– Только нас это больше не касается, – добавила Катерина. – Мы теперь все жители этой Планеты-Без-Государства и хотим, чтобы так и осталось. Если пустить сюда Содружество, Империю или еще какое-то правительство, без разницы, уже через несколько лет местный рай превратится в привычный нам всем с детства ад – без полей и лесов, с отравленным воздухом и забранными в трубы грязными реками.
– И поэтому вы будете защищать эту планету от вторжения? – договорил за нее Ник.
Селяне почему-то заухмылялись.
– А чего ее защищать? Она вон и сама… – Панас указал на не стреляющий бластер. – Как вы уже заметили, здесь не работает ни одно из известных нам всем видов оружия. Хрен знает почему.
– А мы? – после паузы спросил Ник. – Что будет с нами? Мы ваши пленники и должны будем остаться здесь навсегда?
– Вы не пленники, а гости, – поправил Панас. – Сегодня погуляйте с нами. Попробуйте нормальной еды, не из биомассы, а что ни на есть настоящую. Отведайте самодельного пива и Федуловой горилки… – Он крякнул и подкрутил усы. – Ее вам надо обязательно попробовать! Ох, и знатная у него горилка, я вам скажу. Короче, пейте, ешьте, веселитесь, а вечером пойдете вместе со всеми закат смотреть. Он у нас здесь красивый, закат-то. Нигде такого больше нет. А утречком, если захотите, можете садиться в свои капсулы и лететь на все четыре стороны.
Братья Загоруйко переглянулись и тихо смотались из села. На десантных капсулах Содружества обычно устанавливали самые передовые стабилизаторы, переходники и преобразователи, короче, множество полезных деталей, из которых можно собрать отличный трактор…
* * *
Хмельное солнце пошатывалось в зените.
Никола знал, что к вечеру солнц станет два, а то и три – если сегодня прилетят новые «гости» и утренний опохмел плавно перерастет в дневную попойку. Конечно, закат из нескольких качающихся солнц – должно быть очень красивое зрелище, вот только Нику еще ни разу не удалось полюбоваться на него – непривычный к местному самогону, он вырубался раньше. Хотя Федул утверждает, что через годик-другой Никола привыкнет и будет вместе со всеми смотреть по вечерам на закат…
Владимир Яценко
Чужое дело
Растерянность таможенника удивила Давыдова, но ситуация прояснилась, когда с другой стороны барьера приблизился хмурый мужчина в сером измятом костюме. Таможенник с заметным облегчением передал мужчине документы и пригласил к стойке пожилую чету с увесистыми баулами на тележке. Дама по-хозяйски толкнула Давыдова в бок, и тому пришлось сделать два шага в сторону, оказавшись лицом к лицу с неприветливым незнакомцем.
– Цель прилёта?
– Вы кто такой? – без тени учтивости осведомился Давыдов. – Звание, должность? Почему не в форме?
Давыдов с удовлетворением отметил «правильные» рефлексы незнакомца: выпрямился, расправил плечи, поднял подбородок… и только в глубине тёмно-коричневых глаз зажглись беспокойные, злые огоньки.
– Не по сезону шелестишь, уважаемый, – тихо процедил мужчина. – Здесь ты – проситель. А просьбам приличествует скромность…
«Хорошо, хоть ветошью не назвал», – подумал Давыдов и высокомерно заявил:
– Я был просителем во дворце Императора! Мне разрешён пожизненный спуск на эту планету и беспрепятственный подъём с неё. Поэтому повторяю вопрос: кто вы такой? Имперскую канцелярию наверняка заинтересует имя человека, который имеет наглость отменять высочайшие приказы.
Мужчина хлопнул паспортом по ладони. К нему немедленно подтянулись двое бойцов с лучемётами. Эти были значительно моложе, в общевойсковой форме, но без знаков отличий.
– Комиссар Аббани, – представился мужчина, – уполномочен Комитетом Возрождения официально сообщить о нежелательности вашего пребывания на Бар-аххе. Настоятельно рекомендую вернуться на борт своего звездолёта.
– Официально? – поднял бровь Давыдов. – Чтобы ваше сообщение стало официальным, рекомендации Комитета Возрождения должны учитываться при выдаче виз. Но поскольку виза у меня есть, мнение вашего Комитета никого не интересует. Я даже не уверен в его существовании. Пока что я вижу только группу подозрительных мужчин с опасным оружием. Кстати, об оружии. У вас, молодые люди, есть разрешение на ношение лучемётов в общественных местах?
У бойцов разом отвердели лица. Ситуация из разряда «досадное недоразумение» стремительно переходила в категорию «враг у ворот». Давыдов оценил положение противника, как держат оружие, где руки, куда смотрят, как стоят, и перевёл взгляд на пиджак комиссара (застёгнут на все пуговицы, полы ровные, не отвисают). А ещё ремень лучемёта одного из бойцов прихвачен скотчем. «Вот олух! Наряд вне очереди и сто парсек от кухни!»
За спиной слышалось мирное бормотание штатских, пытающихся запихнуть досмотренные таможенником вещи обратно в баул.
– Давыдов Семён, – прочитал Аббани в паспорте. Сверился со своим списком в планшете и продолжил: – Майор КДВ, химбатальон. В отставке. Так это вы во время инцидента применяли химическое оружие против мирного населения?
– Мирное население от вооружённых бандитов различало командование, – ответил Семён. – Я выполнял приказ.
– А мне, представьте, даже приказ не нужен, – с угрозой сказал комиссар.
«Атакую слева, – решил Давыдов. – Оружие у сопровождения под правую руку, как у солдатиков на параде. Развернуть стволы не успеют… Потом скажу, что принял эту гоп-компанию за террористов, защищал гражданских…»
Наверное, что-то изменилось в его лице, потому что Аббани неожиданно протянул паспорт:
– Насколько я понял, вы не изменили своего решения? Мы вызовем вам такси. Полетите к Зелёному Мысу за счёт Комитета. Может, хоть так убедитесь в нашем существовании.
Но Давыдов не поддержал примирительного тона комиссара: вырвал у него из рук документы и решительно оттеснил от стойки пожилую чету. Очередь, качнувшись назад, возмущённо загудела, но Давыдова меньше всего занимало недовольство туристов. Перегнувшись через стойку, он дотянулся до штемпеля таможенника и ударил отметку о въезде на нужной странице паспорта.
– Такси? А то вы не знаете, что к Зелёному Мысу мы бегаем… все наши бегут. Традиция.
– Только не сегодня. – Аббани тяжело вздохнул. Было видно, что он сдерживается из последних сил. – Сегодня никто не бежит. Наш космодром закрыт.
Давыдов выразительно оглянулся на очередь к таможенной стойке.
– Пилот прогулочной яхты сообщил о неисправности, – невозмутимо пояснил Аббани. – Мы не могли им отказать. Круизные лайнеры с ветеранами сели двумя сотнями километров восточнее. Сейчас ваши однополчане едут в комфортабельных автобусах. И если бы вы исполнили приказ сесть в Коморине, ехали бы с ними.
