Я ужасно спешила на одну встречу. То есть я выехала по времени совершенно нормально, даже с запасом. Но не напрасно я терпеть не могу такой вид транспорта, как трамвай. Вот и в тот раз я попала в пробку. Времени оставалось в обрез, а человек. который объяснял мне, как доехать, сказал, что рядом с трамвайной остановкой находится автобусная. Только вот автобус ходит крайне редко, и поэтому проще пройти это расстояние пешком, минут десять всего.
Ладно, я вышла из трамвая и прошла уже метров двести. Судя по номерам домов, мне было еще ой как далеко, и тут я обнаружила автобусную остановку. Ничего себе «рядом с трамвайной!» Если это рядом, то те десять минут, которые нужны, чтобы добраться пешком, для меня превращаются минимум в полчаса! Я совсем пала духом, но тут к остановке подъехал автобус. Ура! Я зашла в салон и даже слегка расслабилась. Кажется, успею! Но автобус развернулся и аккуратненько повез меня обратно к трамвайной остановке! Да, действительно, прямо возле нее находилась автобусная. А та, на которой села я, и была целевой, а к тому же еще и конечной. И как будто не было этих двухсот метров, преодоленных на каблуках по причине важности встречи и с высунутым языком в силу крайней спешки. В общем, пришлось снова, по своим же следам, еще раз проходить ту же дистанцию.
Сейчас происходило что-то очень похожее. Вот только что я уже видела эту выброшенную газету. Вот девушка даже еще не успела доесть пирожок, который покупала, когда я проходила здесь несколькими минутами раньше. Дурдом какой-то!
От всего произошедшего я не ожидала ничего хорошего и постоянно была начеку.
Но больше ничего неординарного не произошло. Я преспокойно затарилась продуктами и, возвращаясь обратно, уже сильно сомневалась в том, что попала в эту «петлю» в действительности, что мне это не привиделось. Во всяком случае страшного ведь ничего не произошло! Тем более, что все вытеснили новые и более актуальные впечатления.
На обратном пути я решила еще немного наменять долларов.
Вот тут-то меня и поджидал сюрприз. Наши денежки из будущего преподнесли.
Придя домой и разгружая сумку, я сразу же принялась рассказывать о своих похождениях, напрочь позабыв о «петле».
— Представляешь, Сережа, я чуть в милицию не попала! — начала я, как обычно, без обиняков.
— Что случилось?
— Да с нашими «зубрами» чуть не прокололась.
— Как? Они ведь самые что ни на есть настоящие? Или не понравилось, что истрепанные?
— Как раз наоборот. Я выбрала купюру поновее, добросила советских и подхожу себе к окошку обменника. Протянула их и прошу дать мне десять долларов. Девица забирает деньги и начинает внимательно исследовать злополучного «зубра». Ну и пусть себе смотрит, думаю. А она мне и говорит: «Девушка, Вы откуда такие деньги взяли?» «А что такое? Разве они фальшивые?» — спрашиваю я у нее. «В том то и дело, что не фальшивые. Видите — показывает мне экранчик какого-то прибора, в котором мой «зубрик» светится всеми цветами радуги — купюра подлинная!» «Так в чем же дело?» А девушка продолжает: «Обратите внимание на серию. Здесь стоит «АЯ», хотя последняя серия, которая была выпущена, маркировалась «АВ». И это уже не первый случай. Какие-то молодчики сплавили уже около двадцати подобных купюр! Представляете, какая это сумма! Так что всем банкам строго-настрого было велено проверять серии тысячных купюр».
— Ну, и что ты сделала?
— Забрала своего «зубра», участливо поблагодарила и заявила, что того коллегу, который попросил меня разменять тысячу и подсунул эту ерунду, просто убью.
— И что, она так просто тебя отпустила?
— Не только отпустила, но и порекомендовала обратиться в Нацбанк, сдать эту купюру взамен на новую. Только все голову ломала: если это фальшивые деньги, то почему они отвечают всем требованиям настоящих и почему тогда эти самые фальшивомонетчики оказались такими идиотами, что проставили на них еще не существующую серию. А если настоящие, то откуда они взялись?
— Да, похоже, придется отказаться от этой идеи с обменом, — резюмировал Сережа.
— И не только с обменом. Лучше не рисковать, вдруг и в магазины подобный циркуляр разослали.
— Ничего страшного! Того, что мы уже наменяли, нам вполне хватит, чтобы благополучно существовать здесь еще хоть месяц, хоть два.
На том и порешили. Тем более, что осталось этих денежек всего три бумажки. Причем две из них имели серию «АЯ», а третья — «АТ».
Сережа, который по причине сравнительно низкой — всего лишь 38,2 — температуры вынырнул, наконец, из-за красной пелены и потому пребывал в великолепном расположении духа, с любопытством рассматривал мои покупки.
— В честь чего это? — спросил он, указывая на бутылку водки.
— Пить будем!
— Нет, я серьезно!
Надо же! Оказывается, предложение «об выпить» — совершенно несерьезно!
— Лечить тебя буду. Говорят, обтирание водкой хорошо снимает жар.
— Ага, ты меня будешь обтирать, а я буду все это слизывать, от усердия вспотею и мигом поправлюсь!
Похоже, что мой муж действительно чувствует себя значительно лучше!
— И сколько это удовольствие стоит по нынешним временам? — спросил он, рассматривая этикетку.
— Сто пять рублей, — ответила я и подумала, что в лужу возле Черного озера выбросила почти пол-ящика водки.
Что-то голова сильно кружится. Да и соображаю с трудом. Я взяла градусник. 37,6! Только этого не хватало! Я просто не имею права болеть! Потихоньку, чтобы никто из мужчин не увидел, я стряхнула столбик и спрятала термометр. И также втихаря слопала горсть шариков аскорбиновой кислоты, заедая антибиотиками. Только бы не свалиться!
24. Если видишь в небе люк — не волнуйся, это — глюк!
Хорошее дело — аскорбинка! Я ухитрилась не заболеть, даже температура держалась в пределах нормы. Только кашель стал донимать. Ну да это ладно, подумала я, ничего страшного. Сережа уже вот-вот поправится, так что нужно было искать продукты для похода, и я в который уже раз отправилась на рынок.
Хорошее дело — лето! Так мало знакомых торчит в Минске! А если кого и увидишь, то всегда можно вовремя удрать. И пусть даже потом говорят, что Горбачевская совсем зазналась, не здоровается. Это пережить можно будет.
Так думала я, возвращаясь с базара и едва не наткнувшись Веронику, с которой как раз в то самое время, в 92-м году, вместе работала в НИИ.
Вдруг что-то произошло с моими глазами. Словно какая-то пелена стала их застилать. Изображение потеряло резкость, будто смотришь под водой. Звуки доносятся как через стену или ватные шарики в ушах. Что еще за ерунда такая! Неужели это простуда так на меня действует?
