покойному предку.
– Вернусь в замок и мамку на кол посажу! - решает Одноглазый.
– Не надо на кол! - решается Эквитей. - Стусей Первый - мой дед. Потом королевством правил отец - Бандрес Пятый, а за ним уже и я…
– Вот как, - размышляет вслух покойник. - Это же сколько годков прошло-то?
– Древние премудрые легенды говорят, что целых долгих сто лет, - отзывается вдруг Слимаус. - Но верить им безоговорочно нельзя. Если быть точным, досточтимый Гуга, то прошло не меньше полторы сотни лет.
– Помпезность его когда-нибудь погубит, - притворно стонет Эквитей.
– Тебя никто не спрашивал-то, чернь! - рявкает Одноглазый на Слимауса. - Если захочу, скажу: пляши, шут гороховый. И будешь плясать, трясти своим колпаком-то.
– Это не колпак шута, - пытается возразить звездочет. - Это официальный головной убор придворного астролога.
Гуга игнорирует Слимауса, будто перед ним не парень, а кусок компоста.
– Потомок… - в голосе мертвеца отчетливо проступают нотки грусти. - Совсем не экономишь-то… Держишь при дворе всяких шарлатанов…
– Э… - Эквитей краснеет и прячет глаза. - Предсказания очень помогают в боевых действиях.
– Угу, - заключает Гуга, в лексиконе которого напрочь отсутствует слово культура. - Этот сопляк-то тебе предсказывает кому сегодня яйца отрежут, а кому завтра?
– Ну, - теряется король. - Не все так просто.
– Убить эту собаку звездную? - размышляет Одноглазый. - Дело-то нехитрое. Заодно и казну-то слегка облегчим. Не будешь поди нести эти… как их… затраты на выплату… этого-то… роялти… сему смердящему…
– Не надо меня убивать, - молит Слимаус. - Без меня они дорогу не найдут.
– Почему не найдут-то? - удивляется Гуга. - Из болота я их выведу. Но…
Он умолкает, в черном провале единственного глаза угадываются нотки тяжелого размышления. Взгляд покойника направлен на остолбеневшего от изумления Эквитея.
Одноглазый рывком соскакивает с коня и резво подпрыгивает к владыке Преогара. Секунду он смотрит Эквитею прямо в глаза.
– Знаешь, - говорит о грустно. - А ведь ты нас разбудил-то…
– Я тут не при чем, - лепечет король. - Меня жена обманула!
– Баба-то?! - грозно хмурится глаз мертвеца. - Ты позволил какой-то там бабе себя обмануть?!
– Ну…
– Вот это я понимаю! - вдруг хохочет Гуга и по-дружески хлопает Эквитея по плечу. - Это у нас семейное-то!
Я припоминаю, что король мимоходом рассказывал, будто жена Одноглазого была та еще особа. У деда Эквитея, Стусея Пятого, насчитывалось около двух десятков незаконнорожденных братьев и сестер. Причем только Стусей мог похвастаться общей кровью с Гугой. Остальных воспитывали конюхи, пажи и обычные крестьяне. Да уж, невольно возникают параллели с любвеобильной Хатланиэллой.
– Разбудил ты меня, наследничек, - печально сообщает мертвец. - Из-за тебя начался конец света-то. Наша с тобой кровь всколыхнула древние чары. И мне теперь тебя убить надлежит…
Гуга тянется к рукояти меча. Еще парочка секунд и голова Эквитея отправится в трясину. Это надо как-нибудь решить. Я делаю шаг вперед, но король Преогара меня опережает.
– Может договоримся? - дрожащим голосом интересуется действующий монарх.
– Это как? - в голосе Одноглазого бурлит нескрываемая заинтересованность.
– Я слышал, у тебя некоторые затруднения с финансами…
– И шо?
– Денег дам…
– Деньги за собственную душу-то?
– Много денег.
– Сколько много-то?
Эквитей негнущимися пальцами шуршит в поясном кошеле. Его лицо стремительно бледнеет и я даже беспокоюсь, чтобы монарха не хватил сердечный приступ. Опускаю глаза и вижу, как из громадной дырки в кошеле показывается грязный ноготь короля.
– В драке порвали… - шепчет монарх. Он лихорадочно шарит взглядом по бревнам. Но там не лежит и малейшей монетки.
– Нет денег, стало быть? - будничным тоном справляется мертвец.
Эквитей сглатывает и отрицательно мотает подбородком.
– Ну, нет денег - нет договоренности, - вздыхает Гуга.
Он уже наполовину извлекает меч, когда король пугает окрестности счастливым выкриком.
