— Решил.
— Ну, и как эффект? Гожусь я еще на что-нибудь?
По правде сказать, Виктор поначалу предполагал, что подготовка Федора Матвеевича будет куда хуже, чем оказалось на самом деле, но и то, что мог противопоставить его отец гипотетическим врагам, не принесло в душу спецназовца долгожданного спокойствия за судьбу родного ему человека. Однако огорчать отца крайне не хотелось, и он ответил, кривя душой, не то, что думал:
— Впечатляет. Особенно твой персинк и уник. Пожалуй против большинства паранормов и людей ты выстоишь и отобьешься без особых проблем.
— Приятно слышать похвалу из уст профессионала, тем более, когда он является твоим сыном и в ратном искусстве, искусстве боя, превосходит тебя по всем параметрам, — ответил отец, прекрасно поняв истинность всех слов Виктора.
Еще около часа они разговаривали, вспоминали события давно минувших дней, объединившие их общими воспоминаниями, делились интересными историями со службы, правда, здесь больше рассказывал Виктор, нежели Федор Матвеевич, но сына это как будто бы не настораживало. Он хотел спросить отца о своей находке под их теремом, но резко передумал, собираясь сначала самостоятельно попробовать распутать этот клубок.
После того как мужчины вернулись домой, Виктор набрал номер перса Кати и предупредил ее, что большую часть дня, скорее всего, будет отсутствовать по делам, на что девушка огорчилась и, что особенно порадовало молодого человека, поинтересовалась, не опасны ли его дела. Заверив зеленоглазую красавицу, что с ним все будет в прядке, и что он будет все время пребывать на Земле, Виктор через домового вызвал левап и умчался к ближайшей станции трансгресса, которая располагалась в десяти километрах, в поселке Вельяминец.
Здание станции трансгресса, будь-то крупной или обслуживающей небольшое поселение, имело внутри себя одинаковое, типовое устройство. Человек, пройдя внутрь достаточно обширного сооружения (как правило, входов-выходов имелось в наличие два, а то и четыре) попадал в круглый или прямоугольный зал с одним или несколькими этажами, по внутреннему периметру которых располагались стартовые терминалы, больше всего напоминавшие кабины лифтов (было такое транспортное средство в двадцатом веке на Земле). Каждый терминал имел голосовой интерфейс с инкомом-управляющим станцией, и когда любой пользователь заходил в кабину стартовой камеры, он называл то место, куда хотел бы поспасть, после чего аппаратура терминала в автоматическом режиме за сотые доли секунды настраивалась на необходимые параметры и «выкидывала» человека на струну. Некоторые станции имели словесное название, но были и такие, которые содержали в своем названии лишь численно-буквенные символы — как правило, это были секретные финиш-камеры, принадлежащие различным службам.
Виктор тоже знал несколько таких шифров, и то учреждение, куда он направлялся сейчас, тоже обладало подобными секретными терминалами, однако Гагарин в этот раз захотел сделать все по-человечески.
За пользование этой обширнейшей транспортной сетью люди не платили ни одного солара, как ни платили и за пользование левапами — весь общественный транспорт был бесплатным.
— Слушаю вас, — вежливо отозвался автомат управления станцией терминалов. — Куда предпочитаете отправиться?
— Московский регион, северный сектор, ближайший финиш-терминал к зданиям Объединенного института Физических Исследований АНЗФ.
— Выполняю, — четко отрапортовал автомат, и в то же мгновение окружающее пространство перед глазами Виктора померкло, а его чувства перестали существовать. Подавляющее число людей не ощущали этого, потому что для их сознания безмерно краткий момент непосредственного нахождения на струне, связывающей объект «А» с объектом «Б», сливался воедино с прыжком и выходом в финиш-терминале. Но большинству паранормов, в том числе и сильных экзорнормов, удавалось уловить непосредственно сам факт попадания на струну, когда человек как материальный объект переставал существовать и размазывался по пространству волновым энергетическим пакетом. Правда, еще никому не удалось точно описать свои ощущения во время пребывания в столь экзотичном состоянии.
Пол неожиданно ударил в ноги, пространство вокруг протаяло словно из ниоткуда, вновь пришедшие в себя чувства больно ударили по нервной системе. Сколько прогрессивное человечество не билось над устранением эффекта Крамера-Григоряна, снизить эти неприятные ощущения от «выброса» со струны пока что не удавалось.
Объединенного института Физических Исследований образовался пятьсот сорок лет назад из таких организаций как ОИЯЭ, Европейская организация по ядерным исследованиям, Национальная лаборатория в Лос-Аламосе и Курчатовский институт. Поначалу научному персоналу сиих учреждений была поставлена задача в изучении физики ядра, высоких энергий, элементарных частиц и нейтронных исследований конденсированного состояния вещества. Однако развитие физики как фундаментальной науки не стояло на месте, и уже до объединения приоритетные направления исследования были изменены или расширены. Так возникли изучение пограничной физики и физики абстрактных или невозможных состояний. В последствие научным персоналом вновь образованного объединенного института были произведены исследования в области полевых технологий, исследования фундаментальных космологических загадок и возможных природных парадоксов.
Разумеется, объединение ведущих исследовательских институтов мира было чисто формальным фактором — что ЦЕРН, что лаборатория в Лос-Аламосе никуда не переместились и остались на своих исконных местах, но внедрение единой информационной системы под руководством БКС-оператора, которого все называли просто Гением, позволило в разы повысить эффективность изучения многих процессов и явлений.
Как оказалось, финиш-терминал находился всего в ста метрах от центрального здания комплекса, представлявшего собой ультрасовременное сооружение в форме огромного купола с сопутствующими башенками, выращенное наподобие кристалла. В лучах летнего солнца оно сверкало подобно огромному алмазу, и любоваться этими переливами доставляло истинное эстетическое удовольствие. Полусферическое здание гигантской каплей воды возвышалось над остальной территорией научного городка подобно гротескному великану, обозревавшему свои владения. Повсюду стояла рабочая суета: то тут, то там носились грузовые и пассажирские левапы, корона орбитального лифта только и успевала передавать грузы на орбиту людям, которые своей деятельностью двигали прогрессивную науку человечества вперед.
