— Да нет же, Гордон! — воскликнула женщина, и ее грустную улыбку тотчас же сменила тревога. — Дело в другом. Кэнби отчетливо ощутил смятение собеседницы.
— Прошу вас, — выговорил он, совершенно униженный. — Забудем об этом. Представьте, что я не заходил сегодня в парк. Извините, что доставил…
— Вы меня не поняли. Гордон, — возразила Тенниел, поднимая руку, как бы защищаясь. — Я бы хотела пойти с вами. Но…
— Так в чем же дело? — спросил Кэнби, одолеваемый чувством безнадежности. — Что-нибудь не так?
Опустив глаза, Тенниел, казалось, тщательно обдумывала ответ. Наконец она подняла голову.
— Просто я давно уже ни с кем не встречалась, Гордон. И я…
— Что плохого в том, что мы вместе проведем вечер?
— Пожалуй, ничего, — заметила она с мелькнувшей на лице грустной улыбкой. — Но эта моя… ночная работа… — Тенниел покачала головой. Кроме того, вы действительно меня совсем не знаете.
— Я знаю только то, что хочу с вами встретиться, — признался Кэнби. Не обещаю ничего особенного — не могу себе это позволить. Но я бы с удовольствием нанял кого-нибудь присмотреть за Дамианом. К тому же вы сами сказали, что не против. Так как же?
— Моя работа… Кэнби улыбнулся.
— Не могу поверить в то, что вы работаете всю неделю. Тенниел глубоко, чуть ли не обреченно вздохнула.
— Нет, — проговорила она. — Иногда у меня выдается выходной. И, добавила женщина с улыбкой, — я правда хотела бы с вами встретиться. Тогда, может быть, вечером в пятницу?
У Кэнби радостно дрогнуло сердце.
— Вечером в пятницу — замечательно! — воскликнул он. — Когда?
Тенниел ненадолго задумалась.
— В половине восьмого не поздно?
— Нисколько, — произнес Кэнби.
Едва он собрался насладиться несколькими спокойными минутами на солнце, как зажужжал голофон. Хмурясь, Кэнби достал из кармана крошечное устройство и нажал кнопку начала связи.
Над голофоном возникло маленькое голографическое изображение Пита Мендереса.
— Извини, что побеспокоил, командир, — произнес Мендерес, поворачивая голову к Тенниел. — Мы можем сейчас поговорить?
— Это друг, Пит, — ответил Кэнби, бросая на Синтию подбадривающий взгляд. — Что случилось?
— Звоню тебе, командир, — доложил Мендерес, — из-за этой Петерсон, которую ты завербовал. Не представляю, как она узнала о Легионе, но она требует, чтобы я с тобой связался. Говорит, вопрос жизни и смерти. Хочет, чтобы ты позвонил ей в парк pronto — знать бы еще, что это такое. Тебе понятно?
Кэнби нахмурился.
— Понятно, Пит. Спасибо.
— Что-нибудь не так, командир?
— Пока не знаю, — сказал Кэнби. — Но если что, перезвоню тебе прямо сейчас. Если нет — значит, все в порядке Изображение Мендереса растаяло, и Кэнби перевел взгляд на Тенниел.
— Даже утром не дают расслабиться. Простите, — добавил он, набирая номер Петерсон.
Тотчас же над голофоном материализовались ее голова и плечи.
— Похоже на Бэттери-Парк, — заметила Петерсон, оглядываясь.
Затем она увидела Тенниел.
— О, привет. Извини, что отвлекла, командир. Можно говорить?
— Кажется, это что-то важное, — многозначительно произнес Кэнби. — Что стряслось? Петерсон все поняла и кивнула.
— Значит, так, — начала она. — Сегодня в четырнадцать тридцать в секторе Джорджтаун тебе назначена личная встреча. Место называется „Прокуренная таверна“. Ясно?
Ну, еще бы! Немил Квинн назначил ему встречу!
— Яснее некуда, инженер, — откликнулся Кэнби.
— Ты успеешь? — спросила Петерсон с беспокойством. — У тебя осталось часа три.
— Ничего, успею, — заверил ее Кэнби. — Ты правильно догадалась, где я. В самом крайнем случае попаду в Джорджтаун к трем.
— Найдешь там это место?
— Инженер, — успокоил ее Кэнби, — если это таверна, найду, можешь не сомневаться. Петерсон рассмеялась.
— Ладно, командир. Уже не сомневаюсь. Тогда я отключаюсь. — Она быстро повернулась к Тенниел. — Жутко извиняюсь, что побеспокоила вас двоих, проговорила Петерсон тоном, подразумевавшим совсем обратное. Затем она снова перевела глаза на Кэнби. — Потом расскажешь, ладно?
— Тебе первой, — пообещал он.
— Пока, командир. — Ее изображение исчезло.
— По-моему, я ей не понравилась, — пробормотала Тенниел — на мгновение на лице женщины вновь появилась печальная улыбка.
— Правда? — удивился Кэнби в тщетной попытке исправить неприятную ситуацию, пока еще не поздно. — Я не заметил.
— Ну, тогда мне просто показалось, — тихо проговорила Тенниел, но Кэнби догадывался, что она тоже притворяется.
— Так или иначе, это не имеет никакого значения, — сказал Кэнби. — По крайней мере для нашего вечера в пятницу.
Покачав головой, Тенниел улыбнулась — на этот раз с искренней теплотой.
— Никакого значения, Гордон. Значит, в половине восьмого?
— В половине восьмого, — повторил Кэнби. — Только где?
Рассмеявшись, она взглянула ему в глаза.
— Я думала, зададите вы этот вопрос или нет… Но я бы все равно не отпустила вас, пока вы не спросили бы. — Порывшись в своей старой сумочке, женщина быстро нацарапала что-то на клочке бумаги. — Вот, — протянула она ему записку. — Я написала, как добраться. И еще здесь есть мой номер, если нужно будет позвонить.
— Спасибо, Синтия, — поблагодарил Кэнби и потряс головой. — Я надеялся понадоедать вам тут немного. Но вы, наверное, слышали, мне теперь надо спешить.
— Что ж, — призналась Тенниел, — я не могла не слышать, что у вас сегодня довольно важная встреча. Кажется, в секторе Джорджтаун?
Кэнби кивнул.
— Тогда вам действительно пора, — заметила Синтия, взглянув на часы. Туда добираться почти два часа.
— До встречи, — проговорил Кэнби, пряча полоску бумаги в потертый черный бумажник. — В семь тридцать вечера в пятницу.
— Буду ждать, — сказала на прощание Тенниел.
Колумбийский сектор Нью-Вашинггон Земля
Пока Кэнби спешил к Гранд-Сентрал, Николай Кобир находился уже в нескольких милях от Джорджтауна, в Колумбийском районе нового Вашингтона. В тот день Николай надел синий мундир гражданского имперского служащего. На его поддельном пропуске с фотографией, а также идентификационным номером значилось вымышленное имя Квинси Бернсайда, аудитора особых документов. Золотой фон и передатчик зашифрованного пользователя — подделка которых стоила десять тысяч кредитов — давали Кобиру доступ к самым точным классификациям документов Империи и проводили его через восемь последовательных проверок Архивного Отдела Империи.
